Покрась в черное - Михаил Март

Наглая бравада, плевок в лицо прокуратуре. Глупость. Больше всего такое поведение походило на умысел. С какой целью? С целью самоуничтожения? Предсмертные судороги, агония?

В конце концов Наташа пришла к выводу, что глава клана решил сдать свою команду. Если так, то в голове идеолога родился новый план, в корне отличающийся от старой схемы. Расшифровав схему преступников, прокуратура перекроет все лазейки, и цепочка будет разорвана на звенья, из которых ничего уже не соберешь. Пока следствие будет разбираться со старой схемой, заработает новая, более надежная и неуязвимая, в корне отличающаяся от старой. Значит, у главного идеолога есть уверенность, что следователи никогда не смогут выйти на его ближайшее окружение.

В назначенное время Наташа и Борис встретились на Ордынке.

— Что будем делать? — спросила она.

— Весь состав банды собрался в подвале на совещание. У нас все готово.

— Ты полагаешь, что мы с тобой справимся с восемью спецназовцами?

— В той системе, где я работал, и один в поле воин, но сила нам не понадобится. А потом, нас не двое. У парадного входа стоят мои люди. Те, кто должен был там стоять, уже отдыхают в другом месте.

Они зашли во двор, где ютились несколько одноэтажных отреставрированных домиков, на каждом из которых висела своя табличка.

— Какой выбираешь? — спросил Борис.

— Вон тот, что в глубине двора. Голубенький.

— Только потому что возле него стоят двое в униформе?

— Нет. Потому, что к нему можно подойти с малолюдной параллельной улицы. Здесь нет места для машин, а Белов не будет оставлять транспорт на улице, где активное движение даже ночью. Они часто выезжают на дело с оружием, зачем же им светиться?

— Снимаю шляпу, мадам. Будь ты противником Трифонова, он об тебя сломал бы зубы.

— Причем я за этим процессом могла бы наблюдать. Мы с ним видимся каждый день.

— Да, я и забыл, что ты получаешь зарплату в той же кассе, что и он. Одно дело делаете.

Они направились к голубому домику. Борис нес на плече тяжелую большую спортивную сумку.

— Что у тебя там, — спросила Наташа, — кирпичи или ракетная установка в разобранном виде?

— Второе ближе к реальности. — Борис засмеялся.

Дверь открыл охранник, что-то шепнул на ухо Борису, тот в ответ кивнул.

На первом, и единственном, этаже находился небольшой холл и несколько кабинетов. Борис целеустремленно направился к одному из них.

— Ты, я вижу, чувствуешь себя здесь как дома? — усмехнулась Наташа, оглядывая пустое помещение.

— Мы провели в этом доме целую ночь с субботы на воскресенье. Надеюсь, ничего с тех пор не изменилось.

Они вошли в небольшую комнатку, ничем не отличающуюся от кабинета следователя провинциального городка. Борис прижал палец к губам — соблюдай тишину, положил сумку на пол и сдвинул тумбочку, стоявшую у стены. В полу оказалась небольшое отверстие, из которого снизу просачивался яркий свет. Достав из сумки тонкий шланг и баллон с газом, похожий на автомобильный огнетушитель, Борис надел один конец шланга на кран баллона, а второй просунул в отверстие сантиметра на три в глубину, после чего открыл вентиль, посмотрел на часы и махнул рукой в сторону двери.

— Кто там? — шепотом спросила Наташа.

— Мой помощник. Он отключил питание от кондиционеров, находящихся в подвале. Через три минуты наши герои с опытом ведения военных действий в экстремальных условиях будут крепко спать, и их пушкой не разбудишь. Вот это и есть та самая ракетная установка.

Борис не отрывал взгляда от стрелки часов.

—: Время! — сказал он в полный голос, достал мини-противогазы, перчатки и один подал Наташе.

— Надень, не то ляжешь рядом с бандитами. Идем.

Он взял сумку и перешел в другой, более просторный кабинет. Железный, на вид массивный шкаф легко сдвинулся в сторону. В полу были полозья, по которым махина катилась как на коньках. В стене за шкафом находились дверной проем и лестница, ведущая в подвал.

Они спустились вниз. Планировка та же самая, только вместо холла — зал заседаний с креслами, а кабинеты превращены в тюремные камеры. Вместо передней стены — стальные решетки и такие же двери с хитрыми засовами. В памяти Наташи всплыли воспоминания о дворцовых казематах, где ее продержали несколько суток. На стене висела школьная доска с нарисованной схемой. Возле нее на полу лежал мужчина лет шестидесяти с указкой в руке. Слева — стол с бумагами, в углу — запертый сейф. Семеро других мужчин сидели на своих местах, головы были откинуты на спинки кресла. Наташа почувствовала слабый ветерок: заработали кондиционеры. В подвале не было ни одного окна, но в нескольких местах заметно выделялась свежая кирпичная кладка. Вероятно, окна замуровали. Вдоль стен стояли скамейки.

Борис скинул противогаз.

— Когда-то здесь была котельная. Теперь бункер, волчье логово! — с презрением сказал он.

— Что с ними делать? — кивнула Наташа в сторону спящих.

И тоже сняла противогаз.

— Помоги мне, — сказал Борис. — Вынимай все из их карманов и клади на стол. Проверяй обувь и пояса брюк, особенно за спиной, там может быть оружие.

Наташа выгребала содержимое из карманов спящих, прощупывала одежду и обувь, а Борис стягивал руки бандитов наручниками и заклеивал скотчем рты, после чего оттаскивал их в камеры, по двое в каждую, и запирал.

Судя по документам, имена и фамилии захваченных совпадали со списком, привезенным Владом из колонии. Один из висевших у главаря ключей подошел к замку сейфа. Там оказалось двенадцать общих тетрадей, папки с бумагами, деньги, несколько пистолетов, три гранаты, приборы ночного видения, наручники, несколько ножей, стопка паспортов. Все это перекочевало на стол. Борис тем временем доставал веревки из сумки и, выдвинув скамейки в центр помещения, вязал узлы на стальных потолочных балках. Наташа раскрыла одну из тетрадей. Страница была аккуратно расчерчена на графы. Графа первая: «Клиент», графа вторая: «Исполнитель», графа третья: «Дата», графа четвертая: «Оценка», графа пятая: «Выплата».

Пролистав три тетради, Наташа увидела имя своего мужа: Валерий Андреевич Демьянов. Исполнитель: Виктор Завьялов. Оценка: отлично. Гонорар: четыреста долларов. У нее перехватило дыхание. На лбу выступили капельки пота.

— Пес поганый! Борис взял ее за плечи.

— Тише, тише. Держи себя в руках. Эти люди понимают только язык оружия.

Обезвреженные стрелки начали приходить в себя. Кто-то пытался встать, но тут же падал. Они озирались по сторонам и не могли понять, что происходит. Глаза бегали из угла в угол и все больше и больше наполнялись страхом. Кто-то увидел веревки на балках и издал нечеловеческий стон. Рта раскрыть никто из них не мог.

Борис подошел к решетке и обратился к Белову: