Правда об Иване Грозном - Наталья Пронина

Дело в том, что, с упоением говоря о «сокрушительном поражении тирана», автор рассматриваемой книги счел позволительным пропустить в своем тексте не только все события, связанные с заключением Ям-Запольского перемирия между Россией и Речью Посполитой. Из поля его зрения выпали и люди, в них участвовавшие. Удивительно: ни единого слова не удостоился у Эдварда Радзинского даже Антонио Поссевино – главный «миротворец» тех лет… Почему же? Чего откровенно убоялся наш всезнающий беллетрист, обойдя абсолютным молчанием личность, казалось, столь яркую и благородную? Почти героя, прибывшего в дикую Московию с миссией мира и любви от Святого престола. Ведь как мог пригодиться автору сей благостный образ, дабы еще раз оттенить «кровожадность» русского деспота. Но тем не менее он предпочел промолчать. И это таинственное безмолвие в который раз подтверждает, что г-н Радзинский все-таки прекрасно знает, о чем рассказывает (и не рассказывает) своему доверчивому зрителю…

Ввиду того, что подлинные задачи и цели приезда в Россию знаменитого папского легата мы уже пояснили выше, пожалуй, стоит обратить теперь некоторое внимание и на исполнителя этих задач. Сама биография его, «посланника мира», раскроет нам загадку странного пробела в тексте нашего телесказителя.

…Встретившиеся в Старице Иван Грозный и Антонио Поссевино были почти ровесниками. Антонио родился в 1534 г. в Мантуе, в семье мастера золотых дел. Духовное образование получил в Риме. В Риме же был замечен и кардиналом Гонзагой, который взял его себе в секретари. Переломным стал для одаренного и честолюбивого молодого человека 1559 г., когда он вступил в орден иезуитов и всего за 6 месяцев преодолел строгий новициат – испытательный срок, рассчитанный на два года. Проницательный и жесткий, Антонио сразу стал получать самые ответственные поручения. Так, в 1560 г. генерал ордена Лайнес отправил его в Савойю, где в это время участились выступления еретиков. Доклад, составленный Поссевино после объезда края, требовал самых суровых мер к мятежникам. Более того. Он лично убедил герцога Эммануила Филиберта послать против них двухтысячное карательное войско, которое сам и сопровождал . Таков был его первый шаг к вершинам власти и славы. Только первый…

В начале 1560-х годов вездесущий и беспощадный страж католической церкви – орден Иисуса – направляет Поссевино во Французское королевство для борьбы с гугенотами. В результате громкого скандала 1568 гг. во французском парламенте, он отстаивает право иезуитов преподавать в парижской Сорбонне и к тому же добивается разрешения открыть по всей стране еще целый ряд иезуитских коллегий, ректором одной из которых – в Авиньоне – становится сам. Кстати, в том же 1568 г. Поссевино издает небольшую (собственного сочинения) книжицу – «Христианский воин», где пишет, что каждый сражающийся с еретиками солдат – герой, погибший в этой борьбе – мученик, а малейшая пощада – преступление. И… например, жители солнечной Тулузы, вдохновленные столь зажигательной проповедью, в течение нескольких месяцев подряд перебили более 5000 (пяти тысяч) гугенотов. Это же сочинение явилось важным подспорьем для идейной подготовки кровавого кошмара Варфоломеевской ночи в Париже .

В результате таких «духовных» побед самое имя Поссевино стало вызывать ужас. Когда в 1569 г. он готовился отправиться в Рим, дабы принять последний, четвертый обет ордена и вступить в высший класс Общества Иисуса, по Авиньону разнесся вдруг страшный слух, что Поссевино имеет секретное поручение ходатайствовать о восстановлении в городе священной инквизиции с ее обязательными кострами и виселицами. Среди авиньонцев началась жуткая паника, погасить которую удалось лишь с большим трудом…

С 1578 г. ревностное служение Поссевино ознаменовалось переводом его на «дипломатическую работу». Папа Григорий XIII, серьезно обеспокоенный положением дел на севере Европы, где католическая церковь стремительно теряла свою власть, вытесняемая раскольниками-лютеранами, отправляет туда именно Поссевино – проверенного бойца, способного своим отточенным умом полемиста и, главное, непреклонной твердостью характера удержать колеблющихся и возвратить святой римско-католической церкви заблудшие, впавшие в ересь души.

Впрочем, отправляясь в Швецию, к Юхану III (при дворе коего взяла верх Реформация и чьи идеи увлекли даже самого короля), Поссевино получил официальное назначение не только «апостольским легатом и викарием всех северных стран», но также Литовского княжества и… России . России, которая, напомним, как раз к этому времени одержала свои самые блестящие победы в Ливонии, что было совсем не в интересах Польши и стоящего за ней Ватикана. А потому, сумев «лестью, обещаниями, запугиваниями» вернуть Юхана III в лоно католической церкви (совершив над ним даже обряд конформации), Поссевино одновременно вряд ли не вел с королем душеспасительных бесед о необходимости борьбы против русских варваров – схизматиков. И беседы сии очень скоро возымели свое действие. Как помнит внимательный наш читатель, ровно через год – в 1579-м, – присоединяясь к возглавляемой Речью Посполитой антирусской коалиции и поддерживая польское наступление на Полоцк, Швеция пошлет свой лучший в Европе флот обстреливать русскую крепость Нарву. Таковы (косвенно) были результаты миссии в Швецию знаменитого иезуита.

Таков был Антонио Поссевино, с коим встретился 18 августа 1581 г. и в течение почти целого месяца вел переговоры Грозный русский царь… Перу теперь еще неведомого, действительно талантливого и непредвзятого рассказчика, несомненно, еще предстоит живописать весь блеск, глубину и трагичность т е х встреч. Встреч двух едва ли не самых ярких представителей православного Востока и католического Запада. Встреч, во время которых шел все же спор не только о судьбах Ливонии. И, конечно, не только о русских городах, захваченных поляками и шведами. По большому счету, шел тогда спор, который не окончен и доныне, но в котором Иван Грозный все же одержал победу, заставив своего врага действовать так, как это нужно было России…

Прибыв в польский лагерь под Псковом, Поссевино оказался в крайне тяжелом и невыгодном для себя положении. Он видел и сознавал, что ни поляки, ни русские до конца не доверяют ему. Еще менее настроены они были на уступки друг другу. Но при всем том их требовалось каким-то образом склонить к примирению. Историк отмечает, что « в первое время зимняя квартира Поссевино… составлявшая собственно курную избу, служила только местом, где послы двух воюющих держав обменивались резкостями и со скандалом расходились » … Чтобы достойно выбраться из этого настоящего «псковского болота», католическому агенту потребовалось, наверное, все его красноречие, весь богатейший опыт политика ватиканской школы. Матерый иезуит, он и стал действовать истинно по-иезуитски, стращая одного из противников, другого же пытаясь сломить вкрадчивой лестью…

Так, убеждая Батория прекратить осаду Пскова, легат Святейшего престола кротко, но настойчиво внушал ему, что занятие это… бесперспективное . Что нынешняя война зашла в тупик и лишь отнимает силы, кои разумнее было бы употребить для свершения более необходимого и благого – борьбы с неверными. Для той священной борьбы, к которой согласен теперь присоединиться даже московский князь, чью протянутую руку не стоит отталкивать. Напротив, с ним лучше заключить мир, и тогда сам король Стефан мог бы возглавить их объединенное христианское воинство в победоносном походе против турок. Тогда была бы окончательно подготовлена почва и для объединения церквей, что уже на века покроет имя короля немеркнущей славой …