Фактор фуры - Алексей Евдокимов

Кстати, выполняя мою старую просьбу, Виктор (вот что значит обязательный человек!) узнал насчет Валентина Борисыча, бывшего первого вице-мэра. У того сразу после моего отбытия действительно начались неприятности - не имеющие, конечно, отношения ни к отбытию, ни ко мне лично, но косвенно связанные с гикнувшейся студией «ПолиГраф». Что затеей нашей практичный Борисыч, среди прочего, воспользовался, дабы начать подминать городской и фактически губернский рекламный телерынок, я с самого начала знал. А после развала студии, возбуждения уголовного дела и прочих сотрясений водной глади, всплыли, что твой утопленник, разные вонюченькие подробности. Варка-то была куда более масштабная: речь шла о контроле над всем губернским ТиВи - и это в преддверии скорых очередных мэрских выборов! Причем выяснилось, что Борисыч играл по-тихому против нынешнего мэра - видимо, метя на его место. Прознав о чем, нынешний его немедля уволил и завел на Борисыча дело о взятке/хищении/злоупотреблении/растлении/малефициуме. Вот он и не отзывался.

Оставалось связаться с Костиком Фроловым - что я и сделал: личный электронный адрес у него не изменился. В город наш он больше не возвращался и не собирался, но насчет Глебова до него от ребят слухи доходили. Вероятно, дело обстояло так. В Москве сбежавшего Димона действительно нашли ребята Калины. Поскольку его бригада (ныне респектабельное частное охранное предприятие) с незапамятных времен работала на Борисыча, то теперь попала под раздачу - на Калину дела завели вполне уголовные. Так что настроение у бойцов к тому моменту было не ахти. Может, и не стали бы они валить Димона просто так вот - в конце концов, понять, что в кидалове лично он не участвовал, было нетрудно… Черт его знает. Может, возбухать стал Димон. Может, Борисыч боялся, что Глебов, как-никак президент нашего ООО, человек кое-что знающий, показания на него даст…

Потому, видимо, и меня они искали - чтоб, так сказать, убедить вести себя тихо в складывающихся обстоятельствах.

…Разумеется, никаких доказательств, что все обстоит именно так, что мне пишут действительно те, чьими именами подписаны мессиджи, и т. д., - у меня не было.

Но я чувствовал, что это - правда. Что по крайней мере дома никакого заговора, направленного против меня лично, конечно, никто не сплетал - а была обычная российская разборка, не более и не менее хаотическая, скотская и кровавая, чем большинство из творящегося в нашей стране последние полтора десятка лет.

Впрочем, ясности больше не стало - наоборот. Узнанное ничего особо не меняло и не отменяло - ищущих меня гэбистов, лондонской стрельбы, нюрнбергской Гюльчатай, странных стариков (старика?), длинного ряда покойников: от настоящей Майи Шатуриной до Артура Белянина… Так что все сношения я осуществлял только по Сети, никому ни словом не обмолвился о том, где отсиживаюсь, и даже российской своей кредиткой в Гамбурге ни разу не воспользовался.

…Никуда не делось ощущение, что я топчусь с завязанными глазами посреди автобана с напряженным движением. Мимо с ревом, под сто с лишним, шибая воздушной волной, одна за другой идут тачки, грузовики: рядом… рядом… совсем впритирку… Ты кое-как сдираешь повязку - и обнаруживаешь, что глаза еще и пластырем заклеены. Отдираешь пластырь - веки зашиты…

Я раз по десять перечитал Серегин (предположительно) спам и письмо от Хендри. «… Учтите: это в куда большей степени в ваших интересах, чем в чьих-либо других. Если вам кажется, что из положения, в котором вы оказались, вы способны выбраться самостоятельно, - вспомните, к чему едва не привела предыдущая попытка такого рода…» Все-то вы знаете… Одновременно и посулы, и угрозы… Этот орел тоже: «Если вы дороги сами себе…» Прямо-таки со всех сторон заботой окружили, благотворители херовы…

Решившись, я купил интернет-карточку и из таксофона позвонил по номеру, обещавшему излечение от алкоголизма. Услышав «Пронто!», помедлил секунду - и повесил трубку. Мирский это был, Мирский. Видимо, находящийся сейчас в Италии. Да и по коду страны судя…

На «антиалкогольный» электронный адрес я написал короткое письмо с предложением изложить, что на самом деле происходит, - без уточнений, сколько мне известно…

В следующий раз я его заметил на перроне Эсбана, когда, возвращаясь вечером из города, выходил у себя в Аллермёэ. Он, мне показалось, вылез из поезда вместе со мной. Мордатый, неизвестный - но не первый уже раз встречаемый мною тут, в Гамбурге…

Ничего не кончилось… Нашли. И здесь нашли…

Или - все-таки мания преследования?..

Я постарался не подать виду, что узнал его. Спустившись в переход под насыпью, пошел не направо, к площадушке Fleet-platz, а налево, на поезд в обратную сторону, в центр. Если я действительно брежу и тот, кого я принял за «хвост», мною не интересуется, он точно не попрется следом… В переходе, у лестницы, я оглянулся - народ мелькал, но никакого мордатого заметно вроде не было. Я стал медленно подниматься. На середине лестницы обернулся еще раз - никого…

Вышел на перрон. Людей тут было совсем немного. Справа (если смотреть по ходу поезда) мерзло обширное поле, частично забеленное густым туманом, на дальней его границе помаргивали желтые и красные огни; вблизи, под самой насыпью, стеклянной коробочкой света разворачивался автобус - торопливо, словно спеша скрыться с мертвенного фона.

Я походил туда-сюда, вертя головой, никого не обнаруживая, все острее чувствуя себя психом. Дул сырой ветер. Зеленое электронное табло отвешивало минуты до следующего поезда: in 5, in 3, in 1… Домой иди, козел. Совсем крыша едет…

Подоспел, светясь изнутри, состав. Я повернулся к выходу с перрона - и увидел его. Того самого, мордатого. Немаленький мужик, с меня ростом, откормленный… На меня вроде и не смотрит.

Нет, крыша-то моя в порядке. Все хуже. Я дернул вагонную ручку, не дождавшись пневматического шипения.

Что теперь? Чего он хочет? Следит? Или?.. Мне до тошноты живо вспомнился велосипедист из Сохо.

Как они меня нашли?! Кто они такие?!

К Мишке нельзя возвращаться. Отрываться надо. Не знаю как. И сваливать из города. Немедленно.

Куда, к черту, сваливать?.. Денег нету ни фига. Документы - левые… Спокойно, мать твою, спокойно.

Я сидел лицом по ходу, почему-то все не решаясь повернуть голову (мордатый, кажется, зашел в следующий вагон - впрочем, пассажиров сейчас было немного, все просматривалось: торцевые стенки - стеклянные…). Надо было что-то срочно придумывать.

После Tiefstack я медленно встал и неторопливо, не оглядываясь, пошел в начало вагона. Все-таки слишком мало народу - не заслонят… За окнами, в подрагивающих отражениях поездных внутренностей, толклись ящики непрезентационной индустриальной застройки. Rothenburgsort.

Я резко развернулся. Мордатый отшатнулся от своего торцевого стекла. С-сука… (Вполне бандитское хлебало, вполне.) Поезд втянулся под навес станции. Я встал боком к дверям, лицом назад. Мордатый уже затерялся среди пассажиров своего вагона. Передо мной девица с рюкзачком взялась за ручку.