Оборона дурацкого замка. Том 3 - Макар Ютин

малевать на стреле или метательном копье. Впрочем, Камей в прошлый раз и их пехотное копье сделал метательным.

Избегай перекрестка теней — хороший совет, ага, жаль я их не вижу. Хреново, конечно, но это словно говорить: "избегай укуса клеща" или "избегай бешеных собак". Либо сами найдут да грызанут, либо нет. От меня здесь ничего не зависит. Про долгую напитку предметов Ци уже в курсе. Про знак Богини, причем как "доброй" Чанъэ, так и "злой" Нингаль, я уже знаю. Причем, скорее всего, больше, чем сама Ба нюй-ши. Обошелся бы и без такой осведомленности, но что есть — то есть.

Водная гладь отразится тысячью стрел когда сквозь нее проглянет Луна. Здесь мне здорово помог Ма. Вспомнил какой-то там ритуал адептов Чанъэ, объяснил, где малевать знак Богини, какую воду брать, что вообще может получиться. И как напитать всю эту конструкцию энергией таким образом, чтобы ей мог воспользоваться не только я. Оказалось, принцип как со свечами под черепом — защитный круг, знак Богини, хоть из сажи, хоть из костей, парочка песнопений, который и "активируют" обряд, когда придет срок. Подобный алгоритм довольно универсален, но работать сам по себе может только в особых условиях. Таких, как сейчас, ага. Эх, надеюсь, это все сработает. А то битва даже не началась, а я уже потратил прорву энергии на напитку всякой дряни. Если все это поможет не больше, чем в прошлый раз, то я лично вставлю воронку в задницу гребаного Иккагецу и залью ему воду из всех собранных десятником кадушек. Как говорится, вода и землю точит, и камень долбит. Вот и вруну кое-что раздолбит.

Соль, песок, бадьян и тростниковый чад. Ма, пронырливый сукин сын, где-то достал курильницу, соль и бадьян не нашел никто, тростник забрал себе Иккагецу для дымления, а песка я набрал около килограмма, благо Вань согласился принести мне его. Не представляю, где он может понадобиться, но пусть так. Может быть просто кину его в глаза тем сраным практикам, которые в прошлый раз чуть меня не убили. Хотя ситуацию я представляю слабо. Не лезть же мне в мешок посреди боя?

Гимны ушедшим и трепет свечи мы реализовали еще в самый первый раз. Точнее, гимны нихрена не помогли, какие бы кто не пел, зато эти стремные черепа со свечами неплохо держат свои участки от демонов. Они не рискуют к ним лезть из-за угрозы развеивания. Оставь беспокойство, взгляд за пределы, сердцем готовься к внутренней распре — хрень какая-то непонятная. И так понятно, что демоны пойдут извне, а внутренняя распря может быть чем угодно. Хоть предательством, хоть несварением желудка, хоть психическим расстройством, хоть интригами внутри Форта. Да даже мое падение в Бездну или нужник тоже можно назвать внутренней распрей по подобной логике. Дебильной, иносказательной логике, как и у всех остальных пророчеств.

В итоге остается только флейта, с которой все… Сложно. Нет, Юлвей, конечно, молодец, что подсказал сделать отдельный мундштук, а Акургаль — нанести знак краской, но реакция клятого чиновника меня до сих пор бесит. Для тебя же старался, чучело! Не я, а Кань, правда, но у меня с резьбой по дереву очень плохо. Моя первая подружка может подтвердить…"

Стас еще несколько минут невидящим взглядом сверлил бездушный текст из диалогового окна Блокнота, а затем закрыл Системные вкладки и вернулся к наблюдению за признаками вторжения. В этот раз обстановка на стене куда меньше располагала к зыбкому, ползучему, скрытому в тумане ужасу прямиком из романов Лавкрафта. Хотя все еще оставался полный штиль обычно сильного ветра, плавали во тьме едва заметные очертания серой, словно припорошенной пеплом земли у подножия, а также неприятно мерцал от света вокруг парапет и трещины в плитах под ногами.

На этом снижающие мораль моменты начинали заканчиваться. В отличие от прошлых временных линий, сейчас почти не чувствовался специфичный аромат тьмы из Желтого Источника. Мрак города Мертвых все еще покрывал их позиции, но уже не мог укутать стену полностью. А все потому, что Стас на полную катушку применил свое новое умение выделять Лунную Ци.

Черное безмолвие вокруг разгонял не мертвенный, зеленоватый свет рассыпанных то здесь, то там гнилушек, а вполне себе мягкий и даже уютный серебристый оттенок. Саргон не пожалел своей энергии даже на самые никчемные источники освещения. Что уж говорить о той дюжине свечей из-под черепов, которые все же сумел выцыганить у господина распорядителя Кань. Они горели мерным ярким пламенем и казалось, что у черепов светятся бледным огнем глаза и ноздри.

Удивительно, однако в новой ситуации свою, причем немаловажную(!) лепту внес даже Ма. Стас слишком привык именовать его бывшим вором, а с момента представления у костра прошло слишком много времени, поэтому некоторые детали его биографии успели позабыться. Поэтому совсем не удивительно, что никто не вспомнил о словах Иккагецу про свое бытие храмовым жрецом. Тот не знал слишком уж много церковных тайн, зато разбирался в некоторых универсальных деталях и особенностях служения Высшим Силам.

По правде говоря, толку с них в обычный день было бы как с козла молока, однако нынешнюю ночь сложно отнести к разряду обычных. Множество ритуалов, обрядов и воззваний к Лунным Богиням, невозможные без жертв, тщательной подготовки и особых Ци служителя конкретной небожительницы, в эту ночь выполнялись максимально легко и свободно. Своеобразное равновесие, ответ на вторжение тьмы из самого города Мертвых.

— Зачем нам вообще эти тазики с водой? Как их использовать? Спеть ту заунывную жуть? Да я даже половины куплетов не запомнил. И я точно не хочу знать, как ты вообще смог достать такое количество деревянных вёдер, Акургаль, — Тишину разорвал меланхоличный голос Юлвея с нетипичными для него вибрирующими нотками горячности и раздражения.

Мечник и так комплексовал по поводу своего бесславного обморока, а также последующего беспамятства. Из которого бравого аристократа пришлось выводить средствами, что сами по себе стоили денег. Так еще и теперь, перед самым боем, он вообще не понимал, что происходит. Легенду о Лунной Богине Чжан услышал в сильно сокращенном виде, причем в совершенно не пугающей обстановке пятничного аврала, после чего все оставшееся время провел со своим ятаганом. Вот и недоумевал, глядя на такое количество оккультных приблуд вокруг их позиций на стене.

Его можно было понять. Помимо разбросанных под ногами, на парапетах и даже внизу у стены гнилушек (освещение), он стал свидетелем смазывания свечей человеческой желчью, заключения их в круг из костного порошка, а также надевания черепа на всю эту конструкцию. Уже настораживает, но хотя бы более-менее понятно и объяснимо. Обереги от сна