Бандитский путеводитель - Алексей Макеев

— То, что вы позвонили ей, чтобы убедиться, что она добралась до дома без происшествий, — это обычно? Вы всегда так беспокоились друг о друге?

По легкой тени, набежавшей на лицо собеседницы, Гуров понял, что вопрос этот для нее оказался неожиданным.

— Хм. А вы знаете, пожалуй, нет. Это не было так уж обычно. Конечно, иногда мы созванивались, когда нужно было убедиться, что я или она вовремя прибыли на какое-нибудь «место встречи». То есть если речь шла о запланированном мероприятии. Но чтобы домой… Не знаю. Пожалуй, даже не припомню такого. Да, это не было так уж обычно, вы верно подметили. Но почему-то в тот раз мне захотелось убедиться, что она добралась благополучно.

— И убедиться пришлось в обратном? — проницательно взглянул Гуров.

— Да уж. Просто в прямо противоположном. Ольга была в настоящей истерике и, разговаривая со мной, толком не могла ничего объяснить. Она все время всхлипывала и половину слов глотала вместе со слезами. Понять, что произошло, было абсолютно невозможно.

— Но что-то, по-видимому, все же произошло, и, наверное, что-то немаловажное, если вызвало такую реакцию.

— Да, наверное. Но боюсь, не смогу вам подсказать, что именно.

— Вы не могли бы что-нибудь припомнить из тех слов, которые Ольга не «глотала». Ведь что-то же она говорила. Пускай несвязно, отрывочно. Постарайтесь припомнить. Любая незначительная деталь может оказаться важной.

Минуты две Светлана морщила лобик, потом сказала:

— Она часто повторяла слово «немыслимо». «Это немыслимо!», «Как он мог!». Эти восклицания повторялись чаще всего. Потом еще «не хочу». Это она повторила раз сто. Просто как автоматную очередь выдала — не хочу, не хочу, не хочу. Чего не хочу? Непонятно. Так что, как видите, смысла во всем этом немного.

— Да, действительно.

— Я пыталась ее успокоить, предлагала приехать. Но она сказала, что приезжать мне не нужно, она справится сама. Если бы тогда я знала, как именно она собиралась со всем этим «справиться»! Обо всем я узнала только вечером, уже от Дмитрия Петровича.

— Он позвонил вам?

— Нет. Я сама позвонила Ольге, вспомнив ее обещание перезвонить мне и забеспокоившись, что звонка так долго нет. А трубку взял Дмитрий Петрович. Тогда я и… узнала.

— Понятно. Если я правильно понял, причиной этой трагической развязки называют то, что Ольга потеряла любимого человека. Вам, как близкой подруге, обо всем этом, наверное, известно не понаслышке. У нее с этим парнем действительно были такие сильные взаимные чувства?

— Как вам сказать. В общем, да, это была настоящая любовь. Но честно говоря, лично я никогда бы не подумала, что из-за Игоря Оля может… так поступить. Не знаю. Как-то это уж чересчур… резко.

— А что там за история с ним, вы не в курсе? Из-за чего он оказался в СИЗО?

— Этого я точно не знаю. Да и сама Ольга, по-моему, не особенно была в курсе. Что-то, связанное с работой Игоря. То ли он не те бумаги подписал, то ли не тому «отстегнул». — Девушка слегка усмехнулась. — Он ведь с госзаказами работал, а там, сами понимаете, возможны нюансы.

— Игорь работал с госзаказами? — изобразил удивление Лев. — А где, если не секрет? Что за фирма?

— Фирмой я не интересовалась, но Оля говорила, что предприятие выпускает продукцию для оборонного комплекса. Какие-то высокотехнологичные комплектующие.

— Наверное, это Дмитрий Петрович позаботился, пристроил будущего зятя на «теплое местечко»?

— Насколько я знаю, нет. Игорь уже работал в этой фирме, когда с ним познакомился отец Оли. Он ведь контролировал продукцию, так сказать, на выходе. Следил, чтобы соблюдались оговоренные сроки и стандарты качества. А Игорь как раз вопросами качества и занимался. Так они и познакомились. По крайней мере, так я поняла из рассказов Ольги.

— То есть получается, не дочь познакомила отца с будущим зятем, а отец «вывел» дочку на жениха?

— Получается так. Дмитрий Петрович ведь не только с этой фирмой работал. У него их, наверное, миллион было этих подрядчиков, которых он контролировал. На военные заказы полстраны работает. Но Игоря он как-то сразу выделил из всех, начал общаться с ним теснее, возможно, действительно планировал «двинуть» повыше. Но в фирму не устраивал. До этого «жизненного рубежа» Игорек добрался самостоятельно.

— Вы, наверное, были знакомы с ним? — спросил Гуров, сразу отметив про себя это уменьшительно-ласкательное «Игорек» — Какой характер был у Игоря? Можно было назвать его вспыльчивым?

— Игоря?! — На лице девушки отразилось неподдельное изумление. — Вот уж нет. Наоборот, тихоня, спокойный, даже застенчивый. Ольга и сама не особенно бойкая, я даже удивлялась, как это они сошлись, двое таких «ненавязчивых».

— Может быть, действительно полюбили друг друга.

— Может быть.

— Что ж, спасибо, Светлана, вы рассказали мне много интересного. Не буду больше вас задерживать. Приятно было пообщаться.

— Мне тоже. Обращайтесь, если что, — кокетливо улыбнулась Светлана.

Выйдя от Березиной, Лев сел в машину и отправился домой. По дороге и паркуясь возле своего дома, он был полностью погружен в размышления об этом деле.

Тот факт, что изначально с Игорем познакомился именно Рябов, а не его дочь, навел его на некоторые новые мысли, которые раньше не приходили в голову.

Выходило, что «тесное общение», о котором упоминала Светлана, не было обусловлено романтическими отношениями Игоря с Ольгой. Похоже, база здесь была гораздо более прозаическая и, возможно, для самого Рябова более значимая. Чем она могла быть обусловлена? Что такого было в этом Игоре, что Рябов «выделил» его, «ненавязчивого тихоню»?

Или причина здесь вовсе не в нем самом? Может быть, дело в тех вопросах, которыми по роду деятельности «заведовал» Игорь? Он, по словам Светланы, «занимался вопросами качества», а Рябов исполнение этого качества контролировал, как представитель заказчика, то есть государства. Почва для тесного сотрудничества вполне благодатная. Если уж даже такая девушка, как Светлана, далекая от подобных вещей по определению, догадывается, что с госзаказами «возможны нюансы», что говорить о людях, которое непосредственно имеют с этими «нюансами» дело.

Раздумывая об этом, Гуров невольно ловил себя на мысли, что причина, по которой Игорь оказался в СИЗО, может быть связана с тем самым «тесным общением», которое с некоторого времени возникло между ним и Рябовым.

Он вновь вспомнил свое предчувствие о взаимной связи этих трех смертей, возникшее у него в самом начале расследования. Если окажется, что Игоря посадили из-за каких-то махинаций, в которых так или иначе замешан Рябов, это станет еще одним подтверждением того, что предчувствие оправдывается.

Кроме нюансов, связанных с деловыми контактами отца и жениха Ольги, Гурова весьма заинтересовали сообщенные Светланой новые подробности о последнем дне ее жизни. Обрывки фраз, оставшиеся в памяти Светланы после разговора с Ольгой, могли свидетельствовать только об одном: в короткий промежуток времени, необходимый, чтобы дойти от двери подъезда до двери квартиры, Ольга узнала что-то такое, что разом перевернуло всю ее жизнь.