Крым под оккупацией - Александр Неменко

По состоянию на 1 июля 1942 г. числятся 39 603 пленных. Из них привлечены к работам 25 043, не привлечены 12 741, неработоспособны 1819. Расстреляно в июне 419 человек, убежало 26, передано СД 374, передано для строительства объектов Люфтваффе 1124, освобождено 340 (13 украинцев, 1 фольксдойче, 1 белорус, 325 татар)

01.07.42 г. отправлены 2000 пленных в Запорожье (Дулаг 182) и 754 человека в шталаг 348 Днепропетровск.

02.07.42 г. был организован фильтрационный лагерь (Дулаг Севастополь, филиал Дулаг 241).

05.07.42 г. отмечается большое поступление пленных (около 40 тыс.). В связи со сложной ситуацией с водой в Севастополе, 12-я станция сбора пленных перенесена на станцию Мекензиевы горы.

9.07.42 г. отправлены 2997 пленных в Херсон в шталаг 370 (румынским транспортом) Для отправки в распоряжение группы армий «Юг» отобраны 3000 туркестанцев, собранных в лагере 123 Джанкой.

Крайне «неэтичная» эвакуация командования ЧФ и СОР оказала деморализующее влияние на некоторых командиров, попавших в плен. Большинство офицеров, плененных в Севастополе, вели себя достойно, но на сторону противника перешли: начинж 345-й сд полковник Е.И. Маслов[412], начальник штаба той же дивизии В.Писменный стал инструктором в школе Абвера[413]. Деморализованный бегством командования из Севастополя, перешел на сторону противника достаточно крепкий и достойный командир подполковник А.Т. Макеенок, сражавшийся еще в Одессе[414].

У каждого своя судьба, кто-то был завербован Абвером раньше, еще во время службы в рядах РККА, как, например, полковник М.М. Шаповалов[415].

По донесению 11-й армии, к концу июля ситуация с пленными была следующей:

– поступило с 1 июля по 1 августа 69 724 пленных. 68 человек поступили из тылового района, 11 человек особым образом (?). Всего 69 803;

– убыло за июль: 1379 расстреляно, 35 убежало, передано СД 2022, передано под отвественность Люфтваффе 1261, передано в группу армий 32 171, отпущено 188, передано в легионы 257. Всего 37 313.

– числятся 69 897 пленных, занятых на работах 32 959, работоспособны, но не задействованы 30 135, неработоспособны 6803.

Охрана: охранные роты 625 человек, войска 922, Хиви 86, всего 1633 человека.

Занятость пленных: в распоряжении войск 8178, в строительстве и дорожном строительстве 5869, строительство укреплений и береговой обороны 2492, организация Тодт 1206, железная дорога 1915, на предприятиях и в местной промышленности 15+6672, Люфтваффе 2502, особые работы 4108. Всего 32 959. Отпущено пленных 1 украинец, 4 фольксдойче, 181 татарин.

После взятия Севастополя в качестве гарнизона в городе была оставлена 50-я пд, на нее же была возложена береговая оборона побережья в этом районе.

Остальные части 11-й армии были рассредоточены по полуострову. На их командиров и возлагалось поддержание порядка в зоне отвественности.

После взятия Севастополя в городе из 106 тыс. человек довоенного населения оставалось всего 34 тыс. жителей. Город был разрушен на 80 %, и тем не менее в руинах города сотрудники НКВД попытались оставить подпольные группы.

В середине июля 1942 г. были арестованы Галина Лучинкина и Екатерина Харитонова, проживающие в Рудольфовой слободе (ул. Суворовская 100), у которых нашли закопанный в саду передатчик, а в стене дома были замурованы батареи питания радиостанции и сумма денег, эквивалентная 15 рейхсмаркам.

При обследовании местности 121-м пп (50-й пд) были обнаружены папки особого отдела 386-й сд с секретными документами. Еще одна папка обнаружена не сгоревшей в районе ложной 35-й батареи сотрудниками отряда тайной полевой полиции 647. Папка с документами Крымского отдела НКВД была обнаружена среди трупов в районе м. Херсонес[416].

27.07.1942 г. была схвачена радистка Екатерина Самохина, после допроса которой выявлена подпольная группа, подготовленная 4-м отделом НКВД, возглавляемая Хитровым Яковом Ивановичем (псевдоним «Миша»), проживающим на 4-й Бастионной, 81 (задержан по адресу проживания)[417]. Допрос Хитрова показал следующее: «…с июля 1940 года Хитров работал на НКВД, сначала в Одессе, затем в Севастополе. Он подчинялся человеку из 4 отдела НКВД (фамилия частично не читаема, оканчивается на «–енко», возможно, Зощенко). 22 июня 1942 года получил приказ остаться в городе после его захвата немецкими войсками и вести работу по саботажу вместе с группой из 13 человек. При нем был обнаружен зашифрованный список из 13 человек».

В списке были указаны:

1. Таранов Алексей Иванович, слесарь, псевдоним «Терентьев», Керченская, 70. Пароль «Я от Александра». Ответ «Он еще в Ялте?»

2. Черепков Евгений Васильевич, «Шизлов», слесарь, ул. Ломоносова, 15. Пароль: «Дайте мне книгу «Тихий Дон». Ответ «Я не получил ее из Старой Руссы».

3. Кацеенко Арсений Афанасьевич (Супрунов), кочегар. Пароль ‹…›, далее в списке значились:

4. Меркушев Алексей Дмитриевич (Алешин), электрик.

5. Матвеев Николай Васильевич, (Миронов) машинист.

6. Тарасов Афанасий Егорович (Егоров), столяр.

7. Михаленков Фома Павлович, (Ложкин) каменотес из Инкермана.

8. Гришевич Семен Иванович, (Селявский) из Инкермана.

9. Степанычев Арсений Семенович (Семенов) из Инкермана.

10 Шевченко Андрей Николаевич (Дорохов).

11 Белка Павел Петрович (Попов).

12 Кеппе Адольф Иванович, (Чубатый) эстонец, слесарь.

13 (плохо читаемо) Валентин Александрович (Онегин)[418].

В течение июля были задержаны тайной полицией и расстреляны Михаличенко Наталья 1924 г.р., Бурнашева Александра 1902 г.р., Тимошенко Иван (в Андреевке), крансоармеец Червяков Николай и т. д. Всего 8 человек[419].

Последней операцией, проведенной 11-й армией в Крыму по приказу группы армий «Юг», стал «Большой прочес» против партизан.

10 июля 1942 г. татарские «роты самообороны» были расформированы, и задачи по борьбе с партизанами были возложены на румынские и, частично, немецкие армейские части.