Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

разные стороны стола от французов и немцев, и они уже находятся по разные стороны колючей проволоки от русских. Для того чтобы сохранить себя, этот коллектив наверняка предпримет совместные действия, чтобы предотвратить попадание энергии Северного моря куда-либо, кроме членов своей группы. Это здорово, если вы состоите в клубе. Если нет - не очень.

Алжир был крупным производителем на протяжении десятилетий, и его добыча помогала смягчить некоторый ценовой хаос, который так надежно создает Персидский залив. Вряд ли это будет продолжаться долго. В мире после Порядка будет очень мало стран, которые смогут самостоятельно заботиться о своих экономических потребностях и безопасности, и страна, находящаяся в верхней части этого очень короткого списка, - Франция... которая находится прямо через Средиземное море от Алжира. Франция была бывшим колониальным хозяином Алжира, и разрыв был ... грубым. Лучшим алжирским ходом, вероятно, будет обратиться к Испании или Италии и предложить им поставки, чтобы Алжиру не пришлось иметь дело с французами. Это может даже сработать. В противном случае алжирцы могут рассчитывать на то, что французы поглотят все их экспортные энергетические мощности. Ну по крайней мере, французы буду за это платить. Возможно.

В Ливии все будет еще сложнее, потому что это, ну, Ливия. Родина как минимум трех крупных мятежей, в середине продолжающейся гражданской войны, это место, которое, как мне подсказывает интуиция, нужно просто полностью списать со счетов. Но есть еще Италия. В мире, в котором бывшая советская нефть и нефть Персидского залива становятся ограниченными, а Франция де-факто берет под контроль алжирские месторождения, Ливия становится единственным источником нефти для Италии. Если итальянцы не решат поставить крест на существовании своей страны, у них не останется иного выбора, кроме как отправиться на защиту крупных портов Ливии, ливийских производственных площадок глубоко в пустыне и всей соединительной инфраструктуры между ними. Учитывая фирменную неорганизованность Италии, общую непрактичность в вопросах колониальной оккупации и откровенный расизм в отношении арабов, эта небольшая историческая глава наверняка будет занимательной. И ужасающей.

Так, сколько осталось?

Если отбросить внутренние поставки в Северной Америке, Северном море, Северной Африке или Юго-Восточной Азии, а также легко нарушаемые поставки из Персидского залива и бывшего советского пространства, затем отбросить поставки для местного спроса в таких местах, как Северная Америка и Россия, и общее количество экспортных, вроде как, надежных поставок во всем мире составляет всего лишь ничтожные 6 миллионов баррелей в день... против мирового спроса в 97 миллионов.

НЕФТЬ - ЭТО НЕ ПРОСТО НЕФТЬ

Никто просто не заливает сырую нефть в резервуар. Сначала она должна быть переработана на нефтеперерабатывающем заводе. Цепочки поставок нефти могут быть не такими сложными, как, скажем, для компьютеров, но результаты могут быть гораздо более драматичными. Ни один из двух потоков сырой нефти не имеет абсолютно одинакового химического состава. Некоторые из них липкие и насыщены примесями, чаще всего серой, которая может составлять до 3 процентов сырой нефти по объему. Такая нефть называется "тяжелой кислой". Некоторые, например канадские нефтеносные пески, настолько тяжелые, что при комнатной температуре они твердые. Другие настолько чисты, что по цвету и консистенции напоминают жидкость для снятия лака и называются "легкими сладкими".

Между этими крайностями лежит целый мир других возможностей, каждая из которых имеет свой особый химический состав. Каждый из сотен нефтеперерабатывающих заводов в мире имеет предпочтительную исходную смесь, которая в случае многих старых заводов подбиралась под конкретное месторождение. Это тоже результат действия Порядка. В безопасном мире ничто не мешало сырой нефти из любого конкретного источника попадать к любому конкретному переработчику. Но после Порядка? Всё, что меняет схемы добычи в начальной части процесса или транспортировки в средней части, также меняет всё в нефтеперерабатывающем секторе.

Использование "неправильной" нефти в худшем случае может нанести серьезный ущерб многомиллиардным предприятиям. Даже в лучшем случае это обязательно приведет к возникновению так называемых "потерь при перегонке" - не слишком модного термина, который означает именно то, что он подразумевает: определенный процент нефти, проходящей через нефтеперерабатывающий завод для переработки, просто теряется из-за несоответствующего состава сырья. Потери на перегоне быстро увеличиваются, когда НПЗ просят делать то, для чего он не предназначен, или когда у него нет доступа к "правильной" смеси сырой нефти. Европейцы, например, любят дизельное топливо, а российская смесь Urals (средне-кислая нефть) является довольно хорошим сырьем для выработки дизельного топлива. Прервите поток Urals, замените Urals другим сортом нефти, и европейцы столкнутся с серьезным дефицитом продукции, даже если им удастся сохранить проектную мощность своих нефтеперерабатывающих заводов. Учитывая проблему неэластичности цен на нефть, всего лишь 1-процентная потеря НПЗ может иметь огромные последствия для потребителей.

В будущем мы увидим гораздо больше, чем 1-процентные потери. Большинство мировых нефтеперерабатывающих заводов были спроектированы для работы на более легком и "сладком" сырье, поскольку оно содержит меньше загрязняющих веществ и поэтому легче перерабатывается. Сегодня большая часть более легкой и сладкой нефти в мире поступает из американских сланцевых месторождений. Переоборудование нефтеперерабатывающих заводов можно провести, но для этого нужны две вещи, которые в новом мире будут в дефиците: время и деньги. Кроме того, большинство переоборудований просто привязывает вас к новой формуле сырой нефти. В нестабильном мире надежность конкретных потоков сырой нефти может быть обеспечена только в том случае, если вы находитесь очень близко к надежному источнику. Для большинства нефтеперерабатывающих заводов это просто невозможно.

НЕФТЬ - ЭТО НЕ ТОЛЬКО НЕФТЬ

Существует также природный газ, который наряду с нефтью является одним из классических ископаемых видов топлива.

Во многом эти два вида топлива похожи. Оба имеют одинаковые три концентрации мест предложения: Персидский залив, бывший Советский Союз и Северная Америка. Оба имеют одинаковые три места концентрации спроса: Северо-Восточная Азия, Европа и Северная Америка. Оба продукта могут использоваться для схожих целей - от транспортного топлива до сырья для нефтехимии.

Однако у них есть критическое различие, которое определяет их использование, распространенность и воздействие.

Нефть - это жидкость. Ее можно перемещать по трубам, на баржах, танкерах или грузовиках, а также хранить в резервуарах без давления. Большие нефтяные резервуары в крупных портах даже имеют плавающие крышки, которые поднимаются и опускаются в зависимости от уровня наполнения.

С природным газом так не получится. Это... газ. Газы трудно сдерживать и транспортировать, и даже если сам газ не является огнеопасным (а природный газ определённо является огнеопасным), он взрывоопасен под давлением.

Это различие имеет несколько прямых последствий.

- Поскольку газы сгорают гораздо полнее, чем жидкости, природный газ является одним из основных видов топлива для производства электроэнергии (в то время как нефть для прямого производства электроэнергии уже почти никто не использует* (Хотя, боже мой, некоторые