Шкатулка императора - Александр Асмолов

– Ух, ты! – вырвался восторженный возглас у Ниночки. – И машина времени не сказка?

– Реально гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Конечно, это были знания пришельцев, которых считали богами. Поэтому жрецы древнего Египта хранили дарованную им информацию, как зеницу ока, и допускали к ней только правителей. Одной из таких посвященных была Хатшепсут. В некоторых папирусах есть намеки на то, что у царицы был гребень с очень необычными свойствами. Он оберегал ее от всех напастей и наделял необыкновенной силой воздействия. Известно, что ни одно покушение на женщину-фараона не увенчалось успехом, хотя многие считали, что она незаконно захватила власть, и долгие годы стремились убить Хатшепсут.

– Ты намекаешь на тот гребень, что мы нашли в пещере? – неуверенно спросила Маша.

– Именно. Я испытала его не раз и могу сказать, что силища в нем необыкновенная. Помимо всего прочего.

– Какой гребень? – тут же подхватилась Ниночка. – Покажи!

– Да ничего особенного, – успокоила ее Варя. – На вид не отличить от пластмассового, такой же легкий.

Девушка быстро извлекла его из своей скромной прически и положила на ладошку.

– Ва-ау! – девчушка опасливо дотронулась до гребня пальчиком. – Черепаховый.

– Из чего он сделан на самом деле, никто не знает. Жрецы привезли его для Хатшепсут из страны Пунт. Как я поняла по случайным намекам в древних текстах, гребень может преобразовывать черную энергию в ментальную и наоборот. Он, как зеркало, с одной стороны – темный, с другой – светлый. Свои мысли я могу преобразовать в мощный поток черной энергии и воздействовать на кого угодно. Причем сила воздействия разная – от головной боли до полного разрушения нейронных связей в мозге. Человек может просто потерять координацию на время или способность мыслить в принципе. Если напрячься, то есть возможность отключить одну из вегетативных функций – дыхания или кровообращения, а то и соматические – рефлекс какой-нибудь. Ну, тут я не очень копала, до тонкостей не дошла, а вот кувалдой размахивать могу. Но даже не это главное. Гребень способен отражать все атаки на своего хозяина. Причем, он, как зеркало, возвращает любое воздействие на породивший его источник.

– И что, вот так любой может им воспользоваться? – насторожился Николай.

– Нет, конечно, – успокоила его Варя. – Это оружие избранных. Владеть гребнем может только рожденный в день Тхар, для остальных это только украшение.

– Что за день такой? – затаив дыхание, Маша смотрела в пол-оборота на подругу.

– Двадцать второго июля с периодом в тысяча сто семьдесят три года планета Земля пересекает точку Вселенной, в которой сходятся три узких пучка излучения, бьющих из центров трех спиралевидных галактик. В них массы светлой и черной материи уникально одинаковы. Поэтому пучки энергии, направленные строго перпендикулярно плоскостям галактик, несут фантастические свойства. Не всем новорожденным двадцать второго июля одинаково везет. Только те, кто родился в утренние часы на широте Средиземного моря, когда комета Цирцея чиркает своим «хвостом» по Земле, эти счастливчики получают некий дар. Не обязательно, что они им воспользуются, тут судьба решает. И еще. Есть два цикла поменьше, определяющие еще два дня в году. Родившиеся в эти дни обладают иными способностями.

– А ты? – Ниночка во все глаза смотрела на свою наставницу.

– Мне посчастливилось родиться в день Тхар, когда завершился большой цикл.

– Поэтому ты нашла ту надпись в монастыре и не захлебнулась под днищем галеона? – Маша была поражена своей догадкой. – И все наши приключения в Египте были не случайны?

– Думаю, что так, – Варя с любовью погладила небольшой гребень и быстро вернула его обратно в свою скромную прическу. – Нам суждено было встретиться в той пещере.

– В какой пещере? – недоумевая, спросила Ниночка.

– Мы с Машей отыскали место, где была похоронена дочь Хатшепсут. Ее звали Меритра, что звучало примерно, как «растворенная в лунном свете». Хатшепсут понимала, что дочери не дадут занять престол, поскольку она была рождена не от прямого наследника XVIII династии, а от простого смертного. Отцом Меритры был фаворит царицы – архитектор Сенмут. Хотя официальным мужем Хатшепсут был ее двоюродный брат Тутмос II, она с детства была влюблена в незнатного и бедного юношу. После коронации Хатшепсут Сенмут был удостоен звания чати – это что-то вроде великого визиря, поэтому он мог всегда находиться рядом с царицей, как равный. Все это время они были счастливы.

– А потом? – не выдержала Ниночка.

– У Хатшепсут было четверо кузенов, которые ненавидели ее, поскольку каждый считал себя законным наследником египетского престола. Если бы не гребень, дарованный ей, как верховной жрице бога Амона Ра, она не смогла бы править почти двадцать два года. Но вот Меритра не была рождена в день Тхар, и гребень для нее был простой игрушкой.

Девушка замолчала, погрузившись в какие-то свои думы.

– Варь, ну не томи, – взмолилась Маша, – что потом-то было?

– Сенмут построил две величественные гробницы для возлюбленной Хатшепсут, в одной даже и себе место предусмотрел, но после смерти царицы обе погребальные камеры были пусты.

– Почему? – глазенки Ниночки стали наполняться слезами.

– Умная женщина-фараон знала, что завистники ей не простят. И была права. Не прошло и года после ее смерти, как Тутмос III, взошедший на престол после Хатшепсут, приказал уничтожить любое упоминание о своей мачехе. Ее статуи выносили из храмов и хоронили в тайных местах, тронное имя стирали на камнях и в летописях. Это было равносильно проклятью. Хотели уничтожить и мумию царицы, чтобы она не смогла вернуться в свое тело в будущем, но не смогли. Я читала, что мумий ни Хатшепсут, ни Сенмута так и не нашли.

– А гребень?

– Перед смертью Хатшепсут передала его своей дочери и велела увезти Меритру из Египта. Верные слуги спрятали «растворенную в лунном свете» недалеко отсюда, в маленьком храме Амона на вершине горы Джерар, где она прожила до самой смерти, словно в заточении. Неподалеку от того храма, в одной из пещер мы с Машей и нашли ее захоронение.

– Правда, нас там чуть не засыпало, – покачала головой блондинка.

– Варенька, – бросилась обниматься к своей наставнице Ниночка, – ты такая умная!

– Ты ошибаешься, дружок, – она прижала к себе худенькие плечики малышки. – От меня тут ничего не зависело.

Некоторое время в машине воцарилось молчание. Все обдумывали рассказ девушки, неожиданно представшей перед ними совершенно иным человеком. Первым нарушил тишину Николай.

– А с кем ты схлестнулась в Кумране?

– Думаю, это был «флешер», – уверенно произнесла Варя.

– Кто такой «флешер»? – карие глазенки девочки округлились от любопытства.

– Боец, владеющий техникой ментального удара. Атаковал неожиданно и жёстко. Метров с двадцати. Я едва успела ответить.