Гонка разоружения - Скотт Риттер

Шрифт:

Интервал:

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 133

Перейти на страницу:

семей называли это здание своим домом, в том числе офицер КГБ из Москвы, который следил за взаимодействием американцев и русских, проживавших в бывшем закрытом городе Воткинске (Советы не знали, что нам известен этот маленький факт, однако мы были в курсе). Но главными резидентами оставались 30 американских инспекторов, которые отвечали за установку и эксплуатацию инспекционной установки для контроля периметра выезда из главных ворот за пределами завода по окончательной сборке ракет, расположенного примерно в 5 милях (8 км) к северу от города.

«Вестибюль» был немногим больше, чем фойе, которое соединяло вход с лестницей, ведущей на верхние этажи здания. Рядом с лестницей стоял деревянный стол, за которым сидел один из так называемых «социальных сопровождающих» — молодых англоговорящих выпускников университетов, нанятых для оказания помощи Воткинскому заводу в организации досуга инспекторов во внеслужебное время. Эти сопровождающие подчинялись московскому офицеру КГБ и должны были готовить «отчеты о деятельности инспекторов». Второй сопровождающий сидел на деревянном стуле рядом со столом. Обычно их работа заключалась в том, чтобы регистрировать вход инспекторов в здание и выход из него, а также оказывать любую другую помощь, если это необходимо, когда дело касалось взаимодействия с местным населением.

Однако в этот вечер — 31 декабря, в канун Нового года, — все было по-другому. Инспекторы собрались, чтобы поприветствовать Деда Мороза и Снегурочку (их сыграли два советских фабричных работника, одетых соответствующим образом), которые пожелали инспекторам благополучного Нового года, раздав 12 написанных от руки приглашений встретить праздник в доме одного из заводских сопровождающих. Мне и трем инспекторам Hughes было вручено приглашение от Игоря Ефремова, одного из руководителей смены Воткинского завода окончательной сборки.

Я посмотрел на адрес в приглашении: улица Мичурина, 1. Я посмотрел на часы: 10:15 вечера. В приглашении говорилось, что мы должны были прибыть в 10:30 вечера. Я раздал одобренные «представительские» подарки, приобретенные Инспекционным агентством на месте для подобных ситуаций, а затем в сопровождении своих подопечных направился к выходу. Мы вышли на улицу, и нас сразу же встретил леденящий до костей холод — температура в Воткинске в это время года в среднем составляла около 20–30 градусов ниже нуля (от минус 4 до минус 22 градусов по Фаренгейту).

Я вытащил потрепанный экземпляр «Воткинска за 6 рублей в день», ксерокопированного путеводителя по центральной части города, подготовленного командой Киркпатрика во время их двухнедельной командировки в августе 1988 года, до прибытия инспекторов Hughes. Руководство было настолько подробным, что его копия была изъята КГБ в Москве в качестве «доказательства» американского шпионажа. (Позже он был возвращен с извинениями, как только Советы поняли, что они конфисковали.)

«От отеля, — отметил гид, — в Березовку (*Birchville>) ведут три тропинки: плотина/мост возле пруда; паровая труба с плоской поверхностью для ходьбы из листового металла (самый близкий и сложный маршрут в условиях сырости и грязи); и, может, 1-я улица (самая грязная и пыльная, в зависимости от сезона)».

Я выбрал маршрут № 2 — «трубу». Мы прошли по пешеходным дорожкам из листового металла, пересекли замерзший пруд, где стебли камыша торчали изо льда, как руки скелета, и сразу же оказались на улице Мичурина, застроенной кирпичными многоквартирными домами, залитыми снегом и льдом, в которых жили семьи сотен работников Воткинского завода.

В зданиях также находились многочисленные магазины, с которыми мы, инспекторы, познакомились за последние несколько месяцев. В доме № 9 по улице Мичурина располагались «хороший книжный магазин, библиотека и почтовое отделение». Персонал книжного магазина, по словам гида, был «довольно дружелюбным и услужливым». В доме № 3 находился «лучший хлебный магазин с наилучшей репутацией среди инспекторов — иногда попадался банановый хлеб». Здесь также находился магазин скобяных изделий и хозяйственных товаров, содержимое которых казалось нам очень знакомым.

Пунктом назначения был дом № 1 по улице Мичурина, квартира 48. Мы точно рассчитали время нашего путешествия, и ровно в 10:30 я постучал в дверь. Игорь Ефремов сам открыл ее и пригласил нас войти. Нас встретили его жена, дети и скромная новогодняя елка, или вечнозеленое дерево, украшенное так же, как рождественская елка в Соединенных Штатах.

Я был назначенным лингвистом для этой группы американских инспекторов, что означало, что большая часть общения между нашими советскими хозяевами и их американскими гостями состояла из ужасного грамматически неправильного русского языка, сильно акцентированного жестами и тщательно выговариваемого английского, в ошибочном убеждении, что, если я буду говорить медленно, все каким-то образом поймут.

Несмотря на препятствия, связанные с моим плохим русским языком, вечер прошел в теплой атмосфере товарищества, Игорь и его жена показали себя идеальными хозяевами, угостили нас сладостями и праздничным настроением, а также преподнесли каждому из нас продуманный подарок. Мы поздравили друг друга, когда ровно в полночь начался Новый год. Это был действительно особый случай. Было бы трудно примириться с тем фактом, что гости Игоря находились в Воткинске, чтобы наблюдать за ракетами, которые когда-то производил советский руководитель смены, и которые, когда будут завершены и доставлены своим заказчикам в советских вооруженных силах, нацелят на Американские города.

Дуглас (Дуг) М. Энглунд

Джордж Коннелл

Монумент Зураба Церетели «Добро побеждает зло», расположенный у штаб-квартиры ООН. Дракон выполнен из фрагментов советской ракеты SS-20 и американской «Першинг II»

Джон Саториус (слева) и Сэм Израэйлит (справа), члены комиссии по надзору выполнения Советским Союзом условий Договора РСМД, позируют на фоне 6-осного вагона для перевозки ракет. Воткинск, 10 марта 1990 г.