Звезды, души и облака - Татьяна Шипошина

Хотела и сейчас. А толку? Толку от этого хотения не было никакого.

«Я люблю… — уговаривала себя Шурочка. — Я так люблю его…»

И опять, как и раньше — то верила себе, то не верила. И ждала его прихода, ждала его объятий, ждала тех часов, когда они оставались наедине, и забывала в его объятиях все свои сомнения…

Временами ей казалось, что она счастлива, но — временами ей казалось, что надо как можно быстрее бросить всё это.

Так продолжалось около месяца.

А вот Юрку, казалось, ничего не беспокоило. С родителями он был в ссоре и жил в общаге своего института. Нелегально жил, просто с ребятами из своей группы. А как с Шурочкой познакомился, то, бывало, и у Шурочки жил, дня по два, по три. Совсем переезжать не хотел.

— Хочу свою свободу сохранить, — говорил он. — И не только свою, но и твою!

И он обнимал Шурочку, прижимал к себе. И сразу всё становилось ясно.

И в те дни, когда Юрки не было, Шурочка ездила в институт и рьяно, напористо занималась, стараясь наверстать упущенное. Сдавала коллоквиумы, подтягивала долги. Не за горами была летняя сессия, а Шурочке обязательно надо было сдать её на стипендию. Уж очень мало денег выделяли ей мать с отчимом.

Хорошо, что на «пятницы» не надо ей было скидываться, как хозяйке. А то пришлось бы клуб закрыть, за недостатком средств.

У Юрки же деньги водились.

— Откуда у тебя такие деньги? — спрашивала Шурочка. — Ты же с родителями поссорился! И не работаешь!

— Не забивай свою красивую головку ненужными вещами! — неизменно отвечал Юрка. — Давай лучше вместе будем проматывать наследство американской тётушки!

Проматывать, так проматывать. Пришлось Шурочке в очередной раз согласиться с не зависящими от неё обстоятельствами.

— Нет, скажите вы мне, где, где это люди берут американских тётушек? — только и могла вздохнуть Шурочка. — Почему же это у меня только старая тётка в Рязани?

А Юрка — приносил огромный букет цветов, то шоколадный торт. То билеты на какую-нибудь крутую группу, или тащил Шурочку в дорогой ночной клуб, где они танцевали без устали целую ночь.

Правда, в клубе Юрка иногда отлучался от Шурочки, «тусовался» с какими-то ребятами. И не хотел Шурочку с ними знакомить.

В ночные клубы Юрка приглашал Шурочку не часто, раза три. Да она и сама не очень-то рвалась туда. Ревущая толпа была ей… ну не то, чтобы противна… нет! Просто Шурочка уставала от крика, вони и грома музыки. А Юрка щадил её… так она думала…

А, бывало, приносил Юрка много всяких вкусных вещей — огромные, малоподъёмные пакеты. Мясо какое-то копчёное, рыбу, икру, баночки крабов. Вот было весело их разбирать, эти кульки! Ну, а потом и съедать всё принесённое!

То был Юрка заразительно весел, возбуждён, прыгал, скакал, болтал на разные темы, сверкал глазами. А то мог час просидеть молча, в каком-то ступоре. Или вдруг, посреди всеобщего веселья, мог расчистить себе место на кровати и уснуть. А потом проснуться, и снова влиться в компанию, как ни в чём не бывало.

Да, чего угодно можно было ожидать от Юрки.

Юрка и принёс в очередную пятницу эти сигареты. Или папиросы. Вернее, принесли их Юрка и Арсик.

Юрка и Арсик были на взводе. Глаза у обоих как-то лихорадочно блестели.

Сигарет, или папирос, было пять, и они были сложены в коробочку.

— Тихую музычку поставьте! — скомандовал Арсик. — Радость моя, иди ко мне!

Настя устроилась к Арсику под бочок. Красивой они были парой. Высокий, бледный, худой Арсик, и маленькая, такая же худая, поджарая Настя, с гордо посаженной на худенькие плечи головой. Что-то такое из «серебряного века» приходило на ум при взгляде на эту парочку.

Кто остался на кровати, кто устроился на полу. Так все и расположились кружком. Кажется, только Шурочка не знала, что это за сигареты. Или папиросы.

Нет, ещё Людочка.

— Что это такое, мальчики? — прощебетала она.

— Дитя, это твоя нирвана… — таинственным голосом произнёс Арсик. — Это специальная нирвана для маленьких девочек…

— Ой, а как это? — продолжала щебетать Людочка.

— Это что, наркотики? — шёпотом спросила и Шурочка. У Юры. — Я не буду!

— Да не бойся! Это же марихуана. Слабенькая. От неё ничего не бывает. Ни привыкания, ни ломки. Даже кайфа, и то с первого раза не бывает. Может, со второго. А то — и с третьего. Ты попробуй за компанию, а потом, если хочешь, можешь не курить больше. Вот увидишь, тянуть не будет!

И пока Шурочка решала, как ей поступить, зажжённая сигарета, по кругу, дошла уже и до неё.

«Нет! Нет!» — подумала Шурочка, и поднесла сигарету ко рту. Запах дыма, похожий на запах листвы, сжигаемой по осени, прошёл в легкие без сопротивления.

«Вот тебе и нет» — подумала Шурочка и передала сигарету по кругу.

Как все. Так, как все. Никто не отказался. Все члены клуба сидели с такими лицами… С такими… Как будто ощущали себя «на рупь дороже».

— Кайф! — сказал толстый Вадик. Юрка посмотрел на него снисходительно.

— Если захочешь, будет тебе и кайф, — сказал он.

— Ой, девочки, у меня голова поехала! — воскликнула Людочка. — Ой, как плывёт…

— Правда, плывёт. А хорошо-то как! — поддержала её

Настя.

По кругу прошла одна сигарета, потом вторая. Потом круг рассыпался, и всё пошло так, как всегда. Кто-то танцевал, и очередная парочка «отвалила» на кухню…

— Как ты? — спросил Юрка, когда они начали танцевать.

Шурочка молчала. Ничего такого особенного она не чувствовала. Лёгкое головокружение, и всё.

И всё-таки… Тепло, лёгкость. И оттуда, откуда-то изнутри поднималась весёлость. Эта «весёлость» отодвигала обычную Шурочку на второй план. Шурочка не хотела отступать, но «весёлость» была сильна, и в какие-то мгновения захватывала Шурочку целиком.

— Как ты? — переспросил Юрка.

— Не знаю. Не носи этого больше, ладно?

— Ну да! У меня уже куча заказов, от наших! А ты чего? Боишься, что ли? Я же тебе говорю, что даже привыкания не бывает!

— Да нет… — Шурочка попыталась объяснить Юрке, что ей не понравилось. — Понимаешь, после этого — как будто я — уже не я. А я привыкла — всегда быть я, понимаешь?

— Ты точно обкурилась! Я, не я! Кончай философствовать…

Закончился май. Закончилась и зачётная неделя, начиналась сессия. Шурочка занималась, как могла. Долги были, но их было не много. Вот уже все зачёты были сданы, и Шурочка начала готовиться к первому экзамену.

Юрка куда-то пропал на две недели. Конечно, для сдачи сессии это было весьма неплохо, но к исходу второй недели Шурочка начала волноваться.