В поисках смысла - Евгений Анатольевич Аверин

суваться. Не обижают. Только иностранцы эти ни бельмеса не понимают по-русски. И самое скверное, в зубы им нельзя дать. Нашему сунешь, так сразу разумеет. А с этими великатно требуется.

— А много их?

— Почитай, отец родной, цельная рота. Сто двадцать человек. И казарму для них определили. Через двор дом куплен.

— А где они сейчас?

— На Неве. Плавание сдают. Микола, что из первых учеников был, обучает и строгий экзамен принимает. Но только нашим страшно не поспеть. Заграничные, особливо что с моря, и сами плавать мастаки.

— И много наших обучилось?

— Изрядно. Приказа вашего я не забыл. Человек десять надежных у меня записано.

— Шильдер где сейчас?

— Известно, в полку. Он только окончательный экзамен принимает, за практикой следит.

Казармы саперного батальона я вполне логично нашел в Саперном переулке. Но заход к ним с Преображенской. Шильдер велел провести меня к себе в кабинет. Там с великой секретностью рождались чертежи подводной лодки. Теперь она была похожа на селедку, но с рубкой, хвостом и гребными колесами по бокам. Сверху торчали четыре круглых контейнера.

— Что, скажешь, и эта не годится? — С прищуром спросил Карл Андреевич.

— Уже лучше. Но колеса лишние.

— Так позволь, как же мне грести? Сам же чертежи аквапеда отдал. Очень удобно будет.

— Задумка хорошая, но движитель нужен другой.

— Какой?

— Пока не знаю. Есть варианты подумать, но и говорить не буду, пока сам не определюсь.

— Хм, любопытно. Я буду ждать. А вот ракеты твои мы без церемоний определим. Представляешь, пуск прямо из под воды! Враг ничего не ждет, стоит себе на якоре да ядра пускает по береговым укреплениям. А тут из ниоткуда фыр, бах, и все в щепки! — Шильдер задел пустой стакан рукой.

— Первые атаки такие и будут. Потом сети ставить начнут, бомбы изобретать. Надо сразу делать такую, чтоб и на рейде, и в движении могла поразить.

— Это ты, брат, загнул. Оригинал ты известный, но до такого чуда и тебе далеко.

— Мне далеко. А вот нам вместе не очень. Сам желал меня в консультанты? Получай. К тому же не только для армии такая лодка нужна.

— А для чего? — искренне удивился Шильдер.

— Для нас. Для Подводной компании.

— К чему?

— У английских частных компаний свой флот с пушками. У нас такого нет, так почему бы не быть? К тому же, сам видишь, какая бюрократия неповоротливая. А мы доведем до ума и используем во благо Отечества.

— Про бюрократию, это ты за ракеты обиделся? И, милый ты мой. Знаешь, какой вой чиновники с генералами подняли? Хоть уши затыкай. И конвенции, и международное осуждение, и угрозу миру приплели.

— Поэтому я и не хочу толкать это через военную машину. Да и ни к чему раньше времени карты раскрывать.

— Я думал, ты, как Соболевский, обидишься. Замкнешься в болоте своем.

— Напротив, я рад отказу, хоть его и не озвучили официально. Теперь желательно, чтоб побыстрей забыли о том. Могу секретный вопрос задать?

— Если секретный, то не уверен, что отвечу.

— Тебе, как акционеру Подводной компании, изрядная доля золота причитается. Пожертвовал?

— Так же, как и ты, думаю, раз спрашиваешь такое. Зато имею теперь благосклонность Государя и линию в банке. Теперь не нужно продавать имение, как Засядке, чтоб деньги на опыты найти. Глядишь, еще и ему подсобим.

— А поехали к нему?

Александр Дмитриевич нас принял не сразу. Кому-то выговаривал, а потом вышел в приемную, обнял нас. Денщик послан в трактир за водкой и закуской. А мы идем смотреть ракеты.

В особом секретном цеху за двумя постами на столе закреплена ракета около двух метров длиной и около двадцати сантиметров в диаметре. Вижу в носовой части отверстие под взрыватель.

— Вот, будущее артиллерии, — гордо поднял голову Засядко, — только пока очень капризно летит.

— Кувыркается? — Спрашиваю я.

— Еще как. Хотел удивить вас по прибытии, но пока нечем.

— Так надо стабилизировать.

— Чем такую дылду спрямишь? Для ракет Конгрива диаметром в три с половиной дюйма деревянный шест в шесть ярдов используют. Но у вас — то без шеста летела!

— Я несилен в ракетной технике. Надо центр тяжести искать и все такое прочее. У меня ракета вращается под действием пороховых газов, выходящих через дырочки. Но я не ставил задачей дальность. Мне нужна точность. А вам можно стабилизаторы попробовать.

— Голландцы пытались. Неважно вышло.

— А вы сделайте важно. Есть бумага?

Мы усаживаемся за стол. Я рисую детскую ракету самую простую. И разные виды стабилизаторов. Потом черчу установку из рельс с подвешенными ракетами.

— Вам же не нужно пробивать борт, насколько я понимаю, а накрыть наступающую пехоту или конницу. Важнее фугасное действие.

— Почему это не нужно? — подал голос Шильдер, — очень даже необходимо. Мишень разлетелась в щепки изнутри. Как вы это сделали?

— Дорогие мои, еще водку не принесли, а я уже тут разрисовался. А потом мои фантазии окажутся ошибочными, будете винить.

— Ну что вы! Мы и сами так мечтаем, с карандашом и листом, — улыбнулся Александр Дмитриевич, — а вот и хлебное вино подоспело.

Я много не пил, больше ел. По случаю поста разварной судак в польском соусе был восхитителен. Надо думать, о чем говорить. Но уйти в себя мне не дают.

— Хорошо. Мы поражаем пехоту, — крякнул после рюмки Засядко, — лучшее, что есть, это картечные гранаты Генри Шрэпнела. Но ракете не достичь скорости ядра. Значит, скорость картечин тоже будет мала. А пороха хватает только лишь разрушить корпус гранаты и освободить картечь. Тут только за счет массовости удара можно действовать. Десятки ракет одновременно взлетят с таких станков. Даже рассеивание не спасет и даже поможет, сели наступление в колонне.

— Причем тут скорость ядра? — Обмакиваю я кусок в хрен со сметаной.

— Давайте нарисую, вам простительно, вы — не артиллерист, — Засядко снисходительно берет лист и карандаш.

Возникает изображение ядра с картечью внутри и трубкой.

— Если трубку укоротить, то и взрыв будет ближе. В этом гениальность изобретения. Шрэпнел был капитаном, когда предложил это. А через два года стал полковником. Сейчас уже давно генерал. И заслуженно.

Я поискал, чем вытереть руки, вытащил салфетку из-за воротника. В нее же и высморкался. Хрен уж очень ядреный.

— Пардон, понахватался дурных манер у индейцев, — я растянул уголок рта и, не обращая внимание на конфуз, взял карандаш, — ракета позволяет установить не круглый, а вытянутый снаряд. Ставим вышибной заряд, диафрагму, а за ней укладываем рядами картечь. И плевать нам на скорость ядра. Получаем маленькую одноразовую пушку. Только продумать надо замедлитель.

Я изобразил классический шрапнельный снаряд из книги