Меч Эдриджуна - Александр Прозоров

– Понятно, адреналин бурлил, – похлопала его по плечу отличница. – Мы, болезные, спали в лазарете, а ты ходил и нервничал после минувшего. Бывает.

– Тебя тоже ранило?! – приподнялся на локтях Кро.

– Нет, я из-за Надодуха психанула. У него знаешь как кровь хлестала?! Стрелы, похоже, на истребление были заговорены. Ну, я его хватала, уговаривала, пыталась держать, что-то делать… – Анита стыдливо отмахнулась. – Совалась, куда не понимаю. Эшнун Ниназович мне какого-то отвара дал глотнуть… Ну и все. Поутру в соседней с Сенусертом кроватке проснулась.

– Где он?

– Бодр, здоров и лохмат. Я его в душ после лазарета отправила. Знаешь как ему в шерсть все запахи набиваются? Не помыть, недели две лекарствами вонять будет.

– А остальные?

– Остальные уже распотрошили корзины с завтраком, а ужинать надеются за общим столом у Надодуха на поляне. Так что ты последний. Вставай, сколько можно ждать? Мы извелись уже от нетерпения.

Послышался слабый треск, и недоморф с мокрой, приглаженной шерстью решительно прошел к своему шкафу, кинул туда щетку и халат, достал рубашку, начал одеваться.

– Куда на мокрое?! – вскочила Анита.

– На сухое вовсе не надеть будет, – попытался оправдаться Надодух. – Дыбом же все встанет после мыла-то!

– А рубашка мокрая будет!

– Вымокнет-высохнет, – недоморф повернулся к Битали: – Ну что, дружище, к цепному Гроссеру идем или нет?

– Точно, Гроссер! – спохватился Кро, вскочил и стал торопливо одеваться.

– В тайник с вещами Темного Лорда нам толпой лучше не соваться, – застегивая пуговицы, сказал чатия Сенусерт. – Мало ли, заденем чего случайно в тесноте? Так что мы тебя на дворе у лестницы подождем, ага?

– Ага… – согласился Кро.

– Представляешь, он этого часа шестьсот лет ждал! Интересно, он там внизу чувствует сейчас, что мы вот-вот спустимся, или нет?

– У него спроси, – посоветовал Битали, выглянул в окно, примерился. Потом подвинул стол, поднялся на него. – Я за мечом. Онберик!

Он выкатился на черепицу, поднялся, нашел спрятанную у краешка кровли лестницу, поставил, с помощью «трунио» увеличил, забрался в тайник и вытянул руку, раскрыв пальцы. Битали не знал, услышит его сабля или нет, поддастся ли, послушается – но очень надеялся. И оказался прав. Меч сам прыгнул в ладонь, покрутился, удобнее пристраиваясь в ней, обнял эфесом и замер. Кро, не утерпев, поцеловал преданный клинок:

– Какой красавец! Надо будет ножны тебе сделать, а то лежишь, как голый…

Он выбрался наружу, уменьшил лестницу, по коньку дошел до башни с лестницей, спустился во двор, позвал друзей, и все вместе они пошли вниз, в казематную глубину.

Историк, похоже, близкую свободу таки предвкушал и встретил их в нетерпении. Он был опрятен, но выглядел уставшим и стоял возле пустого стола, а не сидел с книгой, не лежал. Наверное, бедолага всю ночь бегал кругами. Ждал.

– Добрый день, мсье Гроссер! – по очереди поздоровались участники братства, но преподаватель ответил одной лишь фразой:

– Это он! – устремленный на саблю взгляд был куда более чем красноречив.

– Ну что, торжественную часть опустим? – спросил Битали, пробежался и запрыгнул на стол. – Мсье, не могли бы вы оттянуть вашу привязь, чтобы она не провисала?

Историк перехватил звенья возле ошейника обеими руками, откинулся, повиснув на цепи всем своим весом.

Битали прокрутил клинком «солнышко», примеряясь к балансировке, и резко, с оттягом рубанул от плеча примерно на три звена выше пальцев преподавателя. В стороны сыпанули ослепительные искры, меч низко запел, цепь на миг покраснела, побелела… И осталась целой!

– Что за проклятье? – недоуменно выдохнул потомок Темного Лорда, отступил, со всего замаха рубанул снова, только чуть выше. Потом снова и снова…

Цепь искрила, меняла цвет, звенела и дрожала – но все равно оставалась целой и даже не исцарапанной.

– Ничего не понимаю… – наконец опустил оружие Битали. – Ведь в этом мире ничто не способно устоять перед мечом великого Эдриджуна! Анита, как так может быть?

Все повернулись к отличнице. Горамник в задумчивости потерла виски, глядя то на историка, то на цепь, то снова на преподавателя и вдруг выдохнула, сверкнув глазами:

– Великие небеса, какая же я дура! Как я сразу не догадалась? Все эти постоянные намеки на любовь, которая убьет Темного Лорда, на то, что его предаст лучший друг, рассказы о девице, которая отняла Эдриджуна у его друзей, отняла победу, отвлекла от борьбы. Гроссер сто раз повторял нам одно и то же, а мы никак не могли понять столь ясного прозрачного намека! Судьба Темного Лорда – это любовь, предательство и смерть.

– Ты не могла бы объяснить более внятно, дорогая? – попросил чатия Сенусерт. – Специально для тех, кто хорошо дерется, но туго соображает?

– Лучший друг Темного Лорда, знающий все его тайны, обладающий полным доверием… Надодух, неужели ты не понял? Меч Эдриджуна, перед которым не способно устоять ничто и нигде в этом мире, не сможет перерубить цепь только в одном-единственном случае. Только если ее тоже сковал знаменитый всемогущий Эдриджун… – Анита медленно приблизилась к столу, в упор посмотрела историку в глаза и спросила: – Скажите, пожалуйста, мсье Арнольд Гроссер, верный соратник Темного Лорда… Это вы предали своего лучшего друга, великого мага Эдриджуна и похитили его возлюбленную, прекрасную Озерную Леди?

Преподаватель молчал.

– А, ну да, я совсем забыла, – презрительно скривилась Горамник. – Вы ведь связаны священной клятвой. Вы не можете ответить на этот вопрос.