Бездыханные ІІ - Кон Айзель

Я не сдержала тяжелого вздоха. Парень покорно ждал моего решения, вытянув руку. Смотря на протянутую конечность, я колебалась. Но в конечном итоге пустые размышления ни к чему не привели, поэтому я просто плюнула на все и взяла руку Грима.

— О» кей, — я поднялась на ноги и поправила юбку. — Действительно, хватит хандрить, праздник все-таки!

Парень широко улыбнулся во все тридцать два.

— Вот и отлично!

Тут я заметила, что музыка уже почти две минуты как не играет. Мы стояли близко к сцене, поэтому нам было легко рассмотреть, что там творилось, а именно: все музыканты поочередно вставали со своих мест и, легко размявшись от долгого пребывания в одном положении, уходили со сцены. Инструменты оставались на месте, и только скрипачи и трубачи уносили с собой свое снаряжение.

Когда все музыканты удалились, на сцену выбежал парень низкого роста, с рыжими непослушными волосами, в костюме едко оранжевого цвета и такого же цвета маской на глазах. На спине парня болтались небольшие беленькие крылышки, которые были, как бы это сказать, ни в какие ворота.

Паренек стал возле центрального микрофона и, сняв его со стойки, громко выкрикнул:

— Йоу, народ! Всем привет!

Гул, стоявший до этого в зале, мгновенно стих и десятки пар удивленных глаз устремились к пареньку.

— Вижу, — тем временем продолжал он, лучезарно улыбаясь, — что вы уже успели заскучать. Действительно, я сам чуть было не заснул. Нашим музыкантам впору играть колыбельные. Так что, если кого-то тут часто мучает бессонница, вы знаете к кому обращаться за помощью.

По спортзалу пронеслись короткие смешки.

— К счастью, официальная часть нашего праздника прошла, а точнее: все важные гости под предводительством наших самых строгих преподавателей уехали пировать в другое место. Поэтому, теоретически, весь праздник теперь в нашем распоряжении, бу-га-га-га!

Он зловеще засмеялся и подал кому-то знак рукой. Две девушки, стоявшие за сценой, схватили ткань, прикрывающую баскетбольное кольцо и рывком стянули вниз. Когда ткань упала на землю, мы увидели, что прямо под кольцом прятался ди-джейский стол.

К нему подошел высокий парень в черном костюме, без маски, с короткой кнопой черных волос, и начал что-то настраивать. Через несколько секунд он показал парню на сцене большой палец, что все «о» кей». Тот кивнул и, повернувшись к публике, во все горло крикнул:

— Вечер только начинается!

Из колонок, которые оказались расположены по всему залу, послышалось всеми любимое и никогда не стареющее «Who let the dogs out». Толпа завизжала от восторга.

Грим резко схватил меня за руку и потянул к середине зала.

— Я же говорил! — крикнул он, повернувшись ко мне, — а так бы ты ушла и пропустила все самое интересное.

Я засмеялась. Из-за такой внезапной смены обстановки настроение значительно улучшилось. Мы, как и все остальные, сорвали с себя маски и начали танцевать безо всяких формальностей, кто как хотел, хоть это и не сочеталось с нашими нарядами, особенно у девушек. Но так даже было веселей. Как только начинался припев, все активно подпевали, пытаясь перекричать музыку.

Мне было хорошо, и даже на секунду появилось чувство, будто бы я такая же, как и все вокруг: простой подросток без серьезных забот, который может веселиться и наслаждаться жизнью. Возможно, именно поэтому я привязалась к Гриму, так как именно он дал мне ощутить это чувство, именно благодаря ему я поняла, что, даже не смотря на отсутствия возможности нормально умереть, я все равно остаюсь человеком: слабым и нуждающимся во внимании. И, мне кажется, именно осознание этой слабости помогает бессмертным жить рядом со смертными на равных.

После нескольких зажигающих песен, пару парней и девушек, в двух из которых я узнала Марка и Милли из своего класса, выбежали на сцену и показали веселый импровизированный танцевальный номер под песню Робби Вильямса «Rock DJ». Мы громко хлопали и смеялись, как тут я услышала справа от себя звук телефонного звонка. Повернувшись, я увидела, как Грим клацнул на кнопку сброса звонка, после чего кивнул мне в сторону выхода. Я поняла его намек и мы вдвоем стали пробираться сквозь толпу к выходу.

— Фух, — выдохнул парень, как только мы вышли на улицу. — Ну и шумиха там.

— Да, — я засмеялась, — народ разгорячился. Кстати, почему мы вышли?

— Мне уже нужно идти.

— Так быстро, — я расстроилась. — Брат звонил, да?

Грим кивнул и легко улыбнулся.

— Ну, не грусти. Со временем со всем приходится расставаться. Ты лучше иди, повеселись еще с друзьями. Такой праздник не каждый день устраивается, другого может и не быть.

Я мотнула головой.

— Да нет, я лучше пойду домой. Мне уже хватило впечатлений за сегодняшний день.

— Окей, тогда, — он вежливо подставил мне локоть, — я, как истинный джентльмен, провожу даму до дома. Опасно ходить в таком наряде по улице одной.

— Хм, действительно, — произнесла я, взяв его за руку, — тогда, полагаюсь на вас.

Мы не спеша направились по вечерним улицам в сторону моего дома. Грим всю дорогу шутил и рассказывал веселые истории, поэтому двадцать минут пути пролетели совсем незаметно. И вот мы уже стояли возле моей двери. Я сняла с плеч пиджак парня, который отдал мне его, ссылаясь на то, что на улице холодно, а у меня голые плечи. Я возражать не стала.

— Ну, — Грим, опустив голову, затоптался на месте, — вот и все.

— Вот и все, — тихо повторила я, поджав губы.

В воздухе повисло легкое чувство неловкости.

— Ты это, — парень провел рукой по волосам, взъерошивая их, — в общем, не принимай все слишком близко к сердцу, о; кей? И… это… короче, не стоит злиться, ладно?

— К чему ты это? — спросила я, хмыкнув и усмехнувшись, но усмешка быстро слетела с губ — из-за расставания настроение падало все ниже и ниже.

— К тому что… ну, у тебя в будущем будет много причин для грусти, обиды и злости, но ты не поддавайся им и… умей прощать. Хотя нет, даже не так, не обязательно прощать, просто умей вовремя забывать. Это мое тебе жизненное наставление.

Сказав это, Грим улыбнулся и медленно приблизился ко мне. Через секунду я почувствовала, как его губы касаются моего лба. В груди неприятно защемило, а к горлу подкатил комок. Переизбыток эмоций причинял ужасный дискомфорт, но от него невозможно было избавиться, и из-за этого хотелось плакать еще сильнее. Человек, который за такой короткий промежуток времени успел стать мне близким, покидал меня. Я знаю… знаю, что в будущем мне с многими еще придется попрощаться, но сейчас я совершенно не готова к этому. Мне