Гейши. История, традиции, тайны - Джозеф де Бекер

СТАТИСТИКА, КАСАЮЩАЯСЯ СОЦИАЛЬНОГО ЗЛА В ЯПОНИИ, ЗА 1898 ГОД

Утверждается, что нижеприведенные цифры получены в результате официального расследования и приводятся для справки. Читатели должны понимать, что проверить все детали практически невозможно, и потому корректность данной информации не гарантируется.

Певицы (взрослые) 24 261

Певицы (дети) 3537

Женщины, совмещающие профессии

куртизанки и певицы 513

Служанки в публичных и чайных домах[1 Многие из этих женщин были, вне всякого сомнения, порочными. Представленная статистика весьма и весьма неполна, поскольку в нее не попали нелегальные проститутки Японии. Даже официально заявленное количество гейш и куртизанок является определенно заниженным.] 34 015

Дома гейш 6647

Рестораны 29 511

Прочие заведения, посещаемые гейшами 5650

Конторы инспекторов 364

Куртизанки 40 208

Сводники 1277

Кварталы проституток 546

Публичные дома 10 172

ЗА И ПРОТИВ

Поскольку автор не преследует никаких корыстных целей, а всего лишь хочет предложить материал для дальнейших исследований вопроса, он посчитал нелишним присовокупить некоторые публикации, появившиеся в «Джапан таймс» в марте 1899 года.

КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ ИЗ «ДЖАПАН ТАЙМС»

ВОПРОС ОБЩЕСТВЕННОГО ЗНАЧЕНИЯ

К издателю «Джапан таймс»

Уважаемый г-н издатель, не могли бы вы любезно предоставить место в вашей газете следующим «фактам». Как долго правительство этой страны будет санкционировать состояние вещей, способствующее закабалению ее женщин? Доколе закон будет считать моральным лишение этих девушек свободы, и насколько легальная проституция будет возможна, настолько же женщин Японии будут принуждать к такого рода самопожертвованию.

Если нация оценивается по тому, в каком положении находятся ее женщины, не пора ли Японии стереть это пятно с ее имени?

На западе Японии проживала вдова с троими детьми — двумя дочерьми и сыном. Старшая дочь, двенадцати лет от роду, была принята в другую семью. Через три года, когда приемный отец умер, приемная мать захотела отказаться от ребенка, но за вознаграждение. Она написала настоящей матери, что готова вернуть девочку за 150 иен, в противном случае угрожая продать ребенка на три года в публичный дом. Запрошенная цена намного превышала возможности несчастной матери, выбивающейся из сил, чтобы прокормить себя и оставшихся детей. И в результате пятнадцатилетняя девочка была продана в публичный дом не на три, а на семь лет, а все вырученные деньги попали в руки приемной матери.

Семь лет прошло, и родная мать уже ждала своего ребенка домой, но вследствие интриг хозяина публичного дома и приемной матери (последняя получала отчисления от ежемесячных заработков девочки) получилось, что бедный ребенок должен еще 300 иен, чтобы получить свободу. Письма этой жертвы мужской похоти и жадности были полны отвращения к образу жизни, который она была вынуждена вести, и мольбами об освобождении. В отчаянии мать отправилась в город, где ее дочь содержалась в рабстве и смогла получить своего ребенка обратно. Десять лет рабства, милее которого была бы смерть, — вот доля этой девочки.

Счастливо освободившись, она сейчас живет честной и благопристойной жизнью, но на этой всего лишь двадцатипятилетней женщине навсегда останется клеймо порока. И где же патриоты? Определенно пришло время поднять голоса и выступить против такого положения вещей.

Ваш

Белая лента,

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ. 3 МАРТА 1899

Вопрос о легальной проституции, как любой другой, имеет две стороны, и никакое решение не может быть вынесено до тех пор, как не будут взвешены все за и против. Мы не претендуем на полное и всестороннее исследование вопроса и не можем дать авторитетное и беспристрастное заключение по нему. Но, насколько можно видеть, для окружающего общества существование системы, которая локализует социальные пороки и осуществляет над ними строгий контроль, все же лучше с точки зрения и морали, и санитарии, чем альтернативная система или вообще отсутствие таковой, что позволило бы пороку гордо шествовать по улицам, на каждом шагу бросаясь в глаза уважаемым дамам и господам, как это происходит во многих христианских городах Европы и Америки. Вполне возможно, что система эффективного контроля не свободна от частных случаев жестокости, несправедливости и не всегда срабатывает четко, как отмечается в опубликованном письме Белой ленты. Но вопрос в том, прекратятся ли случаи подобного обращения с невинными девушками, если существующая система лицензирования проституции будет упразднена. Предположим, что официальные публичные дома исчезли, но не найдет ли жадная до денег приемная мать каких-либо иных способов заработать на невинности несчастной девушки? И будет ли ее судьба счастливее в этом случае? До тех пор, пока на эти вопросы не будут получены бесспорно положительные ответы, высказывания против системы административного контроля порока являются лишь бесполезной тратой сил реформаторов общества. Лучше бы они направили свою энергию на повышение уровня морали общества в целом.

Уважаемый господин,

случай продажи девочки в публичный дом приемной матерью, изложенный Белой лентой в сегодняшнем выпуске вашей газеты, определенно не является единственным в этой стране. Японцы твердо убеждены, что большинство девушек, заполняющих публичные дома этой страны, попадают туда отнюдь не по своей воле и содержатся на положении мало чем отличающемся от рабства. Также понятно, что государство закрывает глаза на факты подобных «сделок». Первым и самым важным шагом реформаторов, вне всякого сомнения, было бы, как вы предлагали, повышение уровня морали в обществе. Это и было побудительным мотивом для Белой ленты. Я готов допустить, что, по крайней мере в настоящее время, вопрос о том, является ли государственный контроль наилучшим средством, останется открытым. Но останется другой вопрос: а что делает государство для повышения морального уровня общества? Прилагает ли оно усилия, чтобы случаи, о котором рассказал ваш корреспондент, выглядели в глазах общественности отвратительными, и стремится ли оно сократить количество таких случаев? Разве манера, в которой правительство осуществляет контроль этого порока, наоборот, не поощряет его? Генри Норман в своей книге «Настоящая Япония» достаточно ясно показал нам процедуру, посредством которой девушки получали государственную лицензию на занятие проституцией. Как пишет Генри Норман, «вся система строится на теории контракта» и, если несчастная девушка не желает вести жизнь, к которой ее принудили, и попытается что-либо предпринять, хозяин публичного дома совершенно не обязательно «откажется от владения ею в результате гражданского иска о возвращении долга ее родителям или поручителю». Будет ли смысл, если государство прекратит разрешать занятие проституцией любой девушке? Если полиция строго следит за числом проституток в публичных домах, а обязательное медицинское освидетельствование будет проводиться как прежде? В этом, как мне кажется, и состоит огромное преимущество, превозносимое сторонниками лицензирования порока. Но девушка, вовлеченная или проданная в гнездо позора, должна иметь возможность позже вырваться из этого круга без страха возвращения обратно в рамках гражданского иска против ее родителей или тех, кто вовлек ее в это. Если хозяин публичного дома ссужает кого-то деньгами с целью пополнить свой «запас» проституток, то пусть делает это на свой страх и риск, зная, что у него нет законных оснований на компенсацию в случае побега девушки.