Ярость херувимов - Антон Валерьевич Леонтьев

class="p1">– Тут телевизионщики пожаловали, мы, кажется, начало съемок проспали! Хотя по календарю вроде нет, но их главная баба настаивает, тебя видеть желает. Их этот, ну, который по телевидению главный, лично прислал. Тот, который тебя за задницу щипал. Ты их примешь, Ванечка?

Интернет-деточка, беря руку братана и целуя ее, восторженно заявил:

– Гони всех телевизионщиков к чертовой бабушке, никаких съемок не будет! У меня брат из мертвых воскрес!

Ну да, братан-зомби!

– Мясо, хочу мяса! – заявил Юрец, и Ванюша несколько шокировано произнес:

– Но мы же все тут веганы, братан, ты что, забыл? Ну ладно, если мяса хочешь, то пусть принесут. Тебе стейк или котлетки? Или пельмешек сварить?

Мальчик, похоже, еще не догадывался, что его воскресший братан предпочитал сырое.

Еще не осознав перемену, которая наступила в поведении Юрца, бывшего уже не его братаном, а зомби, Ванюша все восторгался воскрешением, окончательно забыв о прячущейся в темном углу комнаты Аде.

– Хочу мяса! – просипел Юрец, а хексенмейстер с пергидрольными волосами и синяком на пол-лица, тот самый, которому Ада заехала по физиономии бутылкой и которому надлежало трахнуть ее на правах изувеченного ведьмой первым, спросил:

– Юрец, тебе что заказывать – баранину, говядину, может, птицу…

И тут братан-зомби вдруг впился зубами ему в ногу.

Блондинчик завопил, принявшись отбиваться, а братан-зомби, вырвав у него из икры приличный кусок мяса, окровавленным ртом прошамкал:

– Хочу мяса!

И снова бросился на блондинчика.

Тот завопил, схватил валявшуюся на полу кривую саблю, опустил ее на череп братана-зомби, и клинок, засев в голове зомби, расколол ту надвое.

Что, однако, не помешало братану-зомби продолжить усердно и с урчанием грызть ногу блондинчика, приговаривая:

– Мясо, хочу мяса!

– Ты что, урод, это же Юрец! – заорал в бешенстве Ванечка и ударил блондинчика саблей в грудь.

– Ванечка, что ты делаешь? – заохал кто-то, а братан-зомби, оторвавшись от ноги блондинчика, вдруг впился в бок другому юному садисту.

– Мясо, хочу мяса!

Ада, привстав и наскоро запихнув в рюкзак агатку и вуазен, двинулась к смежной двери, которую заприметила по пробивающейся из-под нее полоске света.

Пока в зале, где юные садисты с разноцветными волосами хотели ее трахнуть и убить, царила паника, дикие вопли и урчание братана-зомби, глодавшего чью-то конечность, она, воспользовавшись сумятицей, решила удалиться.

Оказавшись в комнате, забитой дорогущими кроссовками интернет-деточки, Ада ринулась к вешалке, на которой заметила, вероятно, уже впавшие в немилость штаны и балахоны Ванечки.

Одежда висела на ней как мешок, а сникерсы вообще были сорок седьмого размера, но все лучше, чем разгуливать по Москве голой.

Ведь, в отличие от булгаковской Маргариты, она, быть может, и станет свободной, но отнюдь не невидимой: зачем же смущать жителей столицы, которых и так уже испортил квартирный вопрос, видом ню?

Нахлобучив на голову бейсболку и прихватив рюкзак, Ада двинулась по лабиринту комнат нехорошей квартиры. Кажется, ей надо вот сюда…

Открыв дверь и увидев за ней юнцов с разноцветными волосами, ожесточенно отбивающихся от братана-зомби с помощью подушек, Ада поняла: нет, ей не туда.

И даже ощутила некоторую гордость за свой ведьмовской эксперимент: она во второй раз воскресила покойника, и снова все прошло без сучка без задоринки.

Ну, если не считать того, что оживляемый превратился в упыря. Но, как известно, в случае побочных эффектов от принимаемого препарата следует обращаться за консультацией к своему лечащему врачу.

Ну, или к хексенмейстеру.

Ада приоткрыла другую дверь и увидела нескольких утянутых в черную кожу дамочек в стильных очках и с забранными в конский хвост волосами, о чем-то тихо между собой говоривших.

Телевизионщики, которые пожаловали ни свет ни заря, дабы устроить съемки с интернет-деточкой. Впрочем, Ванюша был сейчас занят неотложными делами: боролся с братаном-зомби, столь охочим до мяса.

Вернее, телевизионщицы, потому что в нехорошей квартире до сих пор женщина была одна: она сама.

Открыв третью дверь, Ада оказалась в холле и, с облегчением вздохнув, рысцой пробежала мимо помпезного, во всю стену, портрета в золоченой раме, изображавшего самого интернет-деточку с впалой голой грудкой, в трениках и шлепанцах (с белыми носочками!), восседающего на умопомрачительном троне, в мантии и короне Российской империи, лихо сдвинутой на затылок. Тут она и увидела распахнутую входную дверь.

Видимо, кто-то из юных садистов предпочел спастись бегством из нехорошей квартиры. Бросив своих дружков-хексенмейстеров на произвол судьбы.

Оказавшись на лестнице, Ада побежала вниз по ступенькам, стараясь не слишком громко топать сваливающимися с ее ног крутыми сникерсами интернет-деточки.

Вряд ли они ему еще понадобятся.

Невидима и свободна! Да нет же, в ее случае: видима и свободна! Ада, ощущая, что ее переполняет радость, оказалась внизу, прошмыгнула мимо охранника, с которым как раз беседовала одна из облаченных в кожу телевизионщиц, и рванула на себя дверь старинного дома, в котором располагалась нехорошая квартира, где сейчас бесчинствовал братан-зомби.

Дверь была заперта.

И только сейчас Ада заметила лежащих на полу двух юных садистов с розоцветными волосами – у одного нож торчал из глаза, у другого – из шеи.

Они, вне всякого сомнения, были мертвы, так и не сумев спастись бегством. Но кто их лишил жизни, точно не братан-зомби, он фанател от свежего мяса и холодным оружием себя не обременял, предпочитая собственную пасть.

– Куда же ты, мой хороший, собрался к мамочке, подгузники менять? – услышала Ада насмешливый голос. Обернулась – и увидела надвигающуюся на нее особу в черной коже, в стильных ярких очках, со стянутыми в конский хвост длинными волосами.

В руке, затянутой в перчатку, у нее был охотничий нож – точно такой же, как тот, что торчал из кадыка застывшего в своей стеклянной каморке охранника.

– Дай-ка, милый, я тебя убью! Как и вы нас убивали, чертовы хексенмейстеры! – пропела она, явно намереваясь засадить ей в глаз нож, и Ада вдруг узнала эту особу.

Это была ведьма Инесса.

Обхватив себя руками и подскакивая на сиденье – проселочная дорога была неровной, – Ада слушала рассказ Инессы, лихо правившей фургоном, на котором они покинули в предрассветный час Москву.

Было уже утро, но еще окончательно не рассвело, и над горизонтом только прорывались нежно-розовые и золотистые лучи дневного светила.

– …и этим юным онанистам следовало преподать урок. Они совершили нападение на нас, ведьм, устроив кровавую бойню во время нашей мессы, значит, и мы должны были наведаться в их гнездо. Да, не все разделяли эту точку зрения, более того, есть ряд ведьм, которые были против, но я и мои девочки приняли решение: мерзких мальчишек надо покарать!

Ада, прижимая к груди рюкзак с