Раскол света - Даниил Ульмейкин

носит колье на улице. – сказал Волослав застёгивая цепочку на её шее.

Екатерину резко повернулась. Дело было в том, что она не могла пропустить момент, когда он взял цепочку из футляра и обошёл её. «Что за чертовщина?» – осеклась женщина. «Вот о чём рассказывал сын» – поняла женщина, припоминая как Кирилл жаловался на неожиданные подзатыльники. Для воспитания подростка весьма эффективно. В остальном способность жуткая. Жуткая тем, что неподготовленная девчушка растаяла бы на месте от таких эффектных ухаживаний. И Екатерина ни на секунду не усомнилась, что в жизни Волослава таких кукол было не мало.

Екатерина посмотрела в футляр и увидела ещё кое-что. Её заинтересовал медальон в виде ракушки. А может то и была ракушка. Сомнений быть не может. Она уже видела такой. Она хотела спросить, что это, но не успела.

Стоило ей коснуться ракушки сработал заговор. Она оказалась в пустоте. Голос Волослава ей сказал: «Если почувствуешь, что ты в опасности магического характера, сожми оберег». Как только слова стихли она снова оказалась в светлом зале среди друзей.

– Такой же был у моего мужа! – серьёзно сказала женщина.

Волослав, наблюдавший как Даал всматривается в папу-Костю обернулся.

– Вероятно достался по наследству. – сказал Волослав. – Я не делал оберегов такой формы лет восемьдесят.

Женщина выдохнула. Платон не выдержал и взял на себя роль тамады. Он поздравлял Екатерину минут десять. Столько добрых слов ей никто никогда не говорил. Даже было немного непривычно. Обычно сотрудников розыска ругали. Платон был красноречив как никогда. К слову о Платоне, по мере готовности дома он сильно изменился. Стал красив. Форма всё больше напоминала человеческую. Издали он напоминал волосатого гномика. Шерсть была блестящая как шёлк. Наконец, после поздравлений домового все прильнули к столу. К Екатерине подошёл Даал.

– Я не знаю, что дарят сейчас. В моё время это было самым ценным. – скромно сказал маг. Его речь была заторможена, будто он был иностранец и обдумывал каждое сказанное слово. Но стоит отметить, говорил без акцента, как например, в начале говорил Тихон.

Он протянул женщине пузырёк.

– Что это? – спросила она.

– Это крепкое здоровье на ближайшие годы. – улыбнулся Даал.

Екатерина невольно бросила взгляд на детей, а потом на отца.

– Я думаю, у них тоже будут праздники. – поспешил успокоить маг. Видимо проследил её взгляд. После он ушёл. Кирилл и Полина окружили мать. Танюша рассказывала истории о маленькой Катюше. Папа-Костя лишь скромно посмеивался.

– Не могу понять, ты кто? – внезапно взорвался Даал.

Он обращался к папе-Косте.

– Я? – переспросил старик.

– Ты!

Папа-Костя растерянно посмотрел на Волослава. Тот как раз предлагал Екатерине белое вино.

– Сам скажи кто он! – бросая вызов магу прыснул Волослав.

Даал снова осмотрел всех несколько раз и начал:

– Ведьма! – сказал он, посмотрев на Марго.

Потом указал на Гердона:

– Богатырь.

Гердон важно задрал нос. Маг долго всматривался в Полину.

– Суккуб что-ли? Нет, просто человек. – засомневался Маг. После чего, пальцем уверенно ткнул в Кирилла. – С тобой тоже всё ясно!

Со слегка загордившегося Кирилла он перевёл взгляд на Анну.

– Ведьма, но без сил. – заявил он.

Волослав сам бросил взгляд на бывшую жену. Казалось, он только сейчас её заметил. «Не может быть, чтобы он её не заметил» – подумал Кирилл.

– А кто ты, я не пойму. – недовольно признал маг, обращаясь к папе-Косте. Двухтысячелетний маг вёл себя как карапуз среди новых игрушек.

– А что ты чувствуешь? – испытывающе спросил Волослав.

– Я чувствую, что он связан с магией. У него есть связь. Но его тело будто создаёт...

– Помехи? – помог подобрать слово Платон.

Даал слабо понимал слово помехи, но с домовым согласился.

– Это Константин, – представил Платон, – единственный богатырь двадцатого века.

Гердон поперхнулся соком. Видимо на Буяне понятия не имели о том, что в двадцатом веке жил богатырь-одиночка. Марго и Анна посмотрели на старика с интересом, а Полина ничего не поняла. Кирилл удивился, но по примеру Волослава попытался не подать вида, будто знал это всегда.

– Я стар, – признался папа-Костя, – сила ушла.

Даал удовлетворённо кивнул:

– Каков твой подвиг?

– Я... – начал было старик, но Платон его перебил.

– Он не пожалел поставить свою жизнь на кон, когда мир едва не был разрушен. Он помог, пришёл на помощь в тяжелейшем сражении. Этот мир обязан ему своим существованием.

Такая характеристика мага устроила. Он хотел было извиниться за свою бестактность, но Платон провалился в пол.

– Чего это он? Без предупреждения? – не поняла Танюшка.

Через секунду озадаченный домовой вернулся в зал.

– Слав, там...

– Что там? – напрягся Волослав.

– Там тень у входа. Говорит...

– Что?

– Да он сам не понял, что видел. – озадаченно закончил домовой.

Волослав рванул к выходу срывая с себя пиджак. Видимо в нём было не удобно двигаться. Все рванули за ним. Екатерина не смогла удержать детей. Просто не успела. Кирилл выскочил так быстро, что Екатерина и вякнуть не успела. Она и Анна двигались к выходу нос в нос. Уже в дверном проёме дверь перед ними закрылась. Екатерина бросилась бы на дверь с воплем если бы не видела, что перед остальными тоже двери закрылись, но в коридоре.

– Ты что творишь, открой дверь! – взвизгнула Анна.

– А что ты там забыла? – испытывающе спросил Платон, стоящий за спиной.

– Я могла бы...

– Исключено! – отрезал Платон даже не дослушав.

– А если ему... – не сдавалась Анна.

– Без тебя справится.

– Я просто хочу...

– Нечего там смотреть, потом тебе всё расскажем.

Екатерина заметила, что Платон каким-то образом он угадывал, что хочет сказать ведьма. «Опыт или мысли читает?» – задумалась женщина.

– Тебе то что? – разозлилась ведьма. – Я могу за себя постоять.

– Мне? Мне ничего, – спокойно ответил Платон, – а вот Волославу...

– Мы давно не...

– Разошлись, знаю. Но кое-что вас ещё связывает. – хищно заметил домовой.

Ведьма замерла. Увидев её реакцию, домовой понял, что может продолжать.

– Видишь ли. В тот раз, когда я заточил тебя в руне эта самая руна очистила тебя от магии.

Ведьма по-прежнему молчала.

– И не только от той магии, что ты сама зачерпнула. С тебя также спали