Полночная страсть - Анна Кэмпбелл

— Из-за вашего отца.

Касси недоуменно моргнула.

— Мой отец сейчас в Париже.

— Двадцать лет назад ваш отец был гостем в доме моих родителей.

Николас замолчал, мучительно подбирая слова.

Рассказать этой девочке о грехах ее отца оказалось куда труднее, чем он воображал. Он заговорил, надеясь, что воспоминания придадут ему сил, но в памяти его вдруг ожил горький рассказ Антонии, похожий на историю Элоизы.

— Он соблазнил мою сестру и бросил ее с ребенком.

Лицо Касси приняло упрямое выражение.

— Я вам не верю.

— Это правда.

Кассандра решительно покачала головой.

— Возможно, мой отец и повеса, но он никогда не обесчестил бы девушку из порядочной семьи.

Губы Рейнло изогнулись в горькой усмешке.

— Возможно, мне следовало уточнить: Элоиза — внебрачная дочь моего отца.

Касси упрямо выпятила подбородок.

— Я не обольщаюсь относительно слабости отца к хорошеньким личикам, но он никогда не увивался за служанками в Баском-Хейли или за деревенскими девушками. Пользуясь вашим гостеприимством, он не стал бы соблазнять дочь хозяина дома — законную или нет.

Рейнло равнодушно пожал плечами. Он не собирался убеждать дочь Демареста в своей правоте, ее участь была решена.

— Возможно, с годами его привычки изменились. А может быть, он научился обделывать свои делишки подальше от дома, избегая неприятных последствий. Впрочем, ему не пришлось распутывать последствия того, что он сделал с Элоизой. Это она расплатилась за все полной мерой. Ваш отец остался безнаказанным. — Рейнло помолчал, чувствуя, как долго сдерживаемый гнев ледяной змеей сворачивается в груди. — Но настал час возмездия.

— Я вам не верю, — твердо отрезала Касси, хотя в глазах ее металась тревога.

Николас понял, что его неколебимая уверенность заставила ее усомниться в отце.

— Ваше право. В конце концов, это не имеет значения.

Касси помрачнела еще больше.

— Нет, имеет. Вы говорите, будто мой отец отъявленный негодяй, и ждете, что я приму ваши слова на веру без доказательств.

— Я похитил вас — чем не доказательство? Но, как уже говорил, верить мне или нет — дело ваше.

Должно быть, полнейшее безразличие Рейнло и убедило Касси в правдивости его истории. Лицо ее залила бледность, плечи безвольно опустились. Николас подавил невольную жалость. Непозволительную жалость к сломленной горем дочери, что расплачивалась за подлость отца, о которой даже не ведала. Пожалеть Кассандру означало бы проявить слабость. Рейнло цеплялся за свою месть, как за спасительную соломинку.

— Если то, что вы говорите, правда, мне очень жаль, — дрожащим голосом произнесла Касси. — Ваша несчастная сестра… Что случилось с ребенком?

— Дочь Элоизы родилась мертвой.

— О-о.

Касси опустила глаза и сжала сложенные на коленях руки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Рейнло ожидал, что девушка забросает его вопросами, захочет узнать подробности трагедии, потребует доказательств, но Касси молчала. Неужели ее храбрость иссякла и бравада уступила место страху?

— Касси?

После недолгого молчания Кассандра подняла голову, в ее больших голубых глазах блестели слезы. Она походила на юную богиню, погруженную в скорбь. Рейнло неожиданно поймал себя на том, что не испытывает вожделения. Его охватило странное чувство, смесь облегчения и тревоги. Как ни удивительно, ему не хотелось овладеть Кассандрой. Напротив, подавил порыв обнять ее и утешить, заверить, что все будет хорошо. Так поступил бы добрый дядюшка, а не знаменитый ловелас, черт побери.

— Та малышка была моей сестрой, — сдавленным голосом прошептала Касси.

Рейнло сурово нахмурился.

— Да. А та, чью жизнь втоптал в грязь ваш отец, была моей сестрой. Вот уже двадцать лет она живет затворницей в ирландском монастыре.

— Я все еще не уверена, что вы говорите правду.

Но Рейнло видел, что Касси поверила. Дрожащей рукой она смахнула с глаз слезы.

— Если вы не лжете, отец совершил непростительный грех. — Ее голос стал тверже. — Но в этом нет моей вины.

Лицо Рейнло исказилось гневом, он упрямо сдвинул брови, силясь заглушить укоры совести.

— Вашему отцу следует знать, каково это — видеть гибель любимого человека.

Касси смерила его пристальным взглядом.

— Элоиза просила вас отомстить за нее?

— Нет.

— Тогда почему вы решили, что она этого хочет? — настойчиво спросила Кассандра. — Уверена, ваша сестра не захотела бы, чтобы из-за нее обесчестили другую женщину. Женщину, не причинившую ей зла.

Губы Рейнло сурово сжались.

— Я отомщу за нее, она этого достойна.

Неожиданно Касси положила ему руку на плечо. Потрясенный Рейнло невольно вздрогнул, мышцы его напряглись.

— Вы очень ее любите, правда?

В глазах Рейнло мелькнуло недоумение, будто Кассандра сболтнула нелепость.

— Разумеется, люблю.

— Ей повезло, что у нее такой брат.

Николас недоверчиво прищурился.

— Не надейтесь, что сумеете разжалобить меня любезными речами.

— Я и не думала. Вижу, вас не переубедить.

Касси казалась простодушной.

Слишком простодушной. «Должно быть, у нее что-то на уме», — заподозрил Рейнло, хотя решительно не мог представить, что она задумала.

— Совершенно верно, — сердито бросил он, сознавая, что слова его звучат фальшиво.

— Вы сами знаете, что, обесчестив меня, не сможете ничего изменить. Вы не вернете Элоизе ни ребенка, ни потерянных лет.

«Как смеет эта девчонка атаковать его доводами логики?»

— Я заставлю вашего отца страдать. Этого довольно.

— Антония ни за что не простит вас.

На какой-то миг Рейнло заколебался, но Кассандра допустила промах. Темная волна ярости захлестнула его, заглушив слабый шепот раскаяния. Тот же бессильный гнев сжимал ему горло, когда Антония, отвергнув его предложение, небрежно отшвырнула его словно ненужную безделушку.

— Мне плевать, что подумает Антония. — Он натянул вожжи, готовясь продолжить путешествие. — До Гемпшира путь неблизкий.

Слава Богу, девчонке хватило ума убрать руку с его плеча.

Рейнло одолевало желание грубо сбросить ее. Краем глаза он заметил выражение горького сожаления на лице Касси.

— Вы глупец, милорд, — угрюмо пробормотала она. — У вас есть шанс обрести счастье, но вы готовы отказаться от него ради пустой прихоти.