Время сурка - Владимир Поселягин

– Вы поймите, господин поручик, но я лучший на курсах пулемётчик, отдельно учился управлять аэропланом, опыт только небольшой. Эти умения могут пригодиться при обороне города, хотя бы пулемётчиком.

– Савельев, в чём дело? – спросил подполковник, подходя к нам.

– Да вот, ваше высокоблагородие, московский юнкер рвётся в бой. Говорит, отличный пулемётчик и даже летает на аэроплане.

– Вы, юноша, думаете, у нас аэропланы есть? – спросил тот у меня. – Не волнуйтесь, германец будет бит, и наша армия разобьёт его, как это было во времена Суворова и Кутузова.

– Но сейчас-то этих генералов нет, ваше высокоблагородие. Кто поведёт армию русскую?

– Пошли вон! – воскликнул тот.

Подхватив саквояж, я вымелся из здания комендатуры и быстрым шагом направился к… рынку. Да, в кармане восемнадцать копеек, поэтому нужно добыть средства для выживания. Олега-то нет, что платит за всё с усмешкой на губах, теперь всё сам. Пока шёл, боролся с душевными терзаниями и противоречиями. Это наследство от Игоря. У того установки поставлены, заработать состояние на службе – это хорошо, хотя и крайняя редкость, а вот грабить и убивать – это плохо. Я себя мысленно успокаивал, что убивать буду сам убивцев, а то, что с них, – это трофеи, священное право с древних времён. То есть старался успокоить совесть. Какая та, однако, неуступчивая, но примириться с ней всё же смог. Убивать и грабить ни-ни, а вот если бандиты нападут на тебя, то самозащита засчитывается. Соответственно, нужно провоцировать местный криминал на нападение, а дальше дело техники.

Добравшись до рынка, я осмотрел, что продаётся из ножей. Приобрёл небольшой нож с десятисантиметровым лезвием, стоит пять копеек. Был он из простого металла, хотя и остро заточен, и без ножен. Покинув рынок, нож я спрятал в рукаве и, прогулявшись, найдя кабак, довольно такого непрезентабельного вида, я искал притон, и я его нашёл, подойдя ко входу. Изображая пьяного, зашёл внутрь и попросил воды, а пока половой приносил стакан воды, я спросил у того, где тут железнодорожный вокзал, в пьяном откровении сказав, что матушка поручила мне важное дело, доставку её драгоценностей в Москву. Спешно, подальше от начавшейся войны. При этом прижимая к себе саквояж. Попив, отдав копейку, тут и чаевые входили, шатаясь, покинул кабак и направился прочь. Совсем не в ту сторону, где был вокзал. Половой дал неправильные сведения, но я следовал им. При этом проверился. Кабак вскоре за мной покинули трое, два мордоворота и третий мелкий живчик. Мне он не понравился, слишком шустрый и шебутной. Да и бандитов думал меньше будет. Оказалось, их было ещё больше. Зайдя в подворотню, мол, тут прямой и ближайший путь до вокзала, как объяснял половой, я встретил ещё двух местных, что перегородили мне путь. У одного нож, у другого пистолет. Браунинг, знакомая машинка. Поляки, судя по говору. Этих вообще можно не жалеть. Бандиты все через одного. А позади те трое входили в подворотню. М-да, добыча зубастая, четверо с ножами и один с пистолетом. Как там про охотника и медведя анекдот? Поймать поймал, но что теперь делать? Добыча не отпустит.

Ситуация неприятная, однако я особо не волновался, тело у меня неплохое, тренированное, я сам не подарок, поэтому с ходу отключил из дела самого опасного, нож вылетел из рукава при взмахе руки и вошёл точно в глаз вооружённому пистолетом бандиту. Тот замер, как-то остолбенел, как закостенел, и повалился на спину, как колода. Я же швырнул в грудь второму перед собой саквояж, стремительно сближаясь, тот на рефлексе поймал багаж, заодно отхватил от меня два удара, в гортань и по опорной ноге. Перелом кости гарантирован. Пока тот заваливался, вырвал у него нож, кричать тот не мог, повреждённое горло не давало, задыхаться начал, резко повернулся к трём подбегающим бандитам и радостно оскалился. Битва. Люблю это дело. А вот за пистолетом я не тянулся, хотя мог успеть наклониться и подобрать. Мне шуметь нельзя, если кто попытается бежать, нашумлю, тогда, считай, не до трофеев будет, как бы ноги унести. Бандиты тоже действовали молча, видимо по той же причине. И оставлять в живых меня явно не собирались, иначе сдам их подручного из кабака.

Живчик оказался проворен, опередил своих коллег, и он действительно оказался неприятным противником, ножом владел на высоком уровне, крутил им профессионально. Я так думаю, его задача меня притормозить, а втроём те со мной справятся. Вполне может быть, если это сработавшаяся тройка. Однако шанса я им не дал, смог чиркнуть клинком по запястью, перерезав вены и сухожилие, живчик выронил нож и тут же схватился за ногу. Я перерезал ему сухожилие на ноге обратным движением. Ударив ногой в грудь, отчего тот отлетел на пару метров изломанной куклой, я схватился с теми двумя мордоворотами. Сам бой с живчиком занял секунды две, теперь эти двое. Этих я не брал живыми, с ножами они работали как крестьянин с токарным станком. То есть никак. Видимо, нужны для представительности, такие бугаи кого угодно напугают. Резать я их старался так, чтобы избежать брызг крови. Форму измарать не хотел. Три удара каждому, два ногами, притормозить, и третий ножом добивающий. По паре секунд на каждого времени ушло. Дальше пробежался и, быстро обыскивая тела, убрал все ценные трофеи в саквояж. Самые интересные находки у вооружённого пистолетом. Сто сорок рублей в бумажнике, плюс ещё шесть рублей монетами. Карманные часы, серебряные с серебряной цепочкой, видимо снял с кого-то. Прибрал. Ну и сам пистолет, с одним магазином и всего с пятью патронами. Оружие даже не было приведено к бою. Видимо, бандиты и не думали его применять, пугали. Ещё две единицы оружия нашёл на живчике и на том втором бандите, что был с главарём. Думаю, с пистолетом был главарь. У обоих наганы, один офицерский с самовзводом. Запасных патронов два десятка к обоим стволам. Мелочёвка по карманам обычная, все ножи собрал. Общая сумма где-то около двухсот рублей. Чуть позже ещё посчитаю. С утра ребятишки работают, я не первый, кто им попался. Вот так все трофеи в саквояже, только один наган в карман форменных брюк убрал и, присев рядом с живчиком, привёл его в сознание. Тот жив был, хотя и быстро слабел, истекая кровью.

– Где храните кассу? Где свою добычу? Говори быстро.

Нажав на болевую точку, я параллельно зажал тому рот, чтобы не орал. Эта подворотня до сих пор пуста, и меня это вполне устраивало. Простейшая форма полевого допроса, именно так я успокаивал совесть, что мне досталась от Игоря. Сломался живчик быстро, боли не любил и боялся, хотя в первые мгновения ещё пытался храбриться. Однако тут не перед кем было показывать свою храбрость и стойкость, все друзья-товарищи оплывали кровью рядом, вот и заговорил. Где общак, знал их главарь, не ошибся, это тот, что с браунингом был, да и не было, по сути, общака, всё по-честному долями делилось. Свой схрон сдал. Даже мельком описал, что там было, пока не ослабел и совсем не потерял сознание. Живчик был замом главаря. Осмотрел себя: сработал чисто, форму не запачкал, лишь на сапоги попало пара капель. Я оттёр их рукавом рубахи одного из бандитов и, подхватив саквояж, пошёл к выходу из подворотни, но не в ту сторону, откуда пришёл, а в другую. Тут канава была, что-то с ней не так. Что-то глаза царапнуло. Подойдя, обнаружил три мужских тела и женское. Свежие, с утра лежат. Один из мужчин в форме городового. С войной бандиты осмелели, как я смотрю. Первый день войны, а они уже проказничают.