Лесь - Иоанна Хмелевская

Лесь неохотно пожал плечами, сравнил свой рисунок с оригиналом и вдруг почувствовал потрясение. В его голове блеснуло сознание изменения, которое произошло в его существовании в течение двух последних лет. Постепенно, как бы этапами или, возможно, этажами, он прошел огромный путь! Его уже больше не считали за недоразвитого идиота, проклятия бюро, бесталанного кретина, которому ничего не удается! Наоборот: вот персонал бюро сейчас глядит на него с уважением, с надеждой, с доброжелательным удивлением, от него ожидают получения нужных привлекательных действий… Что бы он ни сделал, все оказывается теперь ценным, интересным, нужным…

Эти, здесь, требуют от него какой-то идеи, большой прекрасной идеи, которая принесет пользу всей стране, обогатит народное хозяйство и принесет славу отчизне. Дикие кабаны?… Кабанов нет, но что-то нужно придумать! Он не может обмануть ожидания и доверия!

Он поднял голову над чертежом и посмотрел на товарищей, оживленный новой, еще не совсем оформившейся идеей.

– Лохи, – сказал он поспешно. – Здесь есть лохи[11].

Минуту царило молчание.

– Лохи – это очень опасно, – предостерегающе сказал Януш. – Особенно, если у них есть дети. Нападает на всех.

Барбара и Каролек согласно почувствовали какое-то удивительное ошеломление. Оба знали, что лоха – это самка дикого кабана, но в первую минуту им показалось, что Лесь имеет в виду местность ниже замковых погребов. Видение лохов, рожающих маленьких кабанят и нападающих на всех, лишило их голоса.

Лесь посмотрел на Януша взглядом, полностью лишенным смысла.

– Они, вероятно, уже старые, – сказал он неуверенно. – И почему вообще маленькие?…

– Ну, маленькие, – нетерпеливо пояснил Януш. – Поросята. Я не знаю, могут ли старые иметь поросят, но ведь есть и молодые!

Теперь Лесь почувствовал ошеломление. Барбара и Каролек обменялись взглядами.

– Один из них сошел с ума. Я только не знаю, который, – тревожно сказала Барбара.

– Мне кажется, что оба, – сказал Каролек с глубоким убеждением.

– О чем идет речь? – удивился Януш. – Разве я неясно говорю? Поросята. У лохов бывают поросята.

– Нет, это у нас есть лохи, – слабо запротестовал Лесь, и Януш посмотрел на него с нескрываемым изумлением.

– Лох… – начал Каролек.

– Лоха, – поправил его Януш.

– Спасите, – безнадежно сказала Барбара.

Следующие несколько минут общих усилий позволили выяснить мелкое недоразумение. Без жалости они оставили диких кабанов и посвятили время новому обстоятельству.

– Откуда ты знаешь, что здесь вообще есть пещеры? – заинтересовался Януш. – Мы еще не делали подземелий.

– Я слышал краем уха. То есть говорил мне тут один такой. Короче говоря, один пастух из госхоза, очень старый. Вроде есть пещеры, которые соединяются со старой шахтой. Давным-давно там держали узников, а кто-то даже замуровал жену.

– Зачем? – поинтересовался Каролек.

– Подробно не знаю. Есть две версии. Одна, что она была ужасно некрасивой и болезненной, и он хотел избавиться от нее, а другая – наоборот. Была красивой и молодой, не хотела его, а имела кучу любовников.

– Неотесанный грубиян, – сделала вывод Барбара. – В каждой версии.

– Грубиян – не грубиян, а идея неплохая, – сказал Януш. – Кто это сочинил?

– Я не знаю, – ответил Лесь. – Не я. Тот пастух из госхоза, вероятно, тоже нет. Люди говорили.

– А откуда, собственно, ты взял этого пастуха из госхоза? – спросил Каролек.

– Он был рядом со мной, когда я рисовал декорации. Это очень милый человек…

В результате короткого совета весь персонал не только согласно, но и с энтузиазмом решил исследовать местность ниже подвалов. Зрелая мысль показала неуклонно, что только настоящие, аутентичные, в меру влажные, темные и неблагоустроенные пещеры могут составить элемент, притягивающий избалованных, разнузданных и слишком привередливых иностранных денежных туристов. Поход в подземелья, в которых на каждом шагу можно сломать ногу, заблудиться или получить по голове обломком камня сверху – вот единственное несомненное переживание для скучающих капиталистов, у которых благополучие уже сидит в печенках.

– А кроме того, что за пещеры они имеют там, у себя? – презрительно сказал Лесь. – Войдет в подвал, немного влаги на стенах, иногда что-то капает, подумаешь! Даже заблудиться не удастся, везде светло, даже и не вспомнит о туалете… У нас, по крайней мере!

– Мы еще не знаем, какое – наше…

– Так давайте узнаем!

– Только бы найти вход, – с надеждой вздохнул Каролек. – Дальше уже пойдет само собой…

Долгие, терпеливые и значительно более подробные, чем инвентаризация, поиски в подвалах протянулись значительно дальше, чем предполагалось по плану. Директор бюро был уверен, что персонал бюро давно уже должен был закончить работу в районе и вернуться обратно, в бюро. Напрасно, однако, он слал аварийные письма и телеграммы, напрасно грозил задержкой денежных переводов. Ответа он дождался лишь от Бьерна, разъяснения которого лишь усилили его беспокойство и волнение.

Бьерн сиял вдохновением и описывал какие-то удивительные вещи. В его реалиях тайные, мрачные комнаты и бои с быками перемешивались со скелетами красивых женщин и каким-то старым человеком, совершенно неизвестным директору. Привезенные оттиски и карты неуклонно свидетельствовали о том, что персонал выполнил инвентаризацию тщательно, подробно, старательно и полностью ее окончил. Самое время было приступить к проектированию.

– Что они там еще делают? – сказал нервно директор главному инженеру. – Вы там были, Збышек, есть ли там еще что-нибудь, заслуживающее внимания? Почему они не возвращаются? И что это за старый человек?

– Понятия не имею, – задумчиво ответил главный инженер. – Там больше ничего нет: маленький городок и госхоз. Я боюсь, что они там еще что-то придумали…

Тщательно допрошенный Бьерн лишь подтвердил свои прежние слова.

– Очень старый человек, – с нажимом сказал он, после чего повторил несколько раз и на разных языках: – Одна дама[12], красивая, молодая, она есть скелет. Он знает. Тот старый человек. Она есть лоха, скелет.

Таинственные лохи привели снова к помрачению умов, на этот раз обоих – и директора, и главного инженера. Телефонный разговор с Янушем, который пытался выяснить недоразумение, возникшие из разницы между лохой и лохами, это замешательство лишь усилили. Директор бюро абсолютно не мог сориентироваться, должен ли он включить в проект заповедник для диких кабанов, или подземелья в замке. Главный инженер не проявлял излишнего желания к выяснению его сомнений. После длительных волнений, взвешиваний и раздумий стало ясно, что не остается больше ничего, как произвести инспекцию.