Дюна. Дом Коррино - Кевин Андерсон

Кру испуганно отступил на шаг, но Криуби жестом приказал солдатам преградить ему дорогу к бегству.

— Я… я не понимаю вас, милорд. Я делал для вас все, что было в моих силах…

— Это не очень внятный ответ на мой вопрос. Ладно, думаю, что поручу это дело гвардейцам.

Барон сделал движение своей пухлой рукой.

— Наверное, это самая вежливая альтернатива.

Впервые инструктор по этикету не нашел нужного куртуазного слова и разразился бранью, способной оскорбить даже слух барона Харконнена. Одетые в форму гвардейцы схватили осанистого учителя этикета под руки и плавным движением перебросили его через перила. Пока Кру падал, его экстравагантная одежда трепетала на ветру. Перед тем как шлепнуться в глубокий чан, полный человеческих испражнений, он ухитрился перевернуться в воздухе ногами вниз.

Пока Кру изо всех сил старался добраться до края чана по озеру липкого месива, барон повернулся к ошеломленному гостю.

— Прошу простить меня, премьер, но я хочу до конца посмотреть на это представление и насладиться каждым его мгновением.

Страшно кашляя, Мефистис Кру сумел-таки добраться до закругленного края чана и ухватился руками за кромку. Его вырвало прямо на чистый пол. Гвардейцы в резиновых перчатках уже ждали инструктора и схватили его за руки.

Когда они вытащили его из месива экскрементов, Кру расплакался от облегчения и ужаса. Инструктор рыдал и трясся, покрытый с ног до головы коричневой слизью и фекалиями. Подняв голову, он посмотрел на мостик и начал униженно молить о пощаде.

Гвардейцы прикрепили к ногам Кру небольшие грузики и снова бросили его в вонючую гадость.

Калимар с ужасом наблюдал эту сцену, но не дал себя запугать.

— Я всегда находил полезным для себя созерцание вашей жестокости, барон Харконнен. — Премьер-министр изо всех сил старался сохранить твердость в голосе, в то время как несчастная жертва продолжала барахтаться в чане. — Может быть, мы вернемся к более важным вещам?

— Помолчите хоть немного. — Барон указал рукой на борющегося за жизнь Кру, удивленный тем, что инструктор по этикету нашел в себе достаточно сил, чтобы высунуть голову из Дерьма.

Калимар не дал увести себя в сторону.

— Много лет назад император Эльруд отстранил моего графа Ильбана Ришеза от управления Арракисом за проявленную слабость. Когда слабым оказался ваш сводный брат Абульурд, вы сместили его и стали сами заниматься операциями с пряностью, прежде чем Эльруд успел взять дело в свои руки. Ландсраад и император не интересуются вождями-импотентами. Как только они узнают, что за болезнь вы подцепили от ведьмы, вы станете посмешищем всей империи.

Паучьи глаза барона остекленели. Внизу преподаватель этикета скрылся из виду, но потом его голова снова вынырнула на поверхность. Несчастный плевался, кашлял и отчаянно бил руками по отвратительной жиже.

Барон и сам хорошо знал, насколько деятельным стал в последнее время император Коррино. Калимар взял своего оппонента за яйца, и оба хорошо это понимали. Барон мог кипеть яростью, сколько ему было угодно, но не было никаких сомнений, что Ришезы, не задумываясь, приведут в исполнение свою угрозу. Примиряющим тоном барон сказал:

— Я не могу заплатить так много. Может быть, мы придем к более приемлемому соглашению?

— Мы уже договаривались о цене, барон, и вы могли заплатить ее в любое удобное для вас время. Но мы больше не можем ждать. Только ваше собственное безумие увеличило сумму долга.

Барон едва не подавился от злобы, но ответил:

— Если я даже опустошу все казначейство Гьеди Первой, мне все равно не хватит денег, чтобы заплатить требуемую вами сумму.

Калимар пожал плечами. Голова Мефистиса Кру снова погрузилась в жижу, но руки вновь показались на поверхности, ударяя по ней с прежней силой. Даже с грузом на лодыжках он ухитрился продержаться на поверхности еще несколько мучительных минут.

Премьер-министр сделал еще один контрманевр.

— Мы уже подали жалобу в суд Ландсраада. Слушание отложено на две недели. Мы можем отозвать нашу жалобу, но только в том случае, если вы сначала заплатите.

Барон начал лихорадочно думать, как выпутаться из этого безвыходного положения, но он понимал, что выбора у него нет, по крайней мере сейчас.

— Пряность. Я заплачу вам пряностью! У меня достаточно меланжи, чтобы заплатить вашу проклятую цену, и я могу сделать это немедленно. Этого будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить даже такого омерзительного шантажиста, как вы.

— Ваши оскорбления ничего для меня не значат. Грифон Харконненов остался без зубов. — Калимар позволил себе ухмыльнуться, но потом вспомнил об осмотрительности. — Но, видите ли, после кровавой бани, которую император устроил на Зановаре, и учитывая постоянные угрозы Шаддама в отношении владельцев пряности, я бы не очень охотно принял платеж в такой форме.

— Но это единственная форма, в которой вы реально можете получить мой долг. Вы можете принять меланжу сейчас, или ждите, пока я наберу достаточно финансов, чтобы расплатиться в какой-либо альтернативной форме. — Барон коварно улыбнулся. — Но это может занять несколько месяцев.

— Очень хорошо. — Калимар рассудил, что это будет наилучший выход, так как противнику надо позволить хотя бы в малой степени сохранить лицо. — Мы оформим секретное соглашение, и вы доставите пряность на нашу лабораторную Луну — Корону, где пряность будет находиться в полной безопасности.

Премьер-министр решил позволить себе благородный жест.

— Я очень рад, что мы решили дело, но мне неприятно, что пришлось прибегнуть к недозволенным приемам.

— Вы говорите не правду, — огрызнулся барон. Лицо его окаменело. — А теперь убирайтесь отсюда и не вздумайте больше меня шантажировать.

Калимар, изо всех сил стараясь скрыть нервозность и не потерять равновесия, направился по узкому мостику к ведущей вниз лестнице…

Кипя от негодования, барон снова принялся смотреть на Мефистиса Кру. Этот напыщенный человечек с его придворными формальностями и тонкими духами оказался на удивление силен. Это, можно сказать, в какой-то степени восхитило барона. Даже с грузом на ногах этот тип все еще не утонул.

Шоу наконец наскучило барону, и он приказал капитану Риуби включить лопасти мешалки, измельчавшие смесь в чане.

— Но когда жижа вспучилась и забурлила, Мефистис Кру еще неистовее начал бить руками по поверхности.

Барон от души жалел, что не может заодно бросить в чан премьер-министра Эйна Калимара.

В истории было гораздо больше трагедий, чем триумфов. Немногие ученые тратят время на изучение многословных литаний по поводу успешных событий. Мы, Атрейдесы, оставили в истории более глубокий след, чем рассчитывали.

Герцог Пауль Атрейдес