Время не властно - Роберт Энтони Сальваторе

Однако Атрогейт не успел замахнуться Моргенштерном – его резко оторвали от земли. Щупальца, двигаясь в унисон, принялись вращать жертву и в конце концов швырнули в лужу черной липкой слизи, под которой прятались острые твердые камни.

Он ударился о землю, почувствовал, что оружие вылетело из рук, а затем он сам полетел куда-то; щупальца сразу же оторвали его от земли… но на этот раз, раскрутив его, они отпустили дворфа.

Атрогейт, вращаясь, как волчок, взмыл высоко в воздух. Он выкрикнул имя своей возлюбленной, затем увидел ее. Она висела в воздухе, раскинув в стороны руки и ноги – четыре щупальца крепко держали ее за запястья и щиколотки. А рядом с ней стоял глабрезу. Оглянувшись на Атрогейта, демон злобно ухмыльнулся, и его клешня сомкнулась на поясе несчастной беспомощной Амбры.

Клешня начала сжиматься…

Медленно, очень медленно…

«Нужно добраться до нее…»

Это была его единственная мысль, его последняя мысль перед тем, как он упал на землю с огромной высоты и ничего не стало.

* * *

Закнафейн был рад, что у него появилось какое-то дело, что он снова отправляется в путь, навстречу приключениям – особенно потому, что во время этого приключения могла представиться возможность прикончить жрицу дроу. А это всегда доставляло ему огромное удовольствие. Но больше всего он был доволен тем, что ему удалось скрыться от них, уйти из этого дома, временно забыть о ситуации, которую он не мог до конца понять, принять, осмыслить. Да, Закнафейн выслушал рассказы женщины из расы людей и своего сына. Да, он признавался сам себе в том, что их отношения доставили ему небольшую радость и дали кое-какую надежду. Но он не мог заставить себя принять женщину другой расы в качестве невестки, а ее ребенок, полукровка…

Он усилием воли отбросил эту мысль и сосредоточился на своем задании.

Он был благодарен Джарлаксу за то, что тот доверил ему ответственную миссию. Он оглянулся на двух темных эльфов, сопровождавших его, – Брелина Джанкея и Джейрелль Фей. Джейрелль, одна из немногих женщин, состоявших в Бреган Д’эрт, была жрицей какой-то богини – причем, как это ни странно, не Ллос. Закнафейн попытался расспросить прекрасную женщину с золотистыми глазами о божестве, которому она поклонялась, но та лишь нахмурилась в ответ и велела ему идти впереди отряда, как приказал Джарлакс.

Такая реакция лишь сделала Джейрелль более привлекательной в глазах Закнафейна, и в этом не было ничего удивительного. Женщина-дроу, нашедшая в себе смелость предложить свое могущество и услуги в качестве жрицы не Паучьей Королеве, а другой богине, не могла не привлечь внимания Закнафейна.

Сейчас он шел во главе отряда, а спутники держались на расстоянии двадцати шагов. Они пробирались по туннелям верхнего Подземья, и бывший мастер оружия напомнил себе, что следует сосредоточиться на дороге, лежавшей впереди, а не на дроу, следовавших позади.

– Вопрос: как найти в Подземье дроу? – прошептал он беззвучно и улыбнулся, вспомнив давнишний разговор с Джарлаксом в туннелях, лежавших гораздо глубже под землей, чем эти.

Закнафейн поразмыслил над ответом; тогда, много веков назад, он нашел нужных ему дроу, но на сей раз отряд не вел с собой пленных хафлингов. И он, Закнафейн, был этому рад. Джарлакс заверил его, что он обо всем заранее позаботился.

– Действительно, как? – прошептал воин, продолжая двигаться вперед.

С возрастом приходит мудрость, потому что прожитые годы обогащают нас жизненным опытом. Разумные существа учатся на собственных ошибках, если они, конечно, не закоснели в своих взглядах и не отрицают познания опытным путем.

В конечном итоге поэзия истории является величайшим учителем.

Однако другой вопрос заключается в том, прилежны ли ее ученики. Да, Мензоберранзан сегодня показался бы мне совсем другим городом по сравнению с Мензоберранзаном моей юности, поскольку я принес бы с собой в это мрачное место богатый жизненный опыт. Да, разумное существо может учиться, должно учиться, обязано учиться, следуя по жизненному пути. Но, насколько мне довелось увидеть, это происходит не со всеми. И применимо ли подобное утверждение к жизни общества? Или к жизни множества поколений, сменяющих друг друга?

Прежде я думал, что эльфы, в том числе дроу, являются учеными и опытными проводниками для других рас по вечному жизненному циклу. Поскольку эльфы способны прожить много столетий, воспоминания долгожителей могут служить предупреждением для очередного заблуждающегося короля, королевы или совета лордов. Слова эльфов должны побудить правителей свернуть прочь с дороги, ведущей к катастрофе. Мы не раз видели одинаковые представления с участием марионеток; все марионетки мертвы, а те из кукловодов, кто остался в живых, испытывают горькие сожаления и даже ужас при воспоминаниях о своих поступках. На темную тропу выходят мелкими шажками.

И поэтому эльфы должны, так сказать, «трубить в горн», предупреждая других об опасности. К сожалению, вечный цикл разрушения и смерти диктуется в основном людьми, которые живут на свете гораздо меньше. Они ведут себя так, словно уход поколения, испытавшего тяжелую борьбу за существование, войну или восстание, стирает все воспоминания общества о трагедии и пути, который привел к ней.

В огромной библиотеке монастыря Желтой Розы, в этом хранилище исторических документов, можно проследить длинную цепочку разрушительных событий, в свое время потрясавших сами основы мироздания.

Эти события происходят с тревожным постоянством. Примерно каждые семьдесят или сто лет наступает период великой борьбы. О, время от времени случаются серьезные, часто трагические происшествия, но это, по-видимому, лишь аномалии, результаты ошибочных действий безумных королей.

Процессы, о которых я говорю, больше напоминают «созревание» разрушительных сил, гибельный путь, состоящий из тысяч крошечных шагов; и кульминация наступает лишь после того, как умрет последний человек, помнящий прошлую катастрофу.

И тогда занавес тьмы опускается снова.

Мне кажется, что это не простое совпадение – этот шаг назад, путь вниз, с горы, который совершает колесо времени. С годами я пришел к мысли, что отдельным личностям доступно прозрение, но лишь в пределах одного поворота неторопливого колеса мировой истории.

В этом мире уже существовали лорды Неверемберы; у них были другие имена, но такой же ограниченный кругозор.

Возможно, в дальнейшем мне следует называть протектора Невервинтера «лордом Забывчивым».

Его ненависть к королю Бренору вызывает у меня немалую тревогу. Его самодовольство и стремление к превосходству переходят всякие разумные границы. Эгоизм и жадность заставляют его копить несметные богатства, что может стать вредным и даже смертельно опасным для тех, кого он называет своими подданными.