Магический клинер на контракте - Юлия Галынская

и помогаю в университете с подготовкой младшего резерва. У меня хорошая семья, и я готов взять ответственность за безопасность Лизы. У меня к ней самые серьезные намерения…

— Я знаю, — Макс посмотрел на взволнованного парня, тот сжал кулаки, явно нервничал и, посматривая на сферу, продолжил:

— Я всегда серьезно относился к отношениям. И Лиза…

— Слишком мала для тебя, — Макс развернулся и, заметив, как Алекс хочет возразить, поднял руку. — Я не сказал, что ты не подходишь. Но моя сестра еще школьница. Да, она встречается с парнями, ищет себя и готова на любые авантюры. Я приглядываю за ней и пока не собираюсь передавать кому-то еще эту привилегию. Тут вопрос не в тебе, а в моей сестре. Сейчас ты ей не пара.

— Я не согласен с этим…

— Твое право так думать, но мое решение в этом деле более значимое.

Макс наблюдал за парнем. Тот был явно недоволен таким развитием разговора, но все же не позволял своему недовольству выплеснуться наружу.

— Я могу его изменить? — Алекс поднял взгляд, и Макс усмехнулся. Прошлые парни сестры, видя его, отступали и сдавались сразу, но Алекс оказался упертым малым. Максу не хотелось отказывать ему. С таким Лиза была бы под надежной защитой.

— Год.

— Что?

— Я дам тебе год. Пока оставь сестру в покое. Через год я подумаю еще раз. Если ты захочешь продолжить ваши отношения, я подумаю. У сестры, в любом случае, сейчас не будет времени на отношения. Ей предстоит тестирование и выбор направлений для дальнейшей учебы. Вступление в малый резерв университетов.

— Я мог бы, помочь ей в этом.

— Если она сама обратится к тебе за помощью, возражать не буду, но первым не лезь. И отношения не должны переступить грани репетитора и его ученика. А я об этом узнаю быстрей, чем ты решишься его нарушить. Второго шанса у тебя не будет.

— Понял. Я все сделаю как надо…

— Ну и отлично.

Макс вглядывался в коридор. Владимир Николаевич сказал, что красавиц оказалось больше, чем они обнаружили изначально. Та же кроха, что боялась пошевелиться у него под курткой. Откуда старшая ее взяла?

— Можно вопрос? — Алекс явно уходить не собирался. Сфера уменьшалась, и Максу стало интересно, что останется от взрослой красавицы. Неужели только куча пепла?

— Задавай. Но не гарантирую, что смогу ответить.

— Это монстр с Приграничья? — Макс отрицательно покачал головой. — Это обитатель города? Он убивает людей? Он один? Хотя нет. Маленький шар тоже был живой…

— Наблюдательный малый, — хмыкнул Владимир Николаевич в наушнике.

— Можно ему все рассказать?

— А он будет готов дать клятву о неразглашении?

— Буду готов! — тут же встрял Алекс.

— Слух хороший. Голова работает, — хмыкнул Рыков. — Рассказывай. Я тоже послушаю. Семен у вас через полчаса будет. Что с красавицей?

— Практически догорела.

— Остатки принесите на базу.

— Хорошо.

Макс говорил осторожно. Добавляя свои наблюдения и пояснения. Алекс кивал и задавал уточняющие вопросы. Это нравилось Максу, и он поймал себя на чувстве сожаления. Такой парень, и правда, был бы надежным спутником для его сестры. Жаль, что пока она увлечена своими мастерами безумного макияжа, но, может, спустя год что-то да и изменится.

Вспоминания о ярком макияже и разноцветных волосах заставили Макса сунуть руку за пазуху и, осторожно подхватив присмиревшую кроху, вытащить ее наружу. Небольшой огонек сорвался с фонарика закрепленного на плече и осветил парней. Сфера уже практически погасла и сумерки наполнили коридор.

«И как с ней разговаривать?»

«Можно как со мной, — тут же отозвался Ух. — А можно словами. Базовый набор слов у нее имеется, и тебя понять она сможет. Видишь, даже не пытается сбежать».

Разноцветная кроха, и правда, сбегать не собиралась. Оплетая пальцы Макса своими прядями, она с любопытством разглядывала его.

— Она негативный мрокус? — Алекс подошел ближе. — Такая кроха. Лиза была бы от нее в полном восторге.

— Уровень ее негатива будут определять ученые, но у нее есть одна особенность, что выделяет ее среди остальных.

— И что это? — Рыков по-прежнему находился на связи.

— Она может обучаться и развивать социальные навыки. Меня она приняла сейчас за старшего. Потому не делает ни попыток сбежать, ни выказывает агрессии.

— Невероятно. Как вернетесь на базу, отдашь мрокуса ученым.

— Владимир Николаевич, а вам самому не было бы интересно узнать, возможно ли адаптировать негативных к социуму? Если я сейчас отдам вам кроху, ее же на части разберут или своим обращением уничтожат все социальные зачатки.

— А не боишься, что она на позитивных накинется?

— Не боюсь. И готов на этот год взять ее на воспитание.

— А давай, — это сказал не Рыков, а Семен, вклиниваясь по внутренней связи в их разговор. — У Шана возьмем датчик питомца и попробуем понаблюдать. Мне тоже интересно, как негативные смогут адаптироваться.

— Но сначала полный спектр анализов и выявление негативных настроек, — заметил Рыков.

— Придется потерпеть, — строго заявил Максим разноцветной крохе. — Но после поедем домой.

Маленький мрокус распластался разноцветной варежкой на руке парня и согласно сожмурился. Семен вышел к ним спустя десять минут. С любопытством потыкал кроху. Та зажмурилась, но агрессии не показала. После взяв с Алекса клятву на крови о неразглашении, они попрощались с парнем и вернулись на базу.

И Макс прошел все девять кругов ада, что напомнили ему похождения в медцентрах на время болезни с дедом. Маленького мрокуса пугали ученые и их инструменты. Макс терпеливо выносил ее царапания и спокойно объяснял, что будут делать доктора, и обещал, что не оставит малышку одну.

Ученые разрывались между изучением маленького мрокуса и странными останками, что появились после уничтожения огнем тела старшей Красавицей. Последние были новинкой, и кроху быстро оставили в покое, выяснив, что та появилась в смеси любопытства, влюбленности и разочарования. В ней были заложены искры познавания нового, желания привлекать к себе внимания и быть в центре внимания. Это так напоминало сестру, что Макс, тихо фыркнув, направился к Шану. Техник уже все приготовил. Они надели на пару прядей крохи небольшие датчики питомца. Макс дотошно объяснил ей, что это знак, что она принадлежит Максу, и он за нее отвечает. Кроха довольно жмурилась и ластилась к ладошке.

— А где Мила? — спохватился Макс,