"Халтура" - Джим Батчер

Мёрфи нахмурилась и медленно прошлась по залу, водя лучом фонарика то вперед, то назад.

— Ты осмотрел посетителей?

— Когда я здесь оказался, никакого активного воздействия уже не было, — сказал я. — В этом я уверен. Все они лежали без сознания. Травмы незначительные, и, похоже, они нанесли их себе сами. Мака, полагаю, избили девицы.

Мёрфи вздрогнула:

— По-твоему, он был не в состоянии от них защититься?

— Он мог бы запросто воспользоваться не бейсбольной битой, а оружием. Возможно, он пытался помешать кому-то наделать глупостей, и в итоге все вышло очень скверно.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила Мёрфи. — Когда со всеми, кто находится в пабе, происходят всякие странности?

Она остановилась в дальнем углу. Среди обломков шахматных фигур и раскиданных стульев в круге света от фонарика поблескивали осколки пары темно-коричневых пивных бутылок.

— Гадкая мысль, — сказал я. — Маково пиво на службе тьмы.

Она поглядела на меня эдак сверху вниз. Ну то есть настолько, насколько это вообще возможно, если курносая блондинка пяти футов ростом впивается взглядом в долговязого чародея ростом более семи футов.

— Я серьезно, Гарри. В пиве могло быть что-то такое? Наркотики? Яд? Что-нибудь по твоей части?

Я обдумывал это предположение, облокотившись о барную стойку. Разумеется, любой из вариантов теоретически возможен. Существует множество наркотиков, способных спровоцировать психотическое поведение, хотя понятно, что вызвать такую реакцию у всех посетителей бара примерно в одно и то же время весьма затруднительно. Убивают или полностью изменяют человека яды. И если эти люди были отравлены, то им до сих пор еще может грозить большая опасность.

Но стоит вам перейти к магической стороне дела, тут сгодится любой из десятка способов добраться до людей через пиво, которое они пьют, — только для этого прежде всего надо получить доступ к пиву, а Мак варил пиво сам.

И собственноручно разливал это пиво в бутылки.

— Это вовсе не обязательно было пиво, — сказал я.

— Думаешь, все они заказали одни и те же сандвичи с мясом? Или порцию жареного картофеля? — Она покачала головой. — Да брось ты, Дрезден. Кормежка здесь нормальная, но это не то, за чем они сюда пришли.

— Мак бы никому не стал причинять боль, — спокойно проговорил я.

— В самом деле? — спросила Мёрфи тихо, но жестко. — Ты уверен? Насколько хорошо ты знаешь этого человека?

Я неспешно обвел взглядом зал.

— Как его зовут, а, Гарри?

— Черт подери, Мёрф. — Я вздохнул. — Не можешь же ты постоянно подозревать всех и каждого?

— Ну разумеется, могу, — улыбнулась она в ответ. — Это моя работа, Гарри. Я должна смотреть на вещи беспристрастно. Ничего личного. И ты это знаешь.

— Угу-м, — буркнул я. — Я это знаю. Но, кроме того, я знаю, каково оно — быть беспристрастно подозреваемым в том, чего ты не совершал. Это дерьмово.

Она развела руками:

— Тогда давай выясним, что произошло. Пойду поговорю с главными действующими лицами, посмотрим, помнит ли вообще кто-нибудь хоть что-то. Ты займись пивом.

— Угу, — кивнул я. — Ладно.

После бутылирования Мак транспортирует пиво в деревянных ящиках типа старых ящиков для яблок, только попрочнее. Они не магические, ничего такого. Зато чертовски прочные, и их удобно складировать. Я притащил к себе домой ящик образцов и изготовился к встрече с Мистером, моим боевым котом, который имеет привычку, едва я вхожу в дверь, демонстрировать самоубийственный бросок мне под ноги. Мистер — громадный котяра, и большую часть его массы составляют мышцы. При столкновении я покачнулся, бутылки зазвенели, но я устоял. Мыш, мой большой косматый собакозавр, дремал на своем обычном месте у камина. Он открыл глаза, ударил разок хвостом и вновь погрузился в сон. Никакой рабочей этики даже близко. Зато его не надули с заслуженным пивом. Не выпуская из рук ящика, я сразу направился к себе в лабораторию и, уже спускаясь по стремянке, воззвал:

— Э-эй! Молли!

Молли, моя ученица, сидела за столом и корпела над зельями. В моей загроможденной лаборатории в ее распоряжении было не больше пяти квадратных футов пространства, но Молли умела содержать зелья в чистоте и порядке, и ей даже хватило места, чтобы положить слева учебник латинского, тетрадку и банку пепси, вот варварство. Сегодня волосы Молли были криптонито-зеленого цвета с серебристыми прядями, одета она была в обрезанные джинсы и обтягивающую синюю футболку с логотипом Супермена. Сногсшибательное зрелище.

— А, Гарри, — рассеянно откликнулась она.

— Одежка-то не холодновата для марта?

— Будь она потеплее, тебе было бы куда труднее пялиться на мою грудь, — ухмыльнулась Молли. Она подняла глаза и расцвела в улыбке: — Ого, пиво!

— Ты еще молода и невинна, — решительно заявил я, водворяя ящик на полку. — Никакого тебе пива.

— Да у тебя вся жизнь сплошные запреты! — ответила она, поднимаясь, чтобы сцапать бутылку.

Бутылкой она, естественно, завладела. Я не стал возражать. Я внимательно за ней наблюдал.

Она совсем еще ребенок, моя ученица, но обладает определенной сноровкой в тонких чародейских материях. В ситуациях, которые требуют грубой силы, Молли испытывает затруднения, но как только дело доходит до тончайшей паутины заклинаний, тут она на пару шагов впереди меня и продвигается вперед все быстрее — а я полагал, что здесь мы как раз и столкнулись с тонкой работой.

Почти секунду она хмурилась, потом коснулась бутылки.

— Оно… странное. — Молли вопросительно на меня посмотрела, и я указал на ящик. Она пробежала кончиками пальцев по каждой бутылке.

— Там есть какая-то энергия. Что это, Гарри?

У меня имелась неплохая догадка о том, что сотворило пиво с теми, кто его пил, — но это просто не имело смысла. Впрочем, я не собирался ей об этом говорить. Это было бы совсем не в духе Оби-Вана.

— Вот ты мне и скажи, — ответил я, чуть улыбнувшись.

Она поглядела на меня, сощурившись, потом вернулась к своим зельям, пару секунд что-то над ними побормотала и поставила на медленный огонь. Направилась к бутылкам, открыла одну, понюхала и нахмурилась еще сильнее.

— На вкус не пробуй, — предупредил я. — Ничего приятного.

— Я и не думаю, — ответила она тем самым тоном, каким говорила, когда учила латынь. — Оно связано с… с каким-то очагом заражения, как мне кажется.

Я кивнул. Она говорила о заражении не в медицинском смысле, а в магическом. Очаг заражения был чем-то таким, что образовывало связь между основной частью вещества и отделенной от него малой долей. Специалист-практик мог воспользоваться этим, чтобы направить магию в основную часть, и она непременно распространилась бы на все более мелкие очаги, находись они даже совсем в другом месте. Это вроде как установить на каком-нибудь автомобиле передатчик, чтобы потом можно было нацелить в него реактивный снаряд.