Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев

Кровь взыграла стремительно, мускулы уподобились стальным поршням, и, кажется, даже мое лицо стало все в шрамах. Перемена во мне была мгновенной, Ирина передо мной замерла, а потом начала двигаться все быстрее и быстрее, а я – триумфатор – возвышался над ней и ждал освобождения одновременно с закипающей внутри меня жестокой яростью.

Все! Я выгнулся назад и издал жуткий горловой звук – без сомнения, боевой клич диких племен, с которым воины бросались в атаку на врага. Я дал волю своей свирепости, и она вся вышла из меня и перешла к Ирине, которая обессиленно рухнула на кровать.

Я смотрел на нее сверху, мне хотелось сжать свою добычу со всей силы, я хотел рвать ее зубами и вскидывать руки вверх в победном жесте. Ирина перевернулась и обняла меня за бедра. Она впитывала энергию, которая стремилась из меня наружу, пока не поглотила ее всю. Я же вернулся к реальности и выпустил из себя доисторического зверя.

Мой взгляд прояснился. Ирина смотрела на меня и облизывала губы:

– Пить! – ее голос был хриплым, но такой он мне нравился даже больше. Чувствовалось остаточное влияние вождя.

– Сейчас! – я тоже был не прочь залиться чем-нибудь холодненьким по самые брови, быстро принес Ирине воды, а сам достал из холодильника литр молока и жадно прильнул прямо к пакету.

– Точно, теленок! – Ирина нежно погладила меня по волосам, – только нрав дикий и необузданный! Будущий бычок! Да, хочу сделать тебе комплимент, – она легла мне на колени и обхватила рукой моего труженика, который сейчас спал и не собирался просыпаться, – твой «снежный человек» – это нечто! Тебе, прямо, нужно выписать премию в квартал. За огромные заслуги перед женской общественностью (перед лучшими ее экземплярами)!

– А то! – я предпочел глубокомысленное молчание пространным монологам, восхваляющим себя самого. Тем более молоко еще не кончилось, а питье из пакета требовало внимательности и сосредоточенности.

– Знаешь! – Ирина лениво возлежала на мне и игралась все с тем же, – а ведь я поначалу относилась к тебе скептически. У меня были сомнения, что ты нам подойдешь, но ты оказался даже еще более безбашенным, чем мне описывали. А твои способности с лету проникать в альтернативные пространства – это вообще качество уникальное! Поэтому я буду тебя рекомендовать!

– Куда? В Союз Снежных Людей?

– Нет, милый, не в Союз Снежных Людей, а в тайную мистическую ложу, членами которой мы все являемся.

– Мы – это кто?

– Мы – это Лена, Майя, Лана и я. И еще некоторые особо выдающиеся девушки. И мальчики, конечно! Но с мальчиками ты познакомишься немного позже. Впрочем, мы еще должны немного тебя испытать.

– Испытать? – мне казалось, наш разговор похож на какое-то шуточное шоу, и я совсем не собирался воспринимать его серьезно, – гири тягать, что ли?

– Нет, не гири! Намного легче! Сто килограммов перьев! – Ирина приподнялась с моих колен и почти насильно уложила меня на подушки. – Рекомендую вздремнуть, завтра у тебя будет напряженный день!

Она легонько дунула мне в лицо, и мои веки налились тяжестью. Я почувствовал, что ужасно хочу спать, и закрыл глаза.

– Все верно, завтра с утра на работу! – это было последнее, что мне удалось сказать. А последнее, что я услышал перед тем, как ухнуть в глубины сновидения, было: «Работа не волк…»

– Ау! Время вставать! – кто-то настойчиво стягивал с меня одеяло, я же упирался и пытался завернуться в него поглубже, – ну, давай, не вредничай!

Я открыл глаза. Я настолько удивился такому ласковому со мной обращению, что пересилил себя (и свой сон) и резко сел на край кровати, моргая и пытаясь навести резкость. Как будто рядом стояла любящая мама или не менее любящая жена! С тех пор, как я переехал в Москву, я стал забывать, что такое ласка, а поскольку переехал я уже очень давно, то и забыл окончательно.

А последние мои приключения только добавили мне уверенности, что моя карма – вечно находиться рядом с дамами, которые всеми силами пытаются мне доказать, что женственность – это дело десятое, а вот сила – это вещь совершенно необходимая.

Наконец я перестал подергиваться спросонья и окончательно проснулся. Напротив меня стояла незнакомая мне девушка и с интересом меня разглядывала. Меня охватила паника – я ведь голый! Я инстинктивно попытался закрыть рукой мужское достоинство, но вдруг обнаружил, что на мне надеты трусы.

– И кто бы мог обо мне так позаботиться? – страшная мысль о том, что кто-то во сне проделывал со мной эксперименты по раздеванию-одеванию, вступила в ожесточенную схватку с чувством облегчения (не приходится изображать из себя застигнутого врасплох голого короля, в которого озлобленная народная масса тычет пальцами) и проиграла. А облегчение победило.

Я встал с кровати. В приличном обществе принято знакомиться, но нигде не сказано, допустимо ли это, если стоишь в одних трусах, а собеседница – в выходном парадном костюме. Поэтому с моей стороны было логичным уровнять наш статус и тоже чем-нибудь прикрыться.

Я осмотрелся.

«Что-то я не вижу своих вещей! Интересно, куда подевался мой шикарный костюм и дорогущая сорочка? Украли?»

Вероятно, мое недоумение так отчетливо было написано у меня на лице, что незнакомая девушка мигом разгадала, о чем я думаю.

– Сядь и послушай! – у нее был низкий, на грани допустимого, голос, в котором грусти было намного больше, чем веселья, – меня зовут Софья, но это имя из прошлого, а так я – Рассвет!

– Рассвет? Что ты имеешь в виду? – я сел и, чтобы хоть немного согреться, вновь обмотался одеялом.

– Как что? Разве Майя тебя ни во что не посвятила? – Софья удивленно воззрилась на меня, – а она говорила, что ты уже все знаешь!

– Ах, да! Точно! – я вспомнил. – Да, она рассказывала мне о какой-то вашей классификации! Но, честно говоря, я думал, что она только байки травит!

– Нет, не байки! – Софья-рассвет сжала и разжала кулачки, глубоко вздохнула и продолжила все также грустно, – и ты в этом уже должен был убедиться!

Я молчал. Мне вдруг стало очень не по себе. Я взглянул на большие электронные часы на стене: четыре утра! Нифига-себе! Я даже присвистнул от удивления, зачем меня было будить в такую рань? В моей голове роилась масса вопросов, и я намеревался немедленно получить на них ответ!

Но заговорить мне на дали. Софья твердо положила руку на мое плечо:

– Если ты немного потерпишь, то все узнаешь! Только послушай!

Я нехотя кивнул. В конце концов, пять минут промедления ничего не решают, кроме того у меня есть два уха, и вдруг через них я услышу что-то такое, о чем потом можно будет рассказать детям! Пока я помолчу!

– Итак! Я сейчас расскажу тебе все. Первое: тебе нужно осознать, что ты уже попал. Попал капитально, попал конкретно, и обратной дороги у тебя нет! Ты не сможешь жить обыкновенной жизнью простого смертного: тебе будет физически плохо, и в итоге ты либо умрешь молодым, либо будешь долго и нудно болеть, либо сойдешь с ума, и тебя упекут в дурдом.