Волки Аракана. Книга 1. Друзья поневоле - Юрий Волошин

– Хорошо, – ответил толмач, выслушав просьбу. – Ведете вы себя хорошо, тихо. Я попробую. Ждите.

Не прошло и получаса, как толмач вернулся, и матросы открыли люк.

– Выходите, – сказал толмач. – Возьмите ведра и помойтесь, потом палубу драить станете. Не вздумайте прыгать за борт. Там крокодилы вас живо сожрут, так что и не пытайтесь.

– Спасибо, сеньор. Пусть Господь Бог вас не забудет своими милостями, – ответил Гардан, довольно блестя глазами.

– Хоть немножко на воздухе побудем, – довольным тоном молвил Петька, старательно скребя доски палубы, обильно политые забортной водой. – Да и поплескались мы отменно, правда?

– А ты не заметил, что матросов здесь что-то уж очень мало.

– Как-то не обратил внимания. Может, они на берегу или еще где?

– Кто их знает. Поживем – увидим.

Часа два они работали, пока толмач не приказал им спуститься вниз с ведрами воды.

Внизу, в трюме было небольшое помещение. На дощатом полу на подстилках лежали рядами люди. Тусклый фонарь с трудом разгонял тягучую темноту. Свет из люка едва доходил до них, и трудно было разобрать, что это были за люди.

– Оботрите тут стены и пол мокрыми тряпками, – распорядился толмач. – Потом принесите свежей воды и напоите больных.

– Слушаю, сеньор, – ответил Гардан, а потом спросил: – Это матросы? Они больны?

– Да. Лихорадка. Одиннадцать человек свалила, проклятая.

Ребята принялись выполнять задание, а сами поглядывали на матросов. Все они были с желтыми лицами, трясущиеся от озноба или изнывающие от зноя, кипящего внутри их больных тел.

– Так может случиться, что из-за этого они и отплыть не смогут, – прошептал Петька, поглядывая на мучающихся матросов. – Им бы свежего воздуха, а их тут держат, в духоте и грязи.

– Кто думает о нашем брате, Петя, дорогой. Отработали – и в расход.

– Да, много жестокости в мире. Будет ли когда иное время?

– Вряд ли. Человек жесток по своей натуре.

– А как же заповеди Божьи? Они-то говорят и учат совсем о другом.

– Так это заповеди, а люди всегда живут своей жизнью. Верят в Бога, но жизнь у них своя, идет она далеко не по заповедям. Мало кто может соблюдать их. И ваша и наша религии учат одному, а люди мало придерживаются этих заповедей. Жизнь слишком сложна, Петя.

– Но ведь надо хоть стараться их, заповеди, исполнять, придерживаться хоть немного.

– Немного у нас всего хватает, но вот в главном мы не то делаем. Это я говорю после того, как повидал маконгов. Те живут просто, без выдуманных заповедей, а по велению самой жизни. Верят в духов, но сами живут по законам природы.

– Чудно ты заговорил, Гарданка. Странно как-то.

– Мы изменяемся, Петя. И наши мысли изменяются вместе с нами. Я и сам всему этому удивляюсь, Петя.

Они разговаривали, продолжая работу. Потом принесли больным воды, напоили всех, и с утомленными лицами, потому что давно ведь ничего не делали, поднялись на палубу.

– На сегодня хватит, – сказал толмач, подходя к ребятам. – Ступайте к себе.

Вздохнув, друзья нехотя спустились в свою вонючую каморку и долго молчали. Каждый обдумывал свою судьбу и мечтал хоть как-то изменить это мрачное и безысходное существование. Они молились о ниспослании им Божьей благодати и ждали, что так оно и будет.

– И все же этот день был намного лучше всех остальных на этом судне, – протянул наконец Петька, прерывая затянувшееся молчание.

– А знаешь, толмач к нам вполне благосклонно относится. Я это чувствую.

– Главное, как к нам отнесется капитан, Гарданка. От него все зависит. Слушай, а может, попробуем смыться с судна, а?

– Куда это? Что мы будем делать на берегу? Опять шляться по пустыне в поисках приключений или смерти? Нет уж, давай тут ожидать своей судьбы. Мне сдается, что нас скоро выпустят совсем, не с судна, а из этой дыры. Вот попомни мои слова.

– Хорошо бы, – мечтательно прикрыл глаза Петька.

После двух недель стоянки в устье реки португальский корабль наконец снялся с якорей. Рабы были уже погружены, и капитан не стал больше ждать – это грозило ему большими неприятностями и потерей капитала.

Больные матросы не выздоравливали, а некоторых умерших уже спустили в море. Зато капитан спешно обучил пятерых негров и приказал использовать наших друзей на работах со снастями.

– Неужто мы тронулись в путь? – вздохнул Петька, оглядывая тянувшийся по правому борту берег Африки.

– Стало быть, так, – ответил Гардан. – И куда же на этот раз занесет нас судьба? Почти все суда с рабами идут в Вест-Индию.

– А где это? Далеко?

– Далеко, а где, и сам не знаю. Англичане, помнишь, тоже туда собирались, да у них не вышло. Поглядим, как получится у этих.

Легкий восточный ветер не позволял судну двигаться быстро. Капитан явно нервничал и сгонял злость на матросах, особенно на неграх.

– Старая история, Гарданка. Всех уже запугал наш капитан. И как можно так гонять и избивать людей? Неужто не жалко?

– Так, значит, устроена жизнь, Петя.

– Что-то ты как старик-мудрец стал говорить, Гарданка. С чего бы это? Постарел вдруг, что ли?

– Жизнь заставляет, Петя. Времени было достаточно, чтобы поразмыслить о многом.

– Странно все это слышать от тебя.

На девятый день они встретили судно, тоже португальское. Приветствовали пушечными выстрелами, обменялись через рупор новостями и пожеланиями и расстались.

Свежий западный ветер заставил капитана искать бухту для укрытия. На следующий день вошли в устье реки. Пройдя две мили вверх по течению, увидели судно, стоящее на якорях. Остановились и бросили свои, обменялись приветствиями. Оказалось, что это тоже португалец и тоже укрылся от надвигающегося шторма.

– Вот бы узнать, куда идет это судно, – сказал Петька.

– А зачем? Какой смысл?

– Уж очень мне не хотелось бы продолжать плавание на этом, Гарданка. Не лежит душа рабов возить.

– Вестимо, не лежит, да что делать? Новое, думаешь, будет лучше? Все одно. Надо думать о другом – как вернуться на север, к своим.

Петька задумался. Что толку говорить, когда любая попытка оказаться дома для них оказывалась пыткой и тоской. Выхода, казалось, не было.

– Ты знаешь, что еще трое слегли в лихорадке? – спросил Гардан.

– Сам видел, как они тащились в трюм к остальным.

– Чего доброго, и нас схватит желтая зараза!

– Не дай Бог! Лучше сразу смерть!

– Кто может сказать, что лучше. Поглядим.