Первый раз - Анна Ольховская

Лешка слушал молча, не перебивая меня ахами и возмущенным воплями. Но я почти физически ощущала, как он каменеет и наливается яростью. Когда я описывала свои похождения в катакомбах и жаловалась, как болят мои искусанные крысами ноги, в трубке раздался странный шипящий звук, словно кобра раздула свой капюшон, готовясь к броску. Приблизительно так звучит втягиваемый сквозь сжатые зубы воздух. Бедному моему мужу приходилось нелегко, но он держался.

А мой рассказ тем временем уродливым колобком катился к финалу. Куда вскоре благополучно и прибыл.

Пару мгновений Лешка молчал, затем он хрипло и безжизненно проговорил:

– Я раздавлю эту сволочь. Лично.

– Вот лично как раз и не надо! Если честно, то я даже рада, что в данную минуту ты находишься далеко от фон Клотца и Голубовского. Иначе пришлось бы нам с дочкой возить передачки папе на зону.

– Возможно… – Лешкин голос все еще напоминал сухой треск валежника в лесу. – Знаешь, зайцерыб, я сейчас не в состоянии адекватно общаться, мне…

– Я все понимаю, родной мой! Приди в себя, подумай, созвонись с Левандовским, а вечером, часов в девять, я тебе опять позвоню, хорошо?

– Да, так будет лучше. Я люблю вас.

– Мы тебя тоже.

Положив трубку, я попыталась встать с кресла. Попытка родилась вялой и нежизнеспособной, седалище мое упорно стремилось обратно, словно железяка к магниту. Ноги и руки мне за время разговора с мужем кто-то коварно заменил на тряпичные. Кто-то! Да знаю я этого шутника-затейника – это стресс развлекается. Расслабилась я, жалуясь мужу, растеклась киселем, вот и получила. Нет уж, мистер затейник, рано тебе победу праздновать, у меня еще масса дел, которые весьма проблематично решаются в столь медузообразном состоянии.

Стресс лихорадочно вытряхивал из запасников все свои методы воздействия, еще надеясь на победу. Но я упорно волокла себя в ванную, где и была поставлена точка на мечтах и надеждах бедняги.

Теперь я стала свежей, как огурчик. И в таких же пупырышках. Которые очень мешали мне накладывать свежую повязку на крысиные укусы. Благо в ванной обнаружилась аптечка с разнообразными медпрепаратами. Правда, известных мне там было не очень много, поэтому в качестве основного ранозаживляющего компонента я воспользовалась солкосерилом.

Ближе к семи часам вечера я уже скреблась в соседнюю дверь.

– Входи, Анетка, не заперто!

– Это почему же мы не запираемся, совсем страх потеряли? – грозно сдвинув брови, я с возмущением рассматривала посвежевшего, даже отчасти порозовевшего Славку и неизменно бодрую Сашу, сидевших рядышком на диване.

– Ага, потеряли, – довольно ухмыльнулся Славка. – Там, в крысятнике. Искать пойдете?

– Всенепременнейше. Еще и экскурсию организую для любителей экстрима, под названием «В поисках страха». Деньжищ огребу – немерено!

– Вот ведь какая тетя Аня у нас меркантильная, да, сынок? – Саша горестно вздохнула. – Из любой беды готова выгоду извлечь.

– А как же! Очень хочется в деньжонках искупнуться, всю жизнь завидовала дяде Скруджу МакДаку.

– Я еще одного Мака знаю, – криво улыбнулась Саша, – по сравнению с которым Скрудж – милейшее существо.

– Это ты о ком? – Я устроилась в удобном мягком кресле и вопросительно посмотрела на подругу.

– Один сэр из ЦРУ. Предупреждая ваши дальнейшие расспросы, кратко обрисую произошедшее со мной. – Саша потерла пальцами виски и продолжила: – Здесь, недалеко от Клатовы, в горах, в старой заброшенной шахте, расположена секретная лаборатория ЦРУ. Вряд ли местные власти подозревают о ее существовании, хотя… кто знает! В этой лаборатории разрабатывают уникальные методики воздействия на человека, причем как в психологическом, так и в физическом плане. Всех подробностей я не знаю, просматривала архивы МакКормика в спешке, но потом можно будет полюбопытствовать. Впрочем, – Саша грустно усмехнулась, – лучше не стоит. Эти архивы смертельно опасны для любого, кто сунет туда нос. А для меня они являются гарантией.

– Гарантией чего? – Славка испуганно смотрел на мать.

– Гарантией того, что меня и мою семью оставят в покое. В общем, после аварии меня выбросило из машины, и я упала в реку. Как все это произошло, каким чудом я смогла уцелеть, да еще и умудрилась не утонуть сразу – понятия не имею. Знаю только, что меня спас случайно оказавшийся неподалеку Винсент Морено, сотрудник этой лаборатории. По большому счету, он не должен был этого делать, ведь я могла засветить их учреждение. Но… что сделано, то сделано. МакКормик из любой ситуации умеет извлечь выгоду. Не пропадать же добру! И меня стали лечить, а заодно и испытывать на мне свои методики…

– Теперь понятно, почему ты… – В горле стоял ком, мне никак не удавалось вытолкнуть его. Бедная моя Сашка, из нее сделали подопытного кролика. Скоты! – Мама, а как…

– Сынок, – решительно подняла ладонь Саша, – давай договоримся: все подробности потом! Главное вы теперь знаете, и больше пока что мы возвращаться к этой теме не будем. Надо решать сегодняшние проблемы. И завтрашние. Но это после ужина, который в данный момент приближается к нашей комнате в сопровождении хозяйки и ее помощника.

– Но откуда ты знаешь? – Славка недоуменно посмотрел на дверь, из-за которой не доносилось ни звука.

– Знаю, – улыбнулась Саша. – Я теперь – экстрасенс, маг и гадалка в одном флаконе. Трох-тибидох, сим-салабим, ужин, появись!

Саша торжественно протянула руку к двери, в которую немедленно постучали. Славка вздрогнул от неожиданности, я, если честно, тоже.

Это действительно были хозяйка и ее помощник, вкатившие в комнату тележку, обильно заставленную тарелками с едой. Запахи, вплывшие следом, напрочь отбили у нас способность рассуждать здраво и мыслить адекватно. Мысль осталась одна: «Ох ты, как же я, оказывается, проголодалась!»

По умолчанию обсуждение планов мы отложили на потом.

– Ну что, воробьишка, поклевал проса чуток? – Саша с улыбкой смотрела на разомлевшего сына, вяло ковырявшего ложкой остатки гигантского куска торта, за пять минут до этого снисходительно взиравшего на нас со своей тарелки.

Кусище был абсолютно убежден, что жадное пожирание ему не грозит, ведь количество еды на тележке было рассчитано на взвод голодных новобранцев, но никак не на двух теток и пацана. Удивиться своей ошибке торт не успел…

– Да что тут клевать! – Славка попытался гордо ухмыльнуться, но звучная отрыжка внесла свои коррективы в его планы. – Упс! Извините.

– Теперь я слышу: малыш накушался.

– Мама!

– Анетка, а ты как?

Чтобы не продублировать Славкин конфуз, я лишь изобразила пальцами колечко: ОК.

– Ну что ж, – Саша встала, отконвоировала тележку с опустошенной посудой к двери, подошла к комоду и, взяв с него какие-то цветные листочки, вернулась к нам. – Вот это – три приглашения на завтрашнюю церемонию.