Список приговоренных - Алексей Макеев

– Да это без вопросов, – махнул рукой Гуров и поднялся с кресла. – Ну что, пойдемте? Вам ведь и самому опрашивать свидетелей надо.

– Да. Пойдемте, – спохватился Васнецов, – рассиживаться мне действительно некогда.

– Только, Денис Юрьевич, услуга за услугу, – остановился Гуров у двери. – Вы уж, пожалуйста, тоже со мной делитесь полученными сведениями, хорошо?

– Обязательно, – заверил его Васнецов, и они вернулись в зал ресторана.

Оперативники уже разделились по столикам и опрашивали присутствующих. Самые громкие фразы доносились с того места, за которым сидел Николай Петрович.

– …говорю, нужно брать бан-ду, бан-ду! – услышал Гуров, едва вошел в зал.

Николай Петрович покраснел еще сильнее обычного, на лысине выступили капли пота, он то и дело вытирал ее платком. Васнецов обвел глазами зал, остановил взгляд на Николае Петровиче и двинулся к его столику.

Гуров, поскольку не собирался вмешиваться в рутинную работу местной полиции, прошел к Марии. Та сидела за столиком со скучающим видом.

– С тобой уже беседовали? – спросил он, усаживаясь на стул.

– Да, – кивнула Мария. – Когда узнали, что я твоя жена, управились очень быстро. Так, обычные вопросы. Я отвечала односложно. Ничего не соврала, но ничего и не сказала.

– Умница. В данной ситуации самая грамотная позиция, – похвалил Лев и придвинул к себе тарелку с заказом, который без него сделала Мария.

Увы, и салат, и яичница безнадежно остыли. Гуров посмотрел на тарелку Марии. Та тоже стояла нетронутой.

– Ждала тебя, потом собралась есть, а тут полиция подошла с расспросами, – оправдываясь, проговорила жена. – Не знаю, как быть с завтраком – здесь, похоже, все надолго заняты.

Гуров оглянулся. Шеф-повар ресторана сидел за одним столиком с молодым лейтенантом, который старательно записывал его показания. Чуть поодаль сбились в кучку повара, официанты и прочий персонал в ожидании своей очереди.

– Да, пожалуй. Ты права, – согласился Лев, поднимаясь. – Пойдем поищем себе другое местечко. Я, если честно, умираю от голода!

Мария нисколько не возражала, и они прошли на выход. Следователь Васнецов слегка кивнул им обоим и снова погрузился в расспросы. Гуров с Марией прошли по выложенным плитками дорожкам к воротам и покинули территорию пансионата.

Станислав Крячко сидел в своем кабинете, спокойно листая прошлогоднюю газету «Правда». Больше ничего интересного для чтения в кабинете не нашлось. Время от времени он делал глоток из кружки с чаем, громко хлюпая содержимым. Настроение у него было явно не лучшее. Кроссворд, который был отгадан им уже сто раз, стерт и еще раз отгадан, уже был выучен наизусть, а идти за новым в такой зной не хотелось. В кабинете стояла жара, а кондиционер в него никто ставить не собирался. И даже вентилятором спасаться нельзя, ибо в прошлый раз он простудился от посиделок под ним, потом две недели провалялся с температурой, и, когда выкарабкался, жена строго-настрого запретила ему пользоваться «адской машиной».

Собственно, в простуде Станислав был виноват сам, ибо он не просто включал вентилятор и ставил его в дальний угол. Нет, Крячко принимал радикальные меры: он покупал в местном буфете самую холодную минералку из холодильника, затем, сделав несколько глотков, обливался ею, особенно старательно смачивая волосы. Потом придвигал вентилятор практически вплотную к своему столу, врубал на полную мощность и садился так, что воздух трепал его давно не стриженные волосы, а глаза начинали слезиться и краснеть. Так что Крячко, по мнению Гурова, «за что боролся, на то и напоролся».

«А Гуров-то сейчас на курорте отдыхает! – завистливо подумал Станислав, вспомнив своего друга, коллегу и непосредственного начальника. – А мне работай за двоих! Все эти чертовы бумажки перебирай!» – Крячко бросил мрачный взгляд на стопку документов, мирно покоящихся на столе с самого утра. Приступать к ним Крячко так и не приступил, ведь работать в такую погоду совершенно невозможно. К тому же разбор документов был для Станислава самым ненавистным видом деятельности в профессии. Он предпочел бы поучаствовать в погоне, драке, даже перестрелке, но только не заниматься «крючкотворством», как он презрительно выражался.

К тому же у Крячко была патологическая врожденная безграмотность, и, составляя какую-нибудь даже самую простенькую писульку, он делал в ней столько ошибок, что секретарша генерал-лейтенанта Орлова Верочка, в свое время учившаяся на филфаке, стонала, исправляя по личной просьбе генерал-лейтенанта эти эпистолярные образчики. Она даже стала собирать коллекцию из крячковских перлов, среди которых были настоящие шедевры, достойные быть помещенными в учебник для студентов с примером ошибок, причем сразу во все разделы русского языка.

Генерал-лейтенант Орлов, прекрасно зная об этой особенности своего подчиненного, всегда старался поручить бумажную работу какому-нибудь другому сотруднику, а Крячко сажал за нее либо в наказание за что-то, либо, когда больше ему просто нечего было поручить. Сейчас был второй случай, и Крячко об этом знал. То есть знал, что работа эта, по сути, дана ему во избавление от безделья, пока не произошло чего-то более серьезного – ограбления, например, или убийства.

Поэтому он мирно пил чай и листал газету. Лень наполняла его всего, он начал поклевывать носом и даже задремал, но в тот момент в кабинет зашел генерал-лейтенант Орлов.

– Чаи гоняем? – с улыбкой осведомился он. – Это правильно! В Японии люди целыми днями им жажду утоляют.

– И вам здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант! Только не в Японии, а в Китае, и не чай, а цикорий.

– Ну, не суть важно. Ты с бумагами разобрался?

Крячко нехотя посмотрел на стопку бумаг. Да, работы выше крыши. И ведь не отвяжется! Хотя знает, что она на фиг никому не нужна!

– В процессе, – брякнул он.

– Вижу я твой процесс! – сказал генерал, бросив взгляд на газету. – Считай, повезло тебе сегодня!

– Дальше некуда, – съязвил Крячко.

– Да ты не перебивай! Тут такая ситуация получилась. Гуров в Крыму приключений себе на одно место нашел. Убийство произошло, можно сказать, на его глазах. Во-о-от… – протянул Орлов, искоса бросая на Крячко осторожный взгляд. – Словом, взялся он помогать местной полиции. Ну ты же знаешь Леву – он без дела сидеть не может! Ну а наша с тобой святая обязанность какая? Правильно, помочь другу! Хоть он там и выступает как лицо частное, но помочь разобраться стоит.

Крячко был не шибко обрадован таким поворотом событий, но и возиться с бумагами ему не хотелось. Он мысленно прикинул перспективы. На одной чаше весов – неразобранная пыльная кипа, на другой – поездки по всему городу, бесполезные разговоры и расспросы крайне неприятных личностей. Что же, придется выбирать из двух зол меньшее.

– Ну Гуров! И там вляпался! – с притворным сожалением проговорил Крячко, потому что в душе сам понимал, что оперативная работа, какой бы неприятной она ни была, для него все же привлекательнее бумажной.