Пожиратель звезд - Галина Вайпер

Но больше всего мне в тот вечер понравилось, как он ловко поставил на место зарвавшегося механика. В подвыпившем состоянии тот имел привычку вдохновенно вопить на всю контору:

– А ты знаешь, какая у тебя талия? – и, естественно, норовил меня за эту самую талию облапить.

Вот и в этот раз история пыталась повториться. Странно, говаривал Джошуа, почему она повторяется? Более всего мне было странно то, что она попыталась повториться, а у нее ничего и не вышло…

В голове стоял такой туман от шампанского, что мне пришлось выскочить на крылечко, отдышаться. Валил снег, слегка поблескивая в свете, падавшем из освещенных окон конторы, было довольно тепло. Я подставила руку, пытаясь поймать снежные хлопья, беспричинно радуясь жизни.

И тут на крыльцо вывалился чертов механик, вопя и протягивая лапы к моей талии. Но в этот раз у него ничего не получилось – следом появился Альберт, с кривой брезгливой усмешкой ловко оттеснил его в сторону и спокойно предложил проводить меня домой. Ладно, раз человек так здорово играет на гитаре, значит, ему можно, пусть провожает. А по дороге выяснилось, что мы с ним слушаем одну и ту же музыку, и вот тут-то я и растаяла окончательно.

Мы как раз переходили дорогу, в блаженном тумане я, конечно же, попыталась угодить под колеса единственной машины, неторопливо проезжающей мимо. Альберт крепко схватил меня за капюшон пуховика и спокойно поинтересовался:

– О чем это вы, Евгения Валентиновна, так задумались?

Я беспричинно захихикала:

– Если бы вы знали, как давно у меня не было такого прекрасного настроения!

– По-моему, – возразил он, – это вовсе не повод бросаться под машину.

Нет, он все-таки ужасная зануда! Все ему не так!

– Вот приду сейчас домой, – не обращая внимания на его поучительные речи, продолжала я, – как врублю музыку погромче!

– И что?

– А ничего, просто буду слушать – обиделась я и вдруг выпалила неожиданно для самой себя: – Вы мне напоминаете одного моего знакомого… Это ужасно!

Он посмотрел на меня поверх очков.

– Почему именно ужасно?

– Потому что… – я вздохнула. – Потому что я его больше никогда не увижу. А он мне так нравился…

– И поэтому я не нравлюсь вам, – подытожил он. – Все ясно.

– Что ясно? – окрысилась я.

– За что вы меня так не любите, – равнодушно пожал он плечами. – Теперь у меня не станет поводов для пустых раздумий. А какую музыку вы собираетесь слушать?

И вот тут и выяснилось, что у нас одинаковые вкусы, а эта такая редкость! И такому человеку, несомненно, можно простить многое, вплоть до занудства.

Следующую неделю после Нового года я как проклятая, безостановочно ругаясь на чем свет стоит, сочиняла ненавистный отчет, и каждый вечер Альберт провожал меня домой. Когда я закончила отчет, смоталась для его сдачи в управление и вернулась, он церемонно пригласил меня на концерт его джаз-банды. В общем, я не большой любитель джаза, но мне очень понравилось, как вдохновенно он терзал контрабас со зверски мрачным выражением на физиономии.

После этого я окончательно признала его нормальным мужиком и даже пригласила домой после очередных проводов, попить чаю – неловко стало закрывать дверь у него перед носом. Сначала мы пили чай, потом я показала ему свою музыкальную подборку на винчестере, после чего мы плавно перешли к обсуждению концерта. Я в самых невыдержанных выражениях обругала их тупого ударника, но Алик даже и не подумал возразить. Вместо этого он тихо и настолько невыразительно произнес эти слова:

– Жень, выходи за меня замуж… – что до меня даже не сразу дошло, что он, собственно, сказал.

И тут я крепко задумалась. Черт подери, каких только сюрпризов не подкидывает нам жизнь? Может быть, мне просто казалось, что он похож на Элии, ведь по мере того, как лицо Элии растворялось в забвении, его заменяло Алькино лицо. Я не знала, как быть. Особенных чувств к нему я не испытывала, да, мне нравилось его общество, но не более того. Остаться старой девой во имя недоказанной, почти несуществующей, не исключено, что приснившейся, а может быть, даже и придуманной любви, или плюнуть, забыть и попытаться жить полной жизнью с этим человеком?

Мы сидели и молча смотрели друг на друга. Он не выдержал первым и спросил:

– Ты все еще не забыла его?

Сначала я пожала плечами, потом все-таки кивнула – конечно, нет. Уже не была уверена, что любила, но еще помнила, да… если он существует…

Алик спокойно поднялся и ушел, я не стала провожать его. И думала, что он не появится на следующий день – мы оба взяли отгулы после отчета, чтобы поехать покататься на лыжах.

Но он все-таки пришел рано утром, как мы и договаривались, хотя в тот день мы так никуда и не поехали. Пока я спросонья ковырялась, медленно собираясь, Алик попросил разрешения глянуть на мой хваленый лимон – тот уже пожелтел, и я напропалую хвасталась его грандиозными размерами всем, кто подворачивался под руку.

Я ткнула пальцем в сторону лимона и побрела разыскивать лыжные ботинки, закопанные где-то весьма тщательно. Отыскав их совсем не там, где они, по моим расчетам, должны были храниться, я гордо потащила их демонстрировать. И едва не рухнула в обморок – на фоне еще сумеречного окна в полумраке комнаты перед окном медленно покачивалась из стороны в сторону высокая мужская фигура. Да, я начинала забывать лицо Элии, но его дурацкую привычку переминаться с ноги на ногу, стоя со сложенными на груди руками, забыть не могла.

С грохотом уронив ботинки, я рванула на кухню разыскивать валерьянку. Когда-нибудь меня оставит это наваждение? Сон или нет? Хлопнув чуть не полбутылки из горла, еле отдышалась. Алик, услышав шум, пришел выяснить, что случилось. С полнейшим равнодушием после лошадиной дозы валерьянки я спросила его:

– Слушай, ты кто?

– До сих пор считал себя человеком мужского пола, – с едва заметной кривоватой усмешкой заметил он. – У тебя есть сомнения?

Вот ведь скользкий тип! И тогда я храбро посмотрела ему в глаза – все равно узнаю, кто ты, – но ничего не увидела. Или я разучилась пользоваться своими способностями… Или их отродясь не было, потому что они мне только приснились.

До сих пор я отчаянно цеплялась за последнюю надежду, и настырность всегда вывозила меня из самых разных ситуаций. Решительно направилась компьютеру – там лежат мои записи, они не дадут мне потерять эту самую последнюю надежду. Со стиснутыми зубами я ждала, пока чертов ящик загрузится, но файл так и не нашелся. Перекопала весь винчестер – нет, пропал, как и не было! Может, его и вовсе не было?..

Бессмысленно созерцая клавиатуру, я переживала крушение последней надежды. Все, больше у меня не осталось от прошлого ничего. Ни-че-го!

Алик тихо усмехнулся за спиной:

– Так ты выйдешь за меня замуж?