Теневой дозор - Аркадий Шушпанов

– Если мы… пройдем дальше… мы удержимся? Они живые… просто зачарованные… Мы же их можем…

– Потерпим! – резко сказала Галя. Слова давались ей с трудом. – Даже собаки… голодные… детей вытаскивали из-под снега в горах и согревали. А мы что, хуже собак?

– Она права, – проговорил Игорь. – Потерпим. Должны. Но их надо как-то расколдовать. Когда наступит этот «Венец Всего», они должны уже двигаться.

– Снять такое заклятие быстро может лишь тот, кто наложил! – объявил Лепорелло.

– Тогда есть идея, – сказал Дмитрий. – Алиса, сможешь послать ведьминский призыв Крысолову? Только чтобы пришел один!

– О да, – сказала Донникова. – Тут Силы хватит и до Америки докричаться.

– Вот и хорошо. – Дреер повернулся к Лепорелло. – Сень ор Джакомо, нужно будет повторить один ваш трюк…

– К услугам Сумрака, – поклонился Лепорелло.

– Ты что надумал? – прищурился Теплов.

– Заставим силы прогресса, – Дмитрий махнул рукой в сторону ракетных двигателей, – бороться с мракобесием!

* * *

Мерцающая призма портала раскрылась перед самым невидимым барьером. Сначала оттуда показалась правая нога, затянутая в красные шоссы. Эта нога встала на пол так же осторожно, как, вероятно, в первый раз ступал на лунный грунт Нил Армстронг. Найдя твердую опору, из портала вышагнул целый Ганс Трубадур собственной персоной.

– Выплывают расписные… – проговорил Игорь Теплов.

Призма схлопнулась. Крысолов надменно оглядел сначала Теневой Дозор, затем фигуры детей. На последних он задержался дольше, как будто пересчитывал.

Дозорные уже проделали это сами, пока Алиса направляла в сумеречный Гамельн свое послание. Детей и подростков, скованных «фризом», в зале насчиталось сто двадцать один человек. Вернее, сто двадцать один Темный.

Из земного города Трубадур увел сто тридцать. Девять, очевидно, успели погибнуть во время его бесславного похода вниз по слоям. Ровно столько же было на совести Мерлина. Интересное совпадение.

Впрочем, может быть, детей спаслось и больше, просто Крысолов не успел обзавестись нужным количеством доноров.

Трубадур картинно развел руки. При любом раскладе он чувствовал себя здесь хозяином. В его руках не было знаменитой флейты. Крысолов отлично понимал: даже в месте переизбытка Силы, когда несколько магов в состоянии накачаться ею до отказа, он тоже не испытает недостатка. И расстановка будет прежней: Высший против низкоранговых. Сила решала далеко не все. Дмитрий тем не менее надеялся сбить с него спесь.

– Что вы хотите? – Тоненькие крысиные усики Трубадура презрительно дрогнули над верхней губой. На этот раз он пользовался словами.

– Убери барьер, – сказал Игорь. Вряд ли Крысолов знал слово «барьер», однако в Сумраке он прекрасно понимал Теплова, даже если бы тот выразился чистейшим русским матом, не разбавленным литературщиной. – Освободи детей.

– Чтобы вы их… выпили? – Трубадур демонстративно смерил Игоря взглядом с головы до ног.

– Пор-рву, – прорычала Тигренок.

Ирония Крысолова оказалась последней каплей, и девушка начала трансформироваться. Но до конца обернуться не успела. Крысолов, похоже, даже не пошевелился, разве что чуть двинул бровью. Возможно, заклинание у него и было подвешено к брови или даже привязано к самому взгляду: довольно лишь посмотреть куда следует и подумать.

Таких быстрых «фризов» не видел не только Дреер, но и куда более опытный Теплов. Тигренок замерла на месте: кошмарный получеловек-полукошка из паноптикума восковых фигур. Наверняка в Петропавловской крепости была подобная выставка.

– Смирение – благо, – проронил Крысолов.

Андрей Тюнников скрючил пальцы, словно и он был перевертышем, собирающимся выпустить когти. На самом деле на кончиках держалась обойма из десяти боевых заклинаний. Налитый Силой Тюнников сейчас мог биться на уровне мага второго уровня как минимум, но тягаться с Крысоловом все равно не сумел бы. Он это знал.

– Освободи детей, – повторил Игорь. – Со смирением.

– А иначе?..

– Иначе кара именем Договора, – сказал Дмитрий, ожидавший этой фразы.

Он шагнул к Трубадуру раз, другой. Все шло по плану: Крысолов по прибытии и не спросил, куда подевался наставник Дреер. Скафандр, вынутый из стенда и поставленный у силового барьера, Флейтист явно посчитал за экспонат. Его назначения средневековый музыкант не понимал и раньше, а магии в предмете никакой не угадывалось. До поры.

Втиснуться в скафандр оказалось нелегко, особенно с бездействующей правой рукой. Засунуть ее в рукав так и не вышло, и тот просто болтался, хлопая по бедру пустой перчаткой. Наверное, это лишь добавило эффекта.

Крысолов отшатнулся, изменившись в лице. Он сделал роковую, но хорошо просчитанную дозорными ошибку. Несостоявшийся бросок Тигренка вышел крайне уместной импровизацией. Флейтист ждал подобной атаки и лишний раз уверился в превосходстве. А сейчас растерялся и отреагировать «фризом» не посмел.

– Стой! – приказал Дреер.

Голос из шлемофона звучал глухо, устрашающе. Флейтист остановился как вкопанный. Именно там, где и надо.

– Ты не сойдешь с этого места, пока я не позволю, – замогильным голосом продолжил Инквизитор.

Башмаки Крысолова приклеило к полу заранее наложенное простенькое заклятие «Смолы». Дреер выучил его еще в интернате, до перехода в Инквизицию. Заклинание было новоделом, и шестисотлетний Иной его не знал. Конечно, Высший разобрался бы в этих чарах на одной лишь интуиции, но ошарашенный видом ходячего скафандра Флейтист вряд ли в тот момент способен был анализировать.

– Ты дурак, Ганс Трубадур, и твоя ведьма не лучше. Вы устроили свое логово в храме! Это святилище тех, кто превзошел мастерством Великого Мерлина. Кто проникает туда, где не бывает Сумрака! Думаешь, его спроста поставили в месте Силы?! Узри!

Дмитрий поднял руку, и Лепорелло уловил сигнал. Кристаллы-трансляторы, предварительно рассованные по ракетным двигателям, разом заработали, посылая Силу в кристалл-приемник, спрятанный в скафандре.

В общем-то можно было обойтись и без этого балагана. Однако Крысолов должен был думать, что кругом – артефакты.

Флейтист дернулся раз, другой. Он пытался оторвать подошвы от пола, те не слушались. А Дмитрий нависал над ним, как не так давно над самим Дреером нависала статуя командора де Мендозы.

– Договор един для всех, – торжественно возвестил Дреер. – Для ушедших и не ушедших. Ганс Трубадур из Гамельна, ты обвиняешься в преступлениях против Тьмы, Света и равновесия между ними, а также в противодействии Инквизиции. Как единственный Инквизитор я вправе вынести приговор!

– Меня нельзя… развоплотить, – выдавил Флейтист.

Сквозь забрало шлемофона Дмитрий с удовлетворением заметил испуг на самодовольной физиономии Крысолова. Он, казалось, теперь готов был поверить если не во все, то во многое.