Злое небо - Виктория Щабельник

— Онза это ответит. Но ты знаешь, чем тебеэто грозит, — генерал развернулся, желая покинуть комнату немедленно. Он не хотел больше смотреть на это красивое и лживое лицо.

— Нет, Дамир! Ты не можешь! Она чужачка, и никогда не станет одной из нас! Неужели ради нее ты пожертвуешь мной? — она схватила его за рукав и попыталась притянуть к себе. Дамир раздраженно одернул руку. Кима понимала, что это последняя ее попытка. Если ей сейчас не удастся уговорить, она пропала! Законы их базы были суровы, и те, кто приходили к ним извне и становились членами их маленькой группы, всегда могли рассчитывать на защиту генерала. Она всего лишь ошиблась! Что за черт! Из-за одной проклятой камеры!

— Да она мизинца моего не стоит! Уродливая тварь! Ты еще пожалеешь! Вы оба пожалеете!

Она попыталась ударить генерала по лицу, но он перехватил ее ладонь и, слегка сжав, отбросил, как что-то ядовитое и гадкое. И она поняла, что ни ее ненависть, ни ее любовь теперь не смогут ее спасти.

— Пожалуйста! — пролепетала Кима, падая на колени. Генерал успел отворить дверь и не думал останавливаться. Он лишь повернулся к ней, хорошо рассмотрев и слёзы бессилия, и дрожащие руки, вцепившиеся в подол халатика.

— Ты знала, на что идешь, — произнес он, покидая комнату. В проеме двери показались двое мужчин в форме. Его люди! Такие же твари! Не уговоришь, ни упросишь.

Она закричала, когда они поднимали ее под локти чтобы препроводить вниз. От одной мысли о будущем наказании она готова была биться в истерике, умолять, предлагать себя. Но ее конвоиры шли молча с каменными лицами, даже не переговариваясь между собой. Несколько шагов до лифта, затем спуск, такой недолгий, когда в конце тебя ожидает ад.

Дамирон вошел в лабораторию и бросил на стол к Алану тонкий диск. Тот выжидательно уставился на главу службы безопасности базы с легкой улыбкой.

— Хочешь, чтобы я это посмотрел? — поинтересовался он.

— Когда планируешь чье-то убийство, следует убедиться в том, что ты нашел и отключил все камеры наблюдения. Не те, что в планах. А те, что ставят мои люди, следя за твоими.

— О! — Алан легкомысленно пожал плечами, — осечка. Не следовало поручать дело этой сучке. Неужели и наш трах засняли? Но, согласись, не твоя заслуга, что меня вычислили. Всему виной моя небрежность.

— Признаю, — Дамирон сжал, потом разжал кулаки, — встань.

Его голос прозвучал резко. Два лаборанта с удивлением посмотрели на него, но, повинуясь молчаливому приказу, поспешили покинуть помещение.

— Неужели не можешь бить сидящего? — иронично спросил Алан.

— Могу, — спокойно произнес генерал, но от этого спокойного ровного тона у Алана почему-то все похолодело внутри, и он понял, что зря надеялся, что ему все сойдет с рук. Так ошибиться! Нужно было все сделать самому. — Не хочу испортить аппаратуру.

Алан изо всех сил пытался сохранить лицо, фигурально выражаясь, потому что после резкого и стремительного удара генерала его левая скула, щека и глаз превратились в пульсирующий сгусток боли. Несколько капель крови упали на стол. Через несколько секунд половина лица онемела. Он перестал ощущать часть глазницы, носа и челюсть.

— Ты никогда раньше никого из нас не бил в полную силу, — заметил Алан, едва ворочая языком.

— Повода не давали, — мрачно произнес Дамир.

— На этом можно считать инцидент исчерпанным? — по-деловому поинтересовался глава медицинской службы.

— Это лишь начало, — Дамир угрожающе навис над поверженным противником, — тебе придется привыкнуть к боли. На что ты надеялся, решаясь убить женщину, которую я люблю?

— Не любишь! Ты ее хочешь, она тебя привлекает, притягивает. Как и этого выродка Айвана. Вы оба любопытны, а она для вас как новая зверушка. Девчонка итак настрадалась. Зачем еще больше ее мучить?

— Так ты ее спасал? — с иронией поинтересовался генерал.

— Я спасал всех нас. Этим людям здесь не место! С тех пор, как Шания попала на базу, у нас стало слишком людно. Мы привлечем внимание. Секретность — залог нашей жизни. И ты готов все просрать из-за ее сисек? Она должна сдохнуть! Ты сам скоро это поймешь. Иначе…

— Иначе что? — холодно спросил Дамир.

— Ты сам готов будешь ее отпустить, — Алан всмотрелся в лицо генерала, — Черт тебя дери, да я прав! Ты готов ради нее на все! Она тебя обработала! Не забывай, что это хитрая зэчка и убийца. Одного любовника она угробила. Хочешь быть следующим? Отпустишь ее, погубишь всех нас! Они узнают. И придут. И нам уже не спастись!

— Думаю, тебе пора, — медленно произнес Дамир.

— Нет! Ты не можешь! Это глупо и нецелесообразно! Мы делаем одно дело! Столько лет пытаемся выжить на этой гребаной планете и теперь, из-за бабы ты хочешь все испортить? Я тебе нужен! Не эта дрянь! Хороша же, наверное, подстилка!

Новый удар и боль обожгла все лицо. Алан качнулся и завалился на бок, получив удар по печени, упал на стерильно чистый пол.

— Она нужна мне больше, — выдавил генерал, хватая Алана за шиворот и тащя за собой в коридор. Ему было плевать на встречных людей, которые с ужасом таращились на происходящее не смея вмешаться. Все знали нрав генерала и его тяжелый характер. А еще была уверенность в том, что он ничего не делает без причины.

Щепка откололась от двери и упала рядом с ногой Гризли. Он поморщился, и со злостью посмотрел на Адриана:

— Да что бы тебе, холуб, вовек покоя не видать, — не получив ответа от Виларда, в тот момент помогающего Берду прийти в себя, здоровяк сплюнул и снова пересчитал патроны для самопального огнестрела, принесенного им из очередной вылазки и скрытого от команды. На черный день, шутил он про себя, и вот, этот день настал.

— Берд! Да приди же в себя! — Адриан вливал по капле в приоткрытый рот товарища растопленный снег. Другого источника просто не было.

Товарищ приоткрыл один глаз, встретился с напряженным взглядом Виларда, услышал новый, особенно сильный стук в дверь и со стоном прикрыл глаз.

— Я думал что брежу. Или умер и попал в ад, — пробурчал он.

— Ты жив, дружище, но если мы ничего не сделаем, будет нам ад по полной программе.

— Что у нас? — поинтересовался Берд.

— Десяток каннибалов за дверью, их главарь, на которого они теперь обижены, наши парни, похоже мертвы. Но я не уверен. Один, возможно, еще жив. Не знаю, кто, — Адриан говорил, пытаясь найти в крохотной комнатке, больше похожей на чулан хоть какое-то оружие. Ножка от стула? Чей-то ржавый ручной протез? Адриан даже не хотел представлять, откуда он здесь.

— Нам хана, — радостно подвел итог контуженый Берд, но его товарищ не нашел в себе сил посмотреть на того осуждающе. Он столько пережил, и сколько еще переживет… или не переживет.

Удары становились все учащеннее, щепки отскакивали с завидной частотой.