История сексуальных запретов и предписаний - Олег Ивик

Что же касается российских законов, регулирующих сексуальные отношения, они сегодня достаточно необременительны. Уголовный кодекс РФ не предусматривает наказания за множество прегрешений, которые раньше считались противозаконными. Так, не существует уголовной ответственности за скотоложство — она может наступить только в случае жестокого обращения с животным. Не является преступлением и добровольная сексуальная связь между совершеннолетними родственниками. Отменена ответственность за однополые связи. Возраст сексуального согласия в России — шестнадцать лет. Это означает, что с теми, кто перешагнул этот рубеж, можно вступать в сексуальные связи (даже и незарегистрированные), не опасаясь преследования закона. Что же касается тех, кто хочет свои отношения зарегистрировать, им надо ждать до восемнадцати лет. Впрочем, для особо нетерпеливых в ряде областей этот возраст понижают до шестнадцати, пятнадцати и даже до четырнадцати лет. А в Новгородской и Орловской областях возраст брачующихся, в случае особых обстоятельств, понижают неограниченно.

Кстати, брак браком, но возраст сексуального согласия региональные власти изменять не вправе. И если следовать букве закона, то мужья и жены, юные супруги которых не достигли шестнадцати лет, не имеют права вступать с ними в сексуальные отношения. Тем более что российское законодательство брак и половую жизнь напрямую не связывает. В некоторых странах обязанность сексуально удовлетворять своего супруга прописана в законодательстве. В России такого закона нет, поэтому и супружеских обязанностей нет, а есть только права, и права не для всех, а для тех, чьи жены и мужья достигли шестнадцатилетия… Впрочем, пока, насколько известно авторам настоящей книги, за половую жизнь с собственным супругом никого к ответственности не привлекли. Известно ведь, что строгость российских законов искупается необязательностью их исполнения.

Сексуальные запреты и предписания у разных народов мира столь многочисленны и разнообразны, что рассказать обо всех невозможно. Поэтому авторы настоящей книги, вдохновившись афоризмом бессмертного Козьмы Пруткова о том, что «никто не обнимет необъятного», решили ограничить свой труд рассказом о нескольких крупнейших цивилизациях Евразии. Но сексуальные обычаи многих других народов ничуть не менее интересны, поэтому авторы сочли необходимым хотя бы вкратце остановиться на некоторых из них.

В пятом веке до н. э. Геродот, посетив Северную Африку, так описывал свадебные традиции местного племени насамонов: «Когда насамон женится в первый раз, то, по обычаю, молодая женщина должна в первую же ночь по очереди совокупляться со всеми гостями на свадьбе. Каждый гость, с которым она сходится, дает ей подарок, принесенный с собой из дома».

Подобную практику в первом веке до н. э. описывает и Диодор Сицилийский, рассказывая о населении нынешних Балеарских островов: «Есть у них и весьма странный брачный обычай. Во время свадебного пира родственники и друзья, сначала самый старший, затем следующий по возрасту и все прочие в порядке старшинства соединяются с невестой, причем последним удостаивается этой чести жених».

Вообще европейское представление о том, что девственность невесты представляет особую ценность для жениха, разделяют далеко не все народы. И. С. Кон пишет: «Дефлорация — довольно сложная и не всегда приятная процедура. Многие народы считают ее тягостной как для женщины, так и для мужчины. Больше того, она считается опасной для мужчины, так как вместе с кровью в него может проникнуть алой дух. Поэтому в некоторых обществах ее заменяют специальной хирургической операцией. У многих народов — тибетцев, японцев, уйгуров, жителей Кампучии, Индонезии, Филиппин и др. — существовал обычай ритуальной дефлорации девушек жрецами. Это должно было совершаться обязательно в определенном возрасте и предшествовать выходу девушки замуж, иначе она и ее родители считались опозоренными. У некоторых других народов, прежде чем муж осуществит свои супружеские права, это публично делают все остальные мужчины деревни. Этнографы обычно считают это своеобразной формой выкупа, который жених платит своим товарищам по мужскому союзу. Но его можно рассматривать и как частный случай класса древних обрядов, связанных с освоением нового. Желая избежать связанной с этим опасности, первобытные люди в таких случаях пропускают вперед кого-то менее ценного (например, в новый дом сначала пускают кошку) или того, кто имеет больше возможностей избежать влияния злых духов (например, колдуна)».

Зигмунд Фрейд упоминает, что у некоторых австралийских племен дефлорацию девушек, достигших брачного возраста, совершала пожилая женщина, а иногда к ним специально приглашали белых мужчин (это прекрасно согласуется с тезисом И. С. Кона о том, что для лишения девушек невинности могли использовать тех, кого не жалко). Фрейд пишет: «У Закаев (Малайские острова), у баттов (Суматра) и альфуров (на Целебесе) дефлорация производится отцом невесты. На Филиппинских островах имелись определенные мужчины, специальностью которых была дефлорация невест в том случае, если плева не была еще в детстве разрушена старой женщиной, которой это специально поручалось. У некоторых эскимосских племен лишение невинности невесты представляется ангекоку (колдуну. — О. И.) или шаману».

На многих островах Микронезии девушка, прежде чем выйти замуж, должна была не меньше месяца провести в «мужском доме» — чем-то вроде закрытого мужского клуба, отдаваясь всем желающим. Без такой практики шансы ее на замужество были очень невелики. На острове Палау, расположенном чуть севернее Австралии, такое служение было единственным временем, когда женщина обитала под одним кровом со своими сексуальными партнерами. После замужества островитянки Палау могли жить только с родственниками или с членами своего женского союза. Спать в одном доме с мужем считалось неприличным, а для супружеских встреч существовали специальные культовые домики.

В традиционной культуре чукчей тоже известны мужские союзы с обобществлением женщин. Но здесь общими считались не невесты, а жены. Конечно, каждая жена жила в чуме своего главного мужа и вела его хозяйство, но, если кто-то из членов союза приезжал в гости, муж уступал ему место на супружеском ложе. Отказать «члену союза» женщина могла в единственном случае: если было известно, что этот чукча для того и ездил по гостям, чтобы спать с чужими женами. Мужчины, заключившие между собой союз, становились побратимами. В случае гибели одного из них оставшиеся в живых вместе воспитывали его детей, а кто-то брал в жены вдову. Может быть, именно этой, дошедшей до наших дней, традицией объясняется тот факт, что на Чукотке огромный процент детей рождается в незарегистрированных браках. Женщина, за спиной которой стоит целый мужской союз, чувствует себя достаточно защищенной на случай вдовства или развода и не видит необходимости упрочивать свое положение штампом в паспорте.

У народов, ведущих традиционный образ жизни, существовали (и по сей день существуют) многочисленные запреты на секс перед войной или охотой. Индейцы кри в Северной Америке и родственные им племена не общались со своими женами по три дня до и после военного похода. У индейцев гайда на островах Королевы Шарлотты женщины должны были воздержаться от измен мужьям, вступившим на тропу войны. Если жена оскверняла супружеское ложе, возрастала вероятность того, что муж будет убит. А если верность мужу нарушала индеанка из племени мохос в Боливии, ее обманутому супругу грозила опасность от ягуара или ядовитой змеи. Индейцы нутка перед тем, как отправляться в море на китобойный промысел, соблюдали недельное воздержание. А индейцы карриер в Британской Колумбии перед тем, как ставить ловушки на медведей, расставались с женами на целый месяц. Немного легче им приходилось перед охотой на куниц — для такого мелкого зверя хватало и десятидневного воздержания.