Наш хлеб - разведка - Альберт Байкалов
Шрифт:
Интервал:
– Тоже разведчик?
– Нет, – покачал головой майор. – Пехотинец.
Дрон вернул ему документы и поднялся:
– Как я понял, эти двое под вашим контролем?
– Неусыпным, – уточнил, улыбнувшись, контрразведчик. – Если что-то будет, я вашего шефа проинформирую.
– Спасибо, – пожимая руку, поблагодарил Дрон и направился прочь.
Выйдя за ворота КПП, он подозвал к себе скучающего у БТРа старшего лейтенанта, командира взвода, выделенного для сопровождения.
– Дуй в бригаду, – Дрон посмотрел на часы. – Там решишь вопрос с размещением бойцов. Выезд в пять.
– А вы?! – Лицо офицера вытянулось от удивления. – Мне комендант приказал ни шагу от вас.
– Я переночую у особистов, – соврал Дрон.
На самом деле в планах у него было совсем другое. Нужно побывать в районе, где остановился Камаль, и глянуть на его временное пристанище. Наверняка Антон захочет перехватить такого ценного кадра у контрразведки. Тем более, эта мразь имеет прямое отношение к гибели их друга. В том, что Иса и его отец застрелены именно по приказу Сарсура, Дрон не сомневался. У араба на это есть много причин. Главная из них – они узнали друг друга. Камаль лично допрашивал в Стамбуле Ису, которому чудом удалось уйти. Группа развалила планы этого негодяя, который собирался провести серию крупномасштабных терактов в столице. Дрон на пару с Джином также «имел честь» общаться с террористом.
Проводив взглядом габаритные огни бронетранспортера, на котором уехали комендачи, Дрон забрался в «Ниву», завел двигатель, достал план Грозного, быстро отыскал нужный адрес и включил передачу.
Дом, в котором остановился араб, располагался на тихой улочке почти на самой окраине Грозного. Трехэтажному коттеджу могли позавидовать обладатели дворцов на Рублевке. Сооружение из красного кирпича, мрамора и полированного гранита венчала черепичная крыша. По периметру второго этажа был балкон. По углам – флигеля. Все это было обнесено двухметровым металлическим забором, поверх которого натянута спираль «Бруно». Несколько видеокамер и хорошее освещение создавали впечатление неприступности.
Усмехнувшись, Дрон на первом перекрестке свернул в сторону центра. Вчитываясь в названия улиц, то и дело останавливаясь, чтобы свериться с планом города, объясняясь на блокпостах, ближе к полуночи, проехав на другой конец Грозного, остановился у развалин нужного ему дома. Погруженная в темноту улица, освещенная лишь звездами и неполной луной, встретила вялым лаем собак и шумом листвы росших во дворах деревьев.
Забрав «винторез», он выбрался из машины. Огляделся и подошел к покосившемуся, сделанному из кусков шифера, листов железа и досок от ящиков из-под снарядов забору. С трудом нашел калитку. Приподнявшись на цыпочки, заглянул во двор. Пахло кострищем. Вынув фонарь, осветил видимую часть дома. Взору предстали руины. Обвалившаяся внутрь крыша, пустые квадраты оконных проемов.
– Обманула! – с горечью усмехнулся он, собираясь уйти.
Неожиданно откуда-то из глубины двора в сторону калитки метнулась тень. Дрон отпрянул, одновременно вскинув ствол «винтореза». Огласивший окрестности лай перепуганной собачонки вызвал улыбку. Он с облегчением перевел дыхание.
– Тихо! Фу! – негромко проговорил он, одновременно увидев, как в небольшом строении, которое он в темноте принял за сарай, вспыхнуло желтоватым светом окно, а через мгновение раздался скрип петель и появилась узкая, едва видимая вертикальная полоска света.
– Кто там? – Испуганный женский голос дрожал. Он явно принадлежал не Ольге, а какой-то престарелой женщине, но тоже русской.
– Павловская Ольга Дмитриевна здесь живет? – спросил Дрон, почувствовав, как от волнения изменился голос.
– Нет здесь никакой Ольги! – крикнула бабка. – Уходи от греха подальше! Нет у меня ничего!
– Баба Настя! – громом среди ясного неба раздалось из-за спины старухи. – Это Василий! Я вам рассказывала!
Дверь распахнулась. Полоса тусклого света перечеркнула захламленный двор. В проеме появилась фигура медсестры, в платье.
– Жук! – окликнула женщина продолжающего потявкивать из темноты пса. – Свои! Иди на место!
Осторожно ступая, Ольга направилась в сторону Василия.
– Как вы меня нашли? – остановившись по другую сторону забора, растерянно спросила она.
– Вы же сами дали мне адрес! – напомнил Дрон.
– Да, но уже так поздно, – она поежилась. – Опасно.
– Просто другого времени нет, – честно ответил Дрон. – Впрочем, как и сейчас. А вы далеко забрались!
– Что я вас у калитки держу! – спохватилась Ольга и звякнула засовом.
– Этот заборчик можно запросто перемахнуть через верх, – заметил Василий, проходя во двор. – Зачем запираете?
– Не знаю, – она пожала плечами.
Они оказались в обыкновенном сарае с земляным полом, местами накрытым обломками фанеры. Посреди помещения с единственным окном, затянутым полиэтиленовой пленкой, было выложено нечто похожее на печь с железной, скорее всего водопроводной, трубой. Рядом, у стены, кровать с панцирной сеткой, заваленная тряпьем. Дальний угол был отгорожен простынями.
– А там я сплю, – смутилась Ольга, когда взгляд Дрона задержался на занавеске.
– А кто из русских сейчас лучше живет? – Подслеповато щурясь, сгорбленная старушка в старомодном зимнем пальто без воротника, шаркая ногами, прошла и села на табурет, приставленный к небольшому пластиковому столику. – Все, что бандиты не забрали, сгорело еще в первую войну вместе с дедом. – Бабка перекрестилась, повернувшись в сторону угла, где висела выгоревшая бумажная иконка. – Царствие ему небесное.
– Проходите, – шепнула Ольга, подтолкнув Дрона в спину.
– Да, – протянул он, оглядывая жилище медсестры. – Чем больше о вас узнаю, тем сильнее восхищаюсь.
– Чем? – удивилась она, присев на кровать.
Дрон опустился на грубо сколоченную скамейку, осторожно покачался на ней, испытывая на прочность, и положил «винторез» на колени.
– На работе белоснежный халат, такая опрятная… Хм, – он пожал плечами. – Трудно вам.
– Брату намного тяжелее, – она отвела взгляд в сторону. – Если, конечно, он живой.
На глаза навернулись слезы.
– Найдется ваш брат. – Дрон кашлянул в кулак, не зная, как успокоить женщину. Он почувствовал робость, чего с ним никогда не бывало, и необъяснимое чувство вины.
«Приперся в любовь играть, а у людей горе, – зло подумал он про себя. – Урод».
– Я дежурю через сутки, – Ольга всхлипнула. – На работе обхожу палаты с больными из далеких аулов и селений. Показываю фотографии. Спрашиваю, может, кто видел? Пока безрезультатно.
– Постоянно в морги бегает, – покачала головой бабка. – На рынках все уже ее знают.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!