Несносная помощница для Цербера - Виктория Свободина

– Есть одно дело. Лиз, а ты как в школе училась?

Отрываюсь от окна и поворачиваюсь к Церберу.

– В смысле?

– Ну там, на двойки? Или может на пятерки?

Отвернулась обратно к окну.

– Когда как.

– Но в целом?

– Поначалу хорошо училась, потом забросила.

– Почему?

– Рано поняла жизнь.

– Ты о чем?

– Ну а зачем мне эта учеба? Денег и так полно. Было. Все что захочу, все покупалось.

– Но ведь поначалу ты все-таки хорошо училась, значит был интерес?

– Ага. Я же маленькая была, старалась. Чтобы папочку радовать, удивлять в редкие с ним встречи. Чтобы ценил, гордился, любил. А папочка на все мои успехи, братьев в пример ставил, что у них вот лучше, и в мои годы они уже сделали то-то, то и вон то. Вечный недостижимый эталон. Поначалу это меня раззадоривало, хотелось доказать, что я тоже хороша и достойна любви и внимания. Мама мне только сочувствовала и объясняла, что это не поможет, жить надо для себя, любить и ценить только себя. Ну и позже я доросла, чтобы это понять. Хоть я буду трижды хорошей и умной, любовь отца это не купит. Когда я забросила учебу и стала вести себя иначе, его внимания стало даже больше, пусть это было и отрицательное внимание, с постоянной руганью, но оно хотя бы было. Плохие девочки вызывают больше интереса. И жить так, как мама, мне понравилось гораздо больше. Не напрягаясь, без труда получая все что хочешь, без разбитого сердца, потому что его нельзя разбить, если любишь только себя. Идти по жизни легко, без обязательств, порхая, словно бабочка, ни к чему не привязываясь и наслаждаясь каждым днем. Разве плохо?

Цербер в ответ пожал плечами и задумчиво произнес:

– Мне показалось, что на самом деле тебе хочется от жизни чуть большего, чем жизнь бабочки. Другой характер.

Глава 44

Приехали в итоге в офис, шеф ушел в кабинет, а я, чтобы отвлечься, взялась за готовку кофе.

Когда вдруг открылась дверь приемной и вошли нежданные визитеры, я чуть ее уронила поднос с готовым кофе.

– М-м, Тим, смотри, как нас радушно встречают, – радостно произнес Артур кивая брату на меня, застывшую с подносом. – Каравая только не хватает.

Зачем тут братья? Это с ними Цербер захотел встретиться?

Как завороженая, следую за ними в кабинет. Судя по реакции Дани, он их как раз и ждал, никакого удивления.

Раз уж зашла, ставлю на стол поднос и хочу уйти, но шеф ловит за руку.

– Лиза, останься. Садись.

– Зачем ей присутствовать на нашей личной встрече? – интересуется старший хмуро.

– Тимур, мы, конечно, договаривались, о личной встрече, но ты приехал с Артуром.

– Когда ты позвонил, мы вместе были. И у меня нет секретов от брата.

– А у меня от Лизы.

Братья просверлили меня взглядами.

– Даже так? – проговорил Тимур. – А как же Карина?

– Мы расстались. Вчера официально. А фактически… мы толком и не встречались. Сошлись на дружеской симпатии. Пытались, конечно, углубить отношения, но так ничего и не вышло. В итоге так и остались хорошими друзьями. Но официально расстались плохо. Карина обиделась. Ей нравился статус невесты.

Тимур заметно напрягся.

– Что за чушь ты несешь? Зачем бы Карине понадобились фиктивные отношения? Дп и тебе тоже.

– Изначально мы с Кариной дружили, а сошлись, когда ты ей изменил. С девушкой, с которой на тот момент встречался я. Карина видела вас прямо в процессе. Под новый год. Помнишь?

Тимур вскочил с места, потом застыл, снова сел.

– Да там было Снежаной один раз – она сама на меня залезла, когда я был в неадеквате – проночи праздновали, Карина тогда еще флиртовала с Артуром и уехала с ним "по делам". Я жутко злился.

Едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть цинично. У-у, как у них, тут все запущено, оказывается.

– Ну вот мы и сошлись с Кариной на этой почве. Она попросила ее "прикрыть", потому что знала твой характер, и что ты просто так от нее не отступишься, вы уже на тот момент были обручены, а быть с тобой после увиденного она больше не собиралась.

Во страсти.

Тимур схватилсч за голову. Какое-то время молчит, но ротом глухо спрашивает:

– Зачем ты рассказал об этом мне сейчас?

– Карина застала меня вместе с Лизой. Пусть мы и не встречались, но для нее все как будто повторилось. Ей сейчас снова больно, и обидно. Я знаю, что она все еще тебя любит. Хотела забыть, но не вышло. Я думаю, что ты сможешь помочь ей пережить эту боль, ведь… тоже до сих пор ее любишь?

Тимур молчит. Видно, что он в шоке. Артур не знает, куда девать глаза. Кажется, жалеет, что приехал.

Потом, немного отойдя, Тимур с недоверием на лице, еще задавал уточняющие вопросы. Не мог понять, зачем все-таки Дане понадобилось обо всем этом рассказывать.

– Возможно потому это говорю, что сам сейчас горю эмоциями. Стал понимать больше, когда сам пон астоящеиу кого-то полюбил. Я очень хорошо отношось к тебе с Кариной, да и вообще к семье Файнберг, и желаю вам только только хорошего, – просто отвечает Цербер, крепко сжимая мою руку под столом.

– А ты ведь у отца Карины кредит под конский процент взял, – вдруг вспомнил Артур, пока Тимур вме еще зависает. – Смог отдать?

– Только проценты. Полностью должен был отбить всю сумму и вернуть где-то через полгода при удачном расладе, при этом я сам бы вышел в солидный плюс.

– У-у, всего полгода подождать надо было. Ну ты попал. Отец Карины тебя не переваривает. Шкуру теперь сдерет. Что делать будешь?

– Пока удалось договориться о возвращении денег частями, но… в течение недели. Мне это особо ничего не даст.

– Сочувствую, – хмыкает Артур.

– Это еще одна причина, по которой, пока у меня есть свое свободное время, "завершаю дела". Кстати, хотел посоветоваться. Вот чтобы вы сделали, если бы узнали, что у вам есть, еще брат или сестра? По отцу.

Вот теперь настал мой черед напрячься. Что Цербер творит?! До боли сжимаю его руку под столом, чтобы прекратил.

– На стороне если отец погулял? – растерянно спрашивает Артур. – Не знаю.

– Я бы убил, – вдруг холодно произносит Тимур. – Мне не нужны конкуренты на наследство.

Внутри меня все похолодело.

– Меня тоже убьешь? – весело уточняет Артур.

– Тебя нет, ты свой, родная кровь. А тот, нет. Мы не росли вместе, не общались. Я не собираюсь отдавать чужаку ничего, – Тимур переводит взгляд на Даниила. – И если ты сейчас заявишл, что ты наш брат, тебе тоде невоздоровиться.