Путешественница во времени. Воспоминания о будущем - Анастасия Сычёва

– Майкл переместит тело, чтобы убийство невозможно было связать ни с тобой, ни с ковеном, – сообщил Джеймс, когда мы отъехали от театра. – Думаю, он сделает так, чтобы смерть Маргарет выглядела несчастным случаем.

– Ты думаешь, можно было оставлять его сейчас одного? – осторожно уточнила я.

Он на секунду запнулся, а потом задумчиво сказал:

– Майкл справится с этим. Не хочу выглядеть в твоих глазах законченным циником, но не думаю, что он по-настоящему любил Маргарет. Он был ею увлечён, несомненно, и был к ней весьма сильно привязан, но не настолько, чтобы не суметь пережить её смерть. Он всё сделает правильно.

Я промолчала, поскольку ответить мне было нечего. Джеймс, конечно, хорошо знает своего лучшего друга, и ему виднее, как переживёт Майкл эту потерю. А Маргарет… Мне было жаль её. Я не успела узнать её близко, и уж тем более мы не были подругами, но она производила впечатление вполне разумного, здравомыслящего человека (разумеется, кроме тех случаев, когда она устраивала скандалы, чтобы настроиться на спектакль). Кто мог убить её? И неужели она и в самом деле была тем самым осведомителем Путешественников, которого хотели вычислить Винсент и Анабелл?

– А куда мы едем? – спохватилась я, внезапно осознав, что нужную улицу с моей гостиницей мы давно проехали и теперь двигались в совсем неизвестном направлении.

– Я не уверен, что целью убийцы была не ты, – вдруг отрывисто ответил Джеймс, и я заметила, как побелели его пальцы, когда он сжал руки в кулаки. – Я не могу отпустить тебя сегодня одну. Останешься на ночь у меня.

Я молча воззрилась на него, переваривая это известие, и маг под моим выразительным взглядом счёл нужным пояснить:

– У меня в доме тебе ничего не будет грозить. Мнение окружающих, как и то, что они будут говорить, тебя вроде и раньше не слишком беспокоило, но зато я точно буду знать, что этой ночью тебя не убьют.

– Ночёвку в доме у женатого мужчины я уж как-нибудь переживу, – со вздохом сказала я, поскольку условности и правила приличия в данный момент были последним, что меня тревожило. – Почему ты думаешь, что убить хотели меня?

– Потому, что актрису убили в твоей гримёрной. На то, чтобы наслать проклятие, много времени не надо. Если она была там, убийца мог решить, что это ты, проклясть и скрыться, особо не всматриваясь.

Предположение, что целью нападающего была именно я, мне удалось принять на удивление спокойно – возможно потому, что за последний месяц меня пытались убить так часто, что я сбилась со счёта. Но возражать не стала, и остаток поездки прошёл в тишине. Каждый был погружён в свои мысли. Я размышляла, что на самом деле Маргарет могла делать в моей гримёрной. Джеймс же выглядел сосредоточенным и напряжённо над чем-то раздумывал. Вид у него был какой угодно, только не спокойный, и я невольно задалась вопросом, что за нелёгкие думы его одолевали.

Карета остановилась у двухэтажного особняка. Названия улицы я не разглядела, но это был один из благополучных районов Лондона, где жила знать. До недавнего времени, будучи мисс Барнс, я жила примерно в таком же. В доме я постаралась выглядеть спокойной и незаинтересованной, хотя мне до смерти хотелось узнать, как жил Джеймс, какая обстановка его окружала ежедневно. Материализовавшемуся из воздуха дворецкому Джеймс отрекомендовал меня как свою гостью и велел подготовить гостевую спальню. Я исподтишка рассматривала картины и скульптуры в холле, а Джеймс смотрел на эту музейную обстановку как на нечто совершенно обыденное.

– Пойдём, я провожу тебя, – он протянул мне руку, но в этот самый момент высокие двери сбоку распахнулись, и перед нами появилась Розмари. Сегодня на ней не было ни украшений, ни дополнительных изысков в одежде, и выглядела она так, будто её только что оторвали от чисто домашнего досуга.

– Джеймс? Ты рано. Неужели спектакль закончился так бы… – тут она осеклась, заметив меня, и в тот момент мне было отчётливо понятно, что моё появление подействовало на неё, как красная тряпка на быка. Сперва она даже произнести ничего не могла от возмущения, только беззвучно хватала ртом воздух, как вытащенная на сушу рыба.

– Что… Что она здесь делает?! – сказано это было с таким трагизмом в голосе, будто я разгуливала по её дому в чём мать родила. – Зачем ты притащил её сюда?

– Роуз…

– Нет, объясни мне! Ты уже совсем ни во что не ставишь общепринятые нормы, раз привёл свою любовницу…

– Розмари! – теперь Джеймс говорил с такой сталью в голосе, что его сестра осеклась и посмотрела на него слегка испуганно. – Сделай одолжение, оставь свой тон для прислуги! Потом ты выскажешь мне своё недовольство, и мы всё обсудим, но давай не сейчас, хорошо? И ещё, скоро сюда приедет Майкл, которому твоё возмущение будет сегодня слегка не кстати.

До этого я мысленно поражалась, пытаясь сравнить ту спокойную и уравновешенную Розмари, которую знала в двадцать первом веке, и эту женщину, помешанную на правилах приличия. Но после последних слов Джеймса она вдруг посерьёзнела.

– Что-то случилось? – проницательно спросила она совершенно нормальным тоном, нахмурившись. – Вас двоих опять кто-то попытался убить?

– Не двоих, а только Элизу. Возможно, – Джеймс мягко потянул меня в сторону лестницы. – Но вместо неё убили Маргарет Уилфред. Так что будь добра, когда придёт Майкл, изобрази сочувствие, ладно?

И не дожидаясь реакции ошеломлённой Розмари, он увёл меня на второй этаж. Две горничные сделали книксены при виде хозяина, но больше там никого не было.

– Извини меня за это, – хмуро сказал он. – Розмари на самом деле хороший человек. Но из-за Майкла…

– Я поняла, что она ревнует его к Маргарет, – спокойно сообщила я. – И поэтому она ненавидит всех актрис на планете?

– Именно так. Несколько лет назад он собирался сделать ей предложение, да и сама Роуз была безумно в него влюблена, а потом он побывал на спектакле, где главную роль исполняла тогда ещё начинающая актриса Маргарет Уилфред, и позабыл обо всём на свете. Вот Роуз и злится, поскольку до сих пор не может выбросить его из головы…

– Майкл ведь старше её? – поинтересовалась я, пытаясь вспомнить их возраст. Точные цифры на ум сейчас не приходили, хотя маги их когда-то мне называли.

– Да, – коротко ответил он. Я быстро взглянула на него и, не удержавшись, спросила:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– В смысле, тебе и в самом деле столько, или ты просто начал продлевать молодость в этом возрасте?

– Я начинаю бояться Искателей, – пробормотал он, глядя на меня во все глаза. – Откуда им столько известно о нас?.. Нет, мне на самом деле двадцать пять. К чарам, продлевающим жизнь, я ещё ни разу не прибегал.

Ну, на самом деле никакой особой заслуги Искателей в этом нет, потому что Розмари и Майкл сами рассказали мне об их долголетии. Но сообщать это вслух было необязательно.

– Значит, мы почти ровесники, – заметила я слегка удивлённо. – Мне в моём времени было двадцать четыре. Но раз тебе всего двадцать пять, то где ваши с Розмари родители? Они ведь тоже маги, верно?