Город Ангелов - Лея Стоун

Да, я все еще в шоке.

Включив воду, я начал снимать свою окровавленную одежду, от которой пахло серой и дымом.

К черту этот день. К черту все это.

Ступив под воду, я почувствовала, как с моих плеч понемногу спадает напряжение. Я была не одна. У меня были Линкольн, Шия и вся моя команда. У меня была хорошая группа поддержки. Со мной все будет хорошо.

Когда я взяла мыльную мочалку и провела ею по груди, у меня в горле застрял очередной всхлип.

Метка.

Я забыла о ней буквально на три секунды, и она снова напомнила о себе.

Еще пару дней назад я была уверена, что самая ужасная вещь на свете – это метка темных магов. Но вот она я, отмеченная самим Дьяволом. Печаль, которую я почувствовала в тот момент, немного усилилась. Я изо всех сил терла метку, но это лишь оставляло царапины на моей коже.

Я больше не могла сдерживать слезы. Мое тело. Он что-то сделал с моим телом против моей воли. Я чувствовала себя такой грязной. Слезы превратились в рыдания, грудь болела от эмоций, а по конечностям разлилась физическая боль.

Горе.

Как проявятся мои темные силы? Смогу ли я когда-нибудь найти свой свет, как Фред, Линкольн и другие селестиалы? Неужели Люцифер извратил меня?

– Бри? – из-за двери послышался обеспокоенный голос Линкольна.

Я пыталась сдержать рыдания, но у меня ничего не вышло. Это было похоже на мощный поток, прорвавший плотину. Я выключила воду и замедлила дыхание, пытаясь обуздать свои чувства.

– Что случилось? Ты ранена? Я имею в виду, физически? – Линкольн начинал паниковать. Я не была плаксой. Я могла упасть в обморок, если тренировка была очень изнуряющей, а иногда меня даже тошнило прямо посреди занятий, но я никогда не плакала.

– Метка, – вот и все, что я могла сказать между рыданиями.

Он не колебался ни секунды.

– Это не имеет значения. Я имею в виду, что для меня это не имеет значения. Я все еще… люблю тебя. Несмотря ни на что.

Удивление и надежда пронзили мое тело, прогоняя боль и печаль.

Линкольн сказал, что любит меня. Он любит меня.

Я завернулась в полотенце и распахнула дверь.

– Что ты сказал? – Может, я неправильно его расслышала. Слово на букву «л» имело большое значение, и в моем состоянии у меня вполне могли появиться галлюцинации.

Он ухмыльнулся и провел рукой по волосам.

– Я чертовски сильно тебя люблю. Я уже давно никому этого не говорил. Последними были мои родители, но их больше нет, так что… Я не знаю. Я…

Я шагнула вперед и заткнула его поцелуем.

Линкольн Грей любит меня. У меня изо рта появляются смертельные черные удавки, и меня лично заклеймил Люцифер, но Линкольн Грей все еще любит меня.

Его вкус был похож на клубничный, и, несмотря на все безумие последних пяти часов, у меня в животе разлилось удовольствие, а между ног вспыхнуло приятное тепло. Слово на букву «л» совсем вскружило мне голову.

Линкольн отстранился и серьезно посмотрел на меня.

– Разве ты не должна сказать мне то же самое?

Я засмеялась.

– Мы оба знаем, что я люблю тебя уже много месяцев.

Усмехнувшись, он протянул руку и погладил мою грудь, прямо над отметиной.

– Какой я счастливчик.

Думаю, мы оба прекрасно осознавали, что я была мокрой и голой, если не считать тонкого полотенца, потому что из комнаты будто исчез весь воздух. Мое дыхание замедлилось, а между ног запульсировал жар.

И я уронила полотенце.

Один раз живем.

Его глаза широко распахнулись, и во взгляде вспыхнуло желание.

– Бриэль.

Я сделала шаг вперед, положив руку на голое бедро. Он еще ни разу не видел меня полностью обнаженной. Почти обнаженной – да, но не целиком.

– Линкольн, я женщина. Может, мне всего девятнадцать и у меня мало сексуального опыта, но я женщина. И я знаю, чего хочу. – Я подошла ближе, так что мои затвердевшие соски прижались к его груди. Даже через рубашку я чувствовала тепло его кожи.

Его дыхание стало прерывистым.

– Ты уверена? Сейчас? – в его словах было столько нежности и заботы. Он не хотел пользоваться моей уязвимой ситуацией, но я нуждалась в нем. Мне нужна была наша любовь, как спасательный плот в океане. Особенно сейчас.

Я кивнула.

Он протянул руку, и его ладонь скользнула вниз по моему позвоночнику, остановившись на моей заднице. Легким движением он притянул меня к себе. Я прижалась к нему тазом, а мои руки обвились вокруг его шеи, когда мы начали пятиться к спальне.

Оказавшись внутри, я переместила руки на пуговицу его брюк. Я жадно впивалась в его губы, пока мое тело постепенно нагревалось, готовясь к тому, что должно было произойти. За всю свою жизнь я не ощущала таких сильных чувств, какие испытывала к нему. Линкольн зажег меня изнутри: физически, эмоционально и духовно. Он был моей второй половинкой, и, наверное, поэтому мы так часто спорили, но, черт возьми, я любила этого парня так сильно, что это практически причиняло боль.

И теперь, когда мы были готовы разделить такой особенный момент, я почувствовала себя целой. До этого момента я даже не подозревала, что все это время мне чего-то не хватало.

Линкольн уложил меня на кровать, и его губы коснулись изгиба моей груди. Протянув руку, он порылся в ящике прикроватной тумбочки, доставая презерватив. Когда он начал осыпать мою кожу поцелуями, я почувствовала, как мое желание возросло до эпических масштабов.

Наши тела, прижатые друг к другу, двигались в одном ритме. Каждый раз, когда его кожа вновь касалась моей – с моих губ срывался громкий стон. Я провела пальцами по его спине и окончательно потерялась во времени. На свете существовали только мы двое, застрявшие в этом моменте любви, удовольствия и полного доверия.

Моя спина начала выгибаться, а мое тело задрожало от удовольствия.

– Линкольн, – простонала я.

Его руки сжались в кулаки, когда он достиг пика вместе со мной, и я почувствовала, что тьма окончательно покинула мою душу.

Я – свет.

Я любима.

Эта метка не определяет мое будущее.

Наше дыхание замедлилось, и он упал на кровать, прижимая меня к своей груди.

Мы лежали почти неподвижно, просто наслаждаясь моментом.

Внезапно мне в нос ударил запах гари.

– Что это за запах?

Линкольн вскочил с кровати.

– Я сжег наш ужин!

Я громко рассмеялась. Похоже, сегодня мы будем есть хлопья.