Невеста для императора - Олег Шелонин

– Только этого нам тут не хватает! – всполошился Денис, скинул на землю мешающийся Железный рог, сорвал с себя камзол и кинулся тушить разгорающийся пожар. – Ланс, чего сидишь? Помогай! – заорал он, сбивая камзолом пламя.

– Да мне ж нечем! – Ланс растерянно посмотрел на остатки своего наряда. – А, ладно! Кэт, держи обратно свою добычу, – сунул он принцессе в руку горсть золотых, сдернул с себя и без того уже пострадавшие от огня портки и, оставшись в одних подштанниках, кинулся на помощь стажеру.

Вдвоем они сумели быстро загасить пламя.

– Фу-у-у… – с облегчением выдохнул Денис. – Вот блин. У нас это называется из огня да в полымя.

Юноша посмотрел на окончательно пришедший в негодность камзол и хотел было отбросить его в сторону, но затем покосился на торчащий из-за пояса револьвер и все же натянул камзол на себя, прикрыв подпаленной полой оружие. Ланс повертел остатки своих штанов пред глазами, безнадежно махнул рукой и кинул их на землю, решив, что в подштанниках он будет выглядеть более элегантно.

– А деньги куда будешь класть, болван? – спросила его Кэтран, не рискуя подняться с земли.

Колосящаяся рожь была ей где-то по пояс, а потому она, пользуясь случаем, поправляла импровизированный бюстгальтер.

– Ко мне в карман, – успокоил подругу Денис, вешая на грудь Железный рог Темного Мастера. – У меня они еще целые.

– Держи, – протянула ему золотые монеты Кэтран.

Юноша нагнулся, чтобы взять деньги, а так как камзол он запахивать не стал, чтоб легче под ним было спрятать оружие, то серебряный медальон закачался на цепочке прямо перед носом принцессы.

– Фу, – брезгливо поморщившись, отшатнулась девушка, – когда ты от этой гадости избавишься?

– Как только, так сразу, – успокоил ее Денис. – Не забывай, что мы все еще в темных мирах. А это, возможно, самое главное наше оружие против рогатого. При случае я его, может, его же рогами и забью. Подъем!

Стажер помог подняться с земли своей подруге, и они огляделись.

– Где это мы? – поинтересовалась Кэтран.

– Я бы тоже хотел знать, куда нас занесло, – почесал затылок Ланс.

Перед ними раскинулось бескрайнее ржаное поле, пересеченное пополам дорогой с разбитой колесами телег колеей, около которой выбросило ликвидаторов. Дорога вела к небольшому городку, едва виднеющемуся на горизонте. Стажер напряг зрение. Городок раскинулся на холмах и отстроен был явно не из камня. Юноше удалось даже рассмотреть узорчатые, словно игрушечные, терема настолько характерной постройки, что стажер, еще раз окинув взглядом волнующееся под легким ветерком ржаное поле, внезапно запел:

Поле, русское поле,

Светит луна или падает снег,

Счастьем и болью, рядом с тобой,

Нет, не забыть тебя сердцу вовек.

Пел Денис душевно, хорошо поставленным голосом, но Ланс его артистических талантов не оценил.

– Кэт, что ты в этом придурке нашла? – спросил он принцессу, потирая босые ноги друг о друга. – Мы тут, почитай, голяком в чистом поле стоим, а он, понимаете ли, поет!

– А что, хорошо поет, – встала на защиту стажера Кэтран, – на паперти ему б цены не было. Теперь я за него спокойна. Мой Дэн с голоду не помрет. И себе, и жене на корку хлеба заработает.

– Наконец-то меня оценили по достоинству, – гордо выпятил грудь стажер. – Ты права, Катька, теперь твоя судьба устроена.

– Тьфу! – сплюнул Ланс. – Два сапога пара. Что дальше-то делать будем?

Денис еще раз огляделся и заметил показавшиеся на горизонте телеги, ехавшие по направлению к городу.

– Залегайте в траву… Нет, лучше вон за то дерево прячьтесь, – показал он на раскидистый дуб, росший близ дороги. – В засаде будете. Сейчас я такси добуду.

Ланс и Кэтран послушно нырнули за дерево, а стажер смело вышел на дорогу и приготовился голосовать. Минут через пять телеги добралась до места засады. Передней телегой управлял бородатый мужик в косоворотке, подпоясанной веревкой, задней – подросток в серой холщовой рубахе. Бородач окинул настороженным взглядом прокопченного, оборванного юношу, который давал энергичную отмашку рукой, на всякий случай извлек из сена топор, положил его рядом с собой и только после этого натянул вожжи, заставив лошадь остановиться.

– Тпр-р-ру-у!!! – ломающимся голоском крикнул подросток на свою лошадь и тоже натянул вожжи.

Сено на передней телеге зашевелилось. Из него вынырнула всклокоченная голова еще одного бородача. Приподнялась и лежавшая рядом с ним женщина.

– Уже приехали, Митяй? – сладко зевнув, спросила она и уставилась на Дениса. – Ой, страсть какая! – Весь в подпалинах, черный от сажи стажер действительно имел видок еще тот! – Никак погорелец. Гриш, посмотри, как бедненькому не повезло, – толкнула она в бок ворочавшегося радом с ней на сене бородача.

Стажер сориентировался сразу.

– Люди добрые! – начал причитать он. – Сделайте божескую милость! Помогите, кто чем может!

– Да что случилось-то? – прогудел Митяй, испуганно озираясь. – Неужто опять вороги напали? А гонцы говорили, что царь Дадон всех разгромил. Уже в стольный град со своей дружиной возвращается. Ах, мать честная! А мы, дураки, мясо, сало на праздник везем… ох, горе-то какое!

«Так, – мелькнуло в голове стажера, – царь Дадон. Кажется, Валька перешел на русские народные блатные хороводные. До Пушкина, гад, добрался».

– Да какие вороги! Погорельцы мы! Погорельцы! – замахал руками стажер.

– Мы? – почесал затылок Гриша, сел и спустил с телеги обутые в лапти ноги.

– Ну да. Я тут не один. С женой со своей и с братом младшим, – пояснил Денис.

– И где они? – поинтересовался Митяй.

– За деревом прячутся, – горестно вздохнул стажер, – на свет божий показаться боятся. Я-то еще ничего, а они совсем обгорели. На них и одежки, почитай, совсем нет.

– Ух ты! – заерзал на сене Гриша. – Баба твоя, говоришь, без одежки?

– Куда полез? А ну сядь назад, охальник, – отвесила ему затрещину женщина.

– Да ты чё, Матрена, я это… я не к тому.

– Знаю я вас, кобелей! У людей горе, а у него все одно на уме. Слышь, погорелец. – Матрена покопалась в сене и выудила оттуда узел, сооруженный из белотканой скатерки. – Я с собой всегда сменную одежку держу. Тут у меня сарафанчик почти что новенький. Всего два раза стирала. Дай своей жинке, пусть оденется. Брату твоему помочь не могу. Мои охальники в одних портках по полгода ходят. Так что не обессудь…

– Вот что значит Святая Русь, – умилился бескорыстию женщины Денис, принимая узел, – завсегда страждущим да убогим в беде помогут. Только и вы не обессудьте, даром принять не могу. – Стажер извлек из кармана золотой. – Денежка у нас есть. Чуток успели спасти из горящего дома. Только тратить их здесь, в чистом поле негде, а голышом в город не пойдешь. Камнями за вид непотребный забьют.