КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

КГБ пресечена операция ЦРУ «Бильярдный Шар», ведущаяся с 1980 г., в ходе которой к кабелю, проходящему от одного из оборонных предприятий в г. Троицке в Москву, было присоединено подслушивающе-записывающее устройство, раз в полгода с которого сотрудники посольской резидентуры снимали кассеты.

Военные разведчики США, Великобритании, ФРГ, Франции, Италии, Канады и Японии совершили 520 разведывательных поездок по стране[379].

Завербован сотрудник ФБР США Р. Миллер.

В целях повышения оперативности и надежности управления полевой сетью правительственной связи в мирное время и на особый период созданы Управления войск правительственной связи на стратегических направлениях (общим числом — 4).

В штаб-квартире ПГУ (Ясенево) введено в эксплуатацию новое 11-этажное здание.

За заслуги в подготовке высококвалифицированных кадров и в связи с 50-летием Высшие Курсы военной контрразведки (г. Новосибирск) награждены орденом Красной Звезды.

В Зеленоградском районном отделе приступили к использованию персональных компьютеров в оперативной работе. Основу деятельности спецслужбы — сбор, обработку и анализ информации — поставили на новые технические рельсы. Инициатива по внедрению вычислительной техники и современных Информационных технологий в оперативную практику получила официальную поддержку со стороны руководства Комитета. Особенно — ген.-п-ка В.М. Прилукова, на тот момент — начальника УКГБ по М и МО. Налажено тесное взаимодействие со специалистами из ВКШ КГБ (в лице заместителя начальника по науке К.Х. Ипполитова) и Информационно-аналитического Управления.

Выпущена монография «Бабаш A.B., Егоров Б.А. Методы криптографического анализа. М.: в/ч 33965, 1985».

В течение года кроме вышеупомянутых шпионов разоблачен, арестован и приговорен к ВМН п/п-к ПГУ В. Пигузов (агент ЦРУ Jogger), завербованный в 1975 г.; разоблачен, арестован и приговорен к ВМН м-р УКГБ по М и МО С. Моторин, завербованный в 1984 г.; разоблачен, арестован и приговорен к ВМН п/п-к ГРУ В. Васильев (агент Accord). Отказался возвращаться в Союз и попросил политического убежища в США дипломат О. Агранянц, агент ЦРУ.

Нет однозначного ответа на вопрос, стоило ли столь обвально проводить аресты — такая полоса провалов вражеских шпионов не могла не остаться вне повышенного внимания ЦРУ, поэтому предварительно предпринимались меры по комплексному дезинформированию противника с целью не подставлять под удар источник получения наводящей информации. Годы спустя, впрочем, возникло предположение о том, что это было сделано единолично В.А. Крючковым только с целью выгородить себя. После того как Эймс вышел на резидентуру, замрезидента В. Черкашин, не без основания опасаясь предателей, лично вылетел в Москву, и срочно доложил о новом агенте В.А. Крючкову лично. «По утверждению Виктора Черкащина, последний решил сразу же использовать полученные от агента данные в своих личных интересах. После смерти его покровителя Юрия Андропова и множества внутриполитических проблем, положение Владимира Крючкова на посту начальника ПГУ было не очень устойчивым. А тут Олдрич Эймс со списком агентов ЦРУ. (…) По утверждению беседовавших с Виктором Черкашиным журналистов, он с горечью вспоминает, что именно Крючков решил быстро арестовать и казнить двойных агентов, выданных Эймсом и работавших внутри КГБ на ЦРУ. Эти поспешные действия, в конечном счете, видимо, натолкнули ЦРУ на подозрение, что произошло что-то неладное. Как бывшие сотрудники ЦРУ, так и офицеры КГБ, сейчас убеждены, что если бы действовали более постепенно и хитроумно против „кротов“, скажем, в течение нескольких лет кормил их дезинформацией или превратил в „тройных“ агентов против США, ЦРУ никогда не смогло бы вычислить, что пострадало от внезапной измены.

До сего времени западные аналитики считали, что именно давление со стороны Политбюро заставило руководство КГБ действовать поспешно с арестом „кротов“ и казнью, по крайней мере, 10 человек, подставив таким образом Эймса. По утверждению Черкащина, это был Крючков, и только он. После всех неприятностей теперь он мог показать Политбюро, что действует решительно, „чистит дом“. Он не думал об Эймсе, или о Черкашине, или о чем-нибудь другом. Он думал только о себе».

Можно обвинить в предвзятом отношении Виктора Черкашина к своему начальнику. Вот только факты косвенно подтверждают высказанную ветераном внешней разведки версию. Согласно публикациям в «открытой» печати, не только отечественной, но и зарубежной, несколько агентов из списка О. Эймса во время нахождения на территории Советского Союза не поддерживали связь со своими американскими хозяевами. В течение нескольких месяцев чекисты вели за ними круглосуточное наблюдение, проводили мониторинг радиоэфира, возможно даже производили негласные обыски в их квартирах в надежде обнаружить тайники, но все бесполезно. Прямых доказательств их шпионской деятельности обнаружить не удалось. Как в такой ситуации поступали чекисты при Юрии Андропове? Терпеливо ждали, пока агент «проснется» или американцы проявят к нему интерес, либо под благовидным предлогом переводили на работу, где подозреваемый уже не имел доступа к государственной тайне. А при В.А. Крючкове арестовывали, даже несмотря на то что было сложно придумать убедительную причину «провала» агента и обвинить во всем сотрудников московской резидентуры ЦРУ[380].

Чтобы хоть как-то парировать такую игру В.А. Крючкова, были запущены «дезы». Так, в качестве прикрытия среди сотрудников КГБ были распространены слухи о том, что С. Моторин (кстати, сын высокопоставленного деятеля ЦК КПСС) был захвачен совершенно случайно. По этой версии, за ним шло обычное профилактическое НН, которым периодически занимается 7-е управление, время от времени проверяющее всех сотрудников КГБ. Тот по возвращении из загранкомандировки работал в Управлении «А» (и в Вашингтоне он работал под прикрытием корреспондента АПН). Вечером, перед самым уходом домой, его вызвали к начальнику, и тот дал ему поручение: подготовить материал для публикации в печати на основе шифрограммы, поступившей из вашингтонской резидентуры, там одному из агентов удалось добыть документ о связях ЦРУ и Медельинского картеля. Предатель тут же решил проинформировать свой канал в Москве о том, что в Америке у Советов есть весьма ценный агент, и, таким образом, пополнить свой счет в банке: за такие дела хорошо платят. Он немедленно дал знать о встрече. На следующий день ушел с работы пораньше, вышел из здания и тут же попал под обычное наблюдение. Все было нормально, но тут он возьми и начни проверяться на маршруте. Более того, на командный пункт 7-го управления (в Варсонофьевском переулке) поступила информация, что один из американских разведчиков-агентуристов выехал из посольства, и сейчас тоже проверяется. Об этом было доведено по инстанции до начальника 7-го управления ген. Е.М. Расщепова. Тот узнал все обстоятельства и дал команду во что бы то ни стало сорвать предполагаемую встречу. За предателем (которому тут же присвоили псевдоним «Крот») наблюдало 6 бригад, за американцем («Гастролер») — 7. «Крот» не имел опыта в раскрытии НН — он был практически сразу по приезде в Америку завербован ФБР и больше никогда не проверялся, а курс, полученный в разведшколе, был явно недостаточен для этого. Предатель был доведен до места встречи: один из подъездов дома по адресу проспект Мира, 118, там избит — с целью оказания психологического давления, и задержан. Так излагал версию ареста «эмигрант» (?) из СВР РФ (1992 г.) Ю. Швец в своих книгах и статьях, то есть ему история ареста была изложена именно в такой форме. Более того, были дезинформированы и американские «хозяева»: после ареста С. Моторин позвонил своей подруге в Вашингтон и сказал, что у него все в порядке[381].