Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущева - Петр Балаев

Да, военно-научная мысль 30-х годов ознаменовалась появлением целой когорты выдающихся военных теоретиков среди советских военачальников. Да, теоретическими трудами в области тактики, оперативного искусства и стратегии сам Климент Ефремович не отметился. Отсюда можно делать вывод об отсутствии его вклада в развитие военно-научной мысли. Если у самого мыслительный процесс в состоянии полного убожества, то можно делать такой вывод — дуракам многое прощается, потому что с дураков взять нечего. Вообще-то Климент Ефремович оставил довольно значительное количество трудов, посвященное вопросам строительства вооруженных сил страны Советов, одна фундаментальная работа «Сталин и Красная армия» чего стоит! Из ее названия, ее не читая, многие исследователи видят в ней панегирик подхалима Вождю. Благо, что в наше время идет активный процесс переосмысления роли Иосифа Виссарионовича, как руководителя партии и государства, как военного деятеля, и в контексте этого переосмысления начинает меняться и отношение к упомянутой работе Климента Ефремовича.

Но ведь Ворошилов и не занимал должность военного теоретика на кафедре Академии Генштаба. Ни одного дня не занимал такой должности. И если бы он засел за написание научного труда в области военного дела, это выглядело бы как наглое манкирование должностью наркома и желание обессмертить свое имя бессмертным трудом. Зачем наркому лично заниматься разработкой теории, если в его подчинении орды профессоров и докторов наук с кандидатами этих же наук?

Кстати, у Климента Ефремовича даже «не хватило ума» защитить кандидатскую и докторскую диссертации. У Сталина такого ума тоже не нашлось. Казалось бы, чего им стоило вызвать к себе академиков и шепотом на ухо подсказать идею такой диссертации? Разве не нашлись бы научные рабы, которые всё сделали бы? Вот бы было замечательно — К.Е. Ворошилов, доктор военных наук, профессор. Академик. Хрен бы кто потом писал о необразованном слесаре!

При этом тот же Черушев, самый, на мой взгляд, подлый фальсификатор и клеветник на Первого маршала, в своих книгах утверждает, что в РККА 30-х годов трудились выдающиеся военные теоретики, только их потом зачем-то, этих теоретиков, перестреляли. Вроде и против Советской власти они ничего не замышляли, но Ворошилову чем-то мешали. Чем мешали — непонятно. Ладно, если бы их в распыл, а их труды Климент Ефремович себе присвоил бы, но ведь не было же такого!

Давайте посмотрим на один интересный документ, что бы начать что-то понимать в том, как организуется работа этих самых военных теоретиков и какую роль играл нарком в развитии военной мысли.

«Народному комиссару обороны Союза ССР тов. Ворошилову

По Вашему приказанию я дал через Особый отдел ОГПУ задание Верховскому А.И. написать о «Глубокой тактике». Работу его, вернее набросок, направляю Вам для ознакомления. Некоторые его мысли заслуживают внимания.

Начальник Главного управления РККА

20 июня 1933 года Фельдман»

А.И. Верховский — бывший военный министр Временного правительства, человек очень интересной биографии. Вот он находился под следствием по обвинению в участии в антисоветском заговоре, и сам Ворошилов дал задание Верховскому написать научную работу. Это называется «Специального военного образования Ворошилов не имел, да, откровенно говоря, и не стремился к этому…»?

Замечательно, что это письмо сам же Черушев и опубликовал в своей статье, но к пониманию того, что К.Е. Ворошилов в должности наркома обороны прилагал колоссальные усилия для развития военной науки, вплоть до того, что даже арестованным поручал разрабатывать вопросы теории, не додумался. Т.е., Ворошилов точно знал, какой именно специалист может заняться определенной проблемой. Это уровень. Такой уровень компетенции принято называть сталинским, не так ли?

А с таким уровнем этот человек не мог быть ни кем иным, кроме как самым выдающимся военачальником и полководцем своего времени. Это вполне логично.

1937 год начался с того, что Клименту Ефремовичу пришлось сполна нахлебаться результатов кадровой политики Л.Д. Троцкого. Снова и снова буду повторять, что принципиально ничего против военспецов не имею. Но проблема была в том, что во главе РККА стоял «иудушка», как бы

В.И. Ленин ни ограничивал его власть, как бы ни вмешивался в дела армии и обороны, но Ленин — не бог, он за всем уследить принципиально не мог. Политика Ленина в отношении использования военспецов была правильной. Сомнению ее подвергать глупо, нужны были люди, которые хотя бы могли рассчитать в штабе полка потребность в боеприпасах и снаряжении, необходимость обеспечения транспортом для их подвоза, логистику, так сказать. Малограмотной массе командиров из солдат и унтеров это было часто не под силу.

И сам Климент Ефремович никогда не выступал против использования офицеров старой армии, его друг Сталин тоже был только за это. Но они требовали принимать на службу и выдвигать людей только после тщательной проверки, не набивать армейские структуры предателями и приспособленцами. Но что можно было ждать в кадровой работе от человека, который даже на заседаниях РВС и Совнаркома внаглую читал французские романы? Этого «создателя Красной армии» французская любовь интересовала гораздо больше, чем вся мировая революция.

В результате на высших армейских должностях оказались отборные негодяи, впрочем, как и в руководстве белогвардейских войск. И белые офицеры, и красные военспецы вышли из одной армии, они всё, что было гнусного в этой армии, принесли с собой. Только за РККА стояла большевистская политика и в ней была масса новых командных кадров, выходцев из низов, из деятелей партии, незараженных сословным чванством и тупым карьеризмом. Именно это и определило победу в войне, а не мифические таланты примкнувшего к Советской власти офицерья. «Талантливость» там проявлялась почти на каждом шагу. Чего только стоит идея о переброске Первой Конной армии к польскому фронту по железной дороге и возня вокруг этого.

Когда началось сокращение РККА, то поднаторевшие в интриганстве и карьеризме бывшие офицеры без особых проблем выдавили из вооруженных сил большинство командиров, выходцев из низов, получивших опыт и первоначальное образование во время войны.

Но эта их победа была временной, на смену старым кадрам неизбежно должна была прийти молодежь, которая получила военное образование уже в советских училищах и Академиях.

Впрочем, ситуация с военными кадрами для страны не была в чем-то уникальной. В народном хозяйстве происходило то же самое. Посмотрим, как Сталин на XVIII съезде точно охарактеризовал ситуацию с интеллигенцией. Он говорил о научной и промышленной интеллигенции, естественно, но офицер в армии — это такой же интеллигент, как и инженер на заводе, специалист и руководитель. Аналогия. Итак: «В старое, дореволюционное время, в условия капитализма интеллигенция состояла прежде всего из людей имущих классов — дворян, промышленников, купцов, кулаков и т.п.. Были в рядах интеллигенции также выходцы из мещан, мелких чиновников и даже из крестьян и рабочих, но они не играли и не могли играть там решающей роли. Интеллигенция в целом кормилась у имущих классов и обслуживала их… Наиболее влиятельная и квалифицированная часть старой интеллигенции уже в первые дни Октябрьской революции откололась от остальной массы интеллигенции, объявила войну советской власти и пошла в саботажники. Она понесла за это заслуженную кару, была разбита и рассеяна органами Советской власти. Впоследствии большинство уцелевших из них завербовалось врагами нашей страны во вредители, в шпионы, вычеркнув тем самым себя из рядов интеллигенции. Другая часть старой интеллигенции, менее квалифицированная, но более многочисленная, долго еще продолжала топтаться на месте, выжидая «лучших времен», но потом, видимо, махнула рукой и решила пойти в службисты, решила ужиться с Советской властью».