Креольская невеста - Дебора Мартин

– А как же справедливость? – парировал Саймон. – По закону твой дядя занимается нелегальным ремеслом. Ты знала, что его рано или поздно поймают. Какая разница, кто его схватит: я или кто-то другой?

– Я не хочу, чтобы мой муж был повинен в гибели моего дяди! – Камилла присела рядом с Саймоном. – Ну как ты не понимаешь, Саймон? Разве я смогу жить с тобой, зная, что из-за тебя погиб мой дядя?

При этих словах Саймон вздрогнул. Как они будут ладить, если она постоянно будет обвинять его в смерти любимого родственника? Как он будет смотреть ей в глаза днем и заниматься с ней любовью ночью, зная, что тень ее дяди стоит между ними? А как он будет жить, не отомстив за Джошуа?

Саймон ничего не ответил. Камилла положила руку ему на грудь и добавила надтреснутым голосом:

– Если ты не можешь пообещать, что не будешь принимать участия в его аресте, дай хотя бы слово, что сделаешь все, чтобы его не повесили.

Саймон хотел было возразить, но Камилла предостерегающе прижала палец к его губам.

– Знаю, он заслужил смерть. Знаю и то, что от его руки полегло много людей. Но причиной этому послужила месть. Он никого не убивал с тех пор, как отомстил за родных. Дядя Жак заботился обо мне, когда у меня никого не осталось, Саймон. Неужели ты думаешь, что после этого я могу сидеть сложа руки и ничего не предпринимать, чтобы спасти его от виселицы?

Саймон смотрел на Камиллу и чувствовал себя крайне неловко. Она поставила его перед выбором: подарить Лизане жизнь или остаться верным своей клятве и отомстить за Джошуа.

Саймон отвернулся. Ему хотелось все хорошенько обдумать. Когда придут арестовывать Лизану, наверняка произойдет битва. В этой заварухе Лизану могут случайно убить. Камилла ни в чем не сможет упрекнуть Саймона: сама ведь согласилась на арест дяди.

А если Лизана все-таки останется жив и невредим, его наверняка посадят. Что ж, может, эта месть окажется пострашнее повешения. Отнять у Лизаны свободу – все равно что убить его. Навряд ли ему понравится в тюрьме.

Саймон вздохнул и перевел взгляд на Камиллу:

– Хорошо, принцесса. Сделаю все, что в моих силах.

Камилла громко вскрикнула от радости и бросилась мужу на грудь:

– Ах, Саймон, спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит!

Она покрыла поцелуями его лицо.

– Развяжи меня, – проворчал Саймон. – Если, конечно, у тебя в запасе не осталось еще несколько условий.

– Нет… То есть, конечно, я тебя развяжу. – Камилла взялась было развязывать Саймону руки, но вдруг замерла. На ее лице заиграла хитрая улыбка. – Хотя…

– Камилла, не знаю, что ты там задумала, но…

– Жалко будет, если зря пропадет такой труд. А ты как считаешь?

– Камилла! – прикрикнул Саймон. – Отвяжи меня немедленно!

– Погоди, Саймон. Ты со мной позабавился. Почему бы мне не отплатить тебе той же монетой?

– Клянусь, Камилла, если ты меня не отвяжешь… – Тут Камилла нагнулась и поцеловала его в самое интимное место. Почувствовав легкое прикосновение ее язычка, Саймон блаженно застонал.

– Даю слово, что никогда больше не буду дразнить женщин, – пробормотал он, чувствуя, как увеличивается и твердеет его плоть.

Камилла усмехнулась в ответ:

– Не волнуйся. Я не буду слишком жестока. Кто знает, может, я достаточно быстро все закончу, и ты успеешь даже поспать пару часов, пока не наступит утро.

Она поцеловал Саймона в живот. Саймон снова застонал и закрыл глаза. Его сладкая жена-креолка когда-нибудь его погубит. Он сам ее этому научил. А теперь она воспользуется этими трюками, чтобы доставить ему мучительное удовольствие.

Камилла начала медленно его поглаживать, и его лицо расплылось в улыбке. Ну что ж. По крайней мере он умрет счастливым.

Скажи мне, кого ты любишь, и я скажу тебе, кто ты.

Креольская пословица

Прошло два дня. Камилла была вполне довольна сделкой, заключенной с Саймоном. Если дядю Жака арестуют – а теперь она понимала, что это неизбежно, – то его по крайней мере не казнят.

Саймон, как ни странно, тоже, казалось, был доволен. Он даже простил Камиллу за то, что она его связала, особенно после того как она продемонстрировала ему, что такое пытка наслаждением.

Они помирились и за эти несколько дней смогли еще лучше изучить характеры друг друга. Старались проводить друг с другом как можно больше времени. А однажды отправились вместе на общественный бал, где протанцевали весь вечер. Вечерами они читали что-нибудь вдвоем. Саймон любил играть в карты и часто рассказывал Камилле анекдоты из армейской жизни. В общем, она никогда е думала, что ей будет так интересно в его обществе.

Все шло так хорошо, что утром, на третий день после их примирения, когда Саймон ни с того ни с сего впал в меланхолию, Камилла не знала, что и делать. Они сидели в столовой и завтракали. На ней был надет халат, а на Саймоне – военная форма, только ремня, на который крепился меч, не хватало. Камилла дважды попросила его подать ей французские хлебцы, но Саймон, похоже, ее не слышал. Он сидел, уставившись в окно.

– Саймон! – окликнула мужа Камилла в третий раз. Будто очнувшись, он перевел на нее взгляд:

– Ты что-то сказала?

– Я уже пять минут что-то говорю. Тебя что-то гнетет?

Саймон взял хлебец и принялся намазывать его маслом.

– Нет, с чего ты взяла?

– Сегодня ты необычайно молчалив. Словно… словно тебя что-то тревожит.

– Сегодня прибывает корабль из Виргинии. Взгрустнулось по дому, вот и все.

По дому. Камилла вдруг поняла, что Новый Орлеан для Саймона не дом. Вернее, дом, но только понарошку. Она сглотнула вставший в горле комок.

– Ты так мало мне рассказывал о Виргинии. Ты… хочешь, чтобы мы переехали туда, после того как ты закончишь служить в армии?

Саймон отложил хлебец и внимательно посмотрел на жену:

– Ну, пока я не женился, я действительно думал, что рано или поздно вернусь в Виргинию. Там остался мой младший брат, и, надо признаться, я скучаю по этому разгильдяю. А ты как на это смотришь? На то, чтобы уехать из Нового Орлеана?

Уехать из Нового Орлеана! Камилла отвела взгляд и подлила себе кофе.

– Честно говоря, я… об этом как-то не задумывалась. Мы раньше об этом никогда не говорили, и я думала… Глупо, конечно. Я должна была знать, что рано или поздно тебе захочется вернуться обратно.

Некоторое время Саймон молчал.

– Да, после завершения своей миссии в Новом Орлеане я собирался подать в отставку и вернуться домой, но теперь, когда у меня появилась жена, думаю, придется еще послужить в армии. Не знаю, правда, куда меня потом пошлет армейское начальство, так что надолго здесь мы все равно не задержимся. Впрочем, кто-то из офицеров все равно останется. Можно попросить генерала Уилкинсона, чтобы он не переводил меня в другую часть. Как только Нил поставит на ноги дела нашего отца… Как ты понимаешь, дом, в котором мы живем, я просто снимаю в аренду. А в Виргинии у меня настоящий дом, оставшийся от родителей. Небольшой, честно сказать, зато свой. Теперь там, правда, поселился Нил, но на самом-то деле дом принадлежит мне.