Российская история в лицах - Владимир Фортунатов

Самым ярким примером «засилья иноземцев» долгое время считался фаворит императрицы Анны Ивановны Эрнст Иоганн Бирон. К концу десятилетнего правления Анны он был обер-камергером, графом Священной Римской империи, кавалером орденов Андрея Первозванного, Александра Невского и Белого орла, герцогом курляндским. После смерти Анны Ивановны в течение трех недель он считался официальным регентом Российской империи.

Бирон был человеком неглупым. За три недели своего регентства он подписал ровно 100 указов. Санкционировались сделанные ранее назначения. Предписывалось строго придерживаться регламентов и уставов, которые были утверждены еще Петром Великим. Бирон заплатил долги дочери Петра I Елизаветы Петровны и пожаловал ей 20 тысяч рублей сверх назначенного содержания. Были обещаны в ближайшее время суд «равный и правый», снижение подушной подати на 17 копеек на текущий год и т. д. Стопроцентный немец подтвердил жалованную грамоту потомкам стопроцентного русского героя Ивана Сусанина об освобождении их от податей и рекрутчины. Создается впечатление, что Бирон более чем на два столетия своими усилиями инициировать необходимые реформы в стране и благодаря этому остаться у власти, «на плаву» предвосхитил подобные же лихорадочные действия другого деятеля, фамилия которого начиналась на букву «Б» и также состояла из пяти букв – Берия. От Бирона отделались через три недели, от Берии – через три месяца. Случайно ли это? Связано ли это с тем, что Бирон был немцем, а Берия – грузином? Имеет ли какое-то значение национальность?

Еще У. Черчилль уподоблял политическую борьбу в СССР схватке бульдогов «под ковром». Что там происходит, не видно, но время от времени из-под ковра вылетают трупы – политические.

Анна Ивановна.

На протяжении веков история России делалась без народа, о котором еще А. С. Пушкин в финале «Бориса Годунова» сказал вечную фразу: «Народ безмолвствует». Страстями по поводу власти кипела достаточно узкая часть первого сословия, политического класса, управлявшего страной (дворянство, советская номенклатура, то есть политическая элита страны). Смена первого лица всегда открывала значительные вакансии для новых любителей титулов, орденов и государственной казны. Если оставшийся «без прикрытия» фаворит не хотел уходить по-хорошему, то он становился «козлом отпущения». На такого можно было «списать» имеющиеся проблемы, кризисные ситуации. Замечательно и то, что «козел отпущения» был некоренной национальности. Народу коренной национальности, пребывавшему в рабстве и безмолвии, можно было подсунуть миф о происках очередного инородца, «агента влияния», «не нашего человека».

В отношении Бирона одним из современных авторов высказано интересное суждение: «Несомненно, Бирон был обязан своим возвышением личной привязанности к нему императрицы, помнившей, что русские дворяне встретили ее „кондициями“. Как-то она призналась, что фаворит – „единственный человек, которому она может довериться“. Однако подлинная историческая роль Бирона состоит в том, что он оказался первым в нашей политической истории „правильным“ фаворитом, превратившим малопочтенный образ ночного „временщика“ в настоящий институт власти с неписаными, но четко очерченными правилами и границами. В какой-то степени и это явление можно рассматривать как шаг на пути „европеизации“ России, хотя бы и весьма специфическим образом».[72]

Разумеется, любое историческое явление можно объяснить, интерпретировать и, например, представить в выгодном или не очень пристойном свете. Все зависит от того, что выбирается в качестве критерия полезности. Можно и о «бироновщине» говорить как о прогрессе. Можно даже называть это элементом «европеизации», если учесть, что своих «биронов» в европейских государствах тоже хватало.

В России даже в начале XXI в. сохраняются сторонники монархии как формы правления. Российский президент по своим полномочиям мало чем уступает, например, Николаю II. Поклонникам (и противникам) монархической по форме и авторитарной по сути форме правления хочется напомнить наблюдение Томаса Джефферсона, сделанное им в бытность американским послом во Франции. Будущий американский президент писал: «Находясь в Европе, я часто развлекал себя размышлениями над характером царствовавших в то время коронованных особ Людовик XVI был глупцом Король Испании был тоже глупец, и то же самое – неаполитанский король. Они проводили свои жизни на охоте Король Сардинии был дураком

Королева Португалии идиоткой от природы. И таким же был датский король Король Пруссии, наследник великого Фридриха, был просто боров телом, точно так же, как и умом. Густав Шведский и Иосиф Австрийский были помешанными, а Георг английский настоящим сумасшедшим в смирительной рубашке Эти животные лишились ума и сил».[73]

Законного регента Бирона, свергнутого гвардейцами Миниха, лишили даже имени – его стали именовать Бирингом. Серьезного обвинения ему так и не предъявили. Назначенное четвертование заменили ссылкой в Сибирь. Из ссылки благодарная Елизавета вернула Бирона в Ярославль, Петр III призвал его ко двору, а Екатерина II возвратила ему герцогство Курляндское. Герцогом Бирон скончался, передав престол сыну. Все названные первые лица прекрасно знали, что Бирон всего лишь «козел отпущения», который эту роль уже сыграл.

«Бироновщина» – это не проявление «немецкого засилья». Это всего лишь объяснение для широкой публики. «Бироновщина», как и фаворитизм, в целом представляется неотъемлемым спутником монархической формы правления. Просто не всем русским и нерусским фамилиям подходит неблагозвучное-«щина». Вот и все.

Одним из наиболее известных фаворитов Екатерины II был Григорий Александрович Потемкин (1739—1791).

Он происходил из бедной дворянской семьи. После исключения из Московского университета(где он сначала был награжден золотой медалью за успехи) Григорий стал служить в конной гвардии, куда был записан еще в 1755 г. В чине вахмистра участвовал в дворцовом перевороте 1762 г. и сопровождал карету арестованного императора Петра III в Ропшу. Его произвели в подпоручики гвардии, он получил 400 душ крепостных и придворный чин камер-юнкера.

Григорий Александрович Потемкин дружил с братьями Орловыми. Ему были присущи личное обаяние, открытый характер и отличная память. Екатерина поручала ему различные дела. Он получил придворное звание камергера, что согласно табели о рангах соответствовало чину генерал-майора.

В 1768 г. Потемкин отпросился у царицы на войну против турок. Под командованием П. Румянцева он принял участие в ряде сражений и за боевые отличия был награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия 3-й степени. По окончании русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Г. А. Потемкин становится главным фаворитом императрицы и ее ближайшим помощником. И это не вызвало возражений у других влиятельных лиц, так как Потемкину предстояло взвалить на себя множество государственных дел.