История географических карт - Ллойд Арнольд Браун

Издание великолепных огромных атласов достигло своего пика в Амстердаме примерно в то время, когда Иодокус Хондиус умер и оставил процветающее издательское дело в руках своего сына и зятя. Но эти великолепные тома выпускали не Хондиус-младший и не Ян Янссон; этим занимался один из их конкурентов по имени Виллем Янсзон Блау (1571–1638). Свою карьеру он начал как ученик плотника. Молодым человеком он попал на маленький островок Гвен, датское владение в Зунде, в восьми милях к югу от Эльсинора. Если маленький остров способен определить судьбу человека, то это как раз тот самый случай, ибо остров этот был приобретен на правах аренды великим астрономом Тихо Браге. Уютно устроившись в своей роскошной обсерватории в Ураниборге в окружении лучших инструментов, какие только можно приобрести за деньги, Браге изливал на своих студентов и учеников великую ученость и холодно рассматривал их поверх длинного бронзового носа, заменявшего ему настоящий нос, потерянный на дуэли. Судя по дневнику Браге, молодой Блау провел в обсерватории два года за изучением астрономии, географии и конструирования точных инструментов под руководством мастера.

В 1596 г. Блау вернулся в Амстердам и начал делать на продажу карты, глобусы и инструменты. Очевидно, в этом ему сопутствовал успех, так как в 1600 г. или около того он открыл собственную мастерскую и начал выполнять также печатные и гравировальные работы. Записи амстердамских гильдий ничего не говорят о его деятельности, но в 1605 г. Генеральные Штаты приняли резолюцию о выдаче Блау некоей суммы денег за печать и издание Nieuw Graetbouck – морского справочника, в который, кроме карт, входили годовые таблицы склонения Солнца. Такой заказ был мечтой любого печатника. Первым картографическим изделием Блау стала пара глобусов, изготовленных в 1599 и 1602 гг. Первую морскую карту (Pascaerte) он опубликовал в 1606 г. «под знаком золотых солнечных часов». Эту торговую марку можно найти на титульных страницах многих его атласов; она же красовалась в виде вывески над дверью лавки. Однако не все карты Блау подписаны, а даты не проставлены почти нигде. Он использовал свои печатные формы по много раз; у него, как у многих других картографов, были, вероятно, и такие карты, происхождение которых публично обсуждать не стоило. Блау нередко обвиняли в заимствовании информации с чужих карт, хотя картографы находились под защитой «привилегии». Конкуренция, особенно в Амстердаме, была острой. Фирмы Хондиуса—Янссона и Блау время от времени обвиняли друг друга в плагиате. Так например, в 1608 г. Блау обратился к Штатам Голландии и Фрисландии с просьбой защитить его от стервятников, которые крадут его карты. Он писал, что сможет, по милости Божьей, поддерживать свою семью честными средствами, если некоторые лица перестанут копировать его новейшие карты еще до того, как на них просохли чернила.

Самая ранняя гравюра по дереву, изображающая картографа за работой. Из «Геометрического метода» (Metodus Geometrica) Пауля Пфинцинга. Нюрнберг, 1598 г.

На плагиат в один голос и во все времена жаловались авторы всех карт без исключения. В XVI и XVII вв. – в период первоначального расцвета коммерческого картоиздания – в среде картографов можно было наблюдать громадное стремление к изданию карт и немалое профессиональное соперничество и ревность. Плагиат, разумеется, тоже имел место. Из-за высокой цены на медь и поразительной способности этого материала изменять свой вид под рукой мастера печатные формы многих карт прожили долгую и разнообразную жизнь. Их покупали, выпрашивали и просто крали; на них ставили заплатки, их сращивали, что-то добавляли, что-то убирали, – в общем, изменяли самыми разными способами, так что в конце первоначальный владелец ни за что не узнал бы их. Известны карты, отпечатанные с двух печатных форм, одна из которых лет на десять старше второй. Сохранилось немало карт, заголовки которых были изменены или полностью заменены, причем имена картографов и граверов оказались тоже заменены другими именами. В некоторых случаях такие изменения законны, как, например, после продажи печатных форм; однако гораздо чаще таким способом рьяный издатель пытался убедить покупателей в том, что он выпустил совершенно новую карту.

Внутри сообщества картографов тем не менее практиковалось определенное сотрудничество – даже между такими конкурентами, как Янссон и Блау, работавшими в одном городе. Путешествия стоили дорого, а полученные таким образом данные были ненадежны. Добыть точную географическую информацию было очень сложно. Всем издателям карт, как прежде Ортелию, приходилось пользоваться картами иностранных издателей и полагаться на них. Поэтому всем было выгодно обмениваться картами друг с другом, особенно в тех случаях, когда новая съемка стоила слишком дорого или просто была невозможна. Более того, издательские центры были разбросаны по всей Европе. Топографическую съемку проводили в Италии, а законченные карты издавали в Голландии. Голландские картографы и граверы работали во Франции, Англии и других странах. Идеи и печатные формы гуляли по всей Европе, заглядывая и за Ла-Манш. Заголовки и легенды, как и язык самих карт, часто изменялись в соответствии с местом и поводом их издания. Да, картографы всего мира были тесно связаны между собой. Несмотря на это, каждый из них оставлял за собой право объявить коллегу вором и неблагодарным типом. Поводом обычно служило отступление от профессионального этикета – например, если кому-то удавалось «обставить» коллегу при помощи конфиденциальной информации, полученной от моряка, который только что вернулся из Индий. Подобные взрывы эмоций были довольно обычным делом. Случалось, что два картографа мирно работали вместе какое-то время, и вдруг совершенно неожиданно один из них обвинял другого в жутких преступлениях. Какое-то время спустя мы видим, что они помирились и вновь работают вместе над новой картой или серией морских карт. Картографы тоже люди.

У изготовителей сухопутных и морских карт всегда было туго с деньгами, но эту проблему можно было обойти. Некоторым везло – они приобретали богатых покровителей, обычно королевской крови. В высших кругах считалось модным и забавным спонсировать художников, скульпторов, музыкантов и картографов. В свою очередь, издатель карт всегда мог отблагодарить какого-нибудь герцога за щедрость – он мог посвятить карту или атлас его великолепию, изобразить на ней его герб или, возможно, миниатюрные контуры его владений. Другие картографы получали правительственные субсидии: иногда просто денежные суммы, иногда пенсии за оказанные услуги. Ортелию, например, даровали титул географа его величества Филиппа II Испанского – после того как его друг Монтан засвидетельствовал, что он чист от протестантской скверны. А Меркатор так угодил его величеству Карлу V, что тот пожаловал ему титул Imperatoris Domesticus, или императорского придворного, с различными привилегиями и прерогативами. Джону Спиду, историку и картографу, Фулк Гревиль, первый лорд Брук, поручил провести геодезическую съемку Англии, «чьи красоты и преимущества, – писал Спид, – не издалека, как Моисей видел землю Галаад с вершины Фасги, но в моих собственных путешествиях по каждой провинции… своими собственными глазами видел; и чей климат, температура, изобилие и удовольствия делают ее подлинным раем Европы». Виллему Блау, с другой стороны, покровительствовали Генеральные Штаты Голландии. К нему шли все государственные заказы и, как правило, денежный аванс за каждую работу. В 1608 г. ему даровали 200 золотых за посвящение и представление сборника морских карт «Светоч мореплавания» (Het Light der Zeevaert) с описанием берегов и гаваней Северного, Восточного и Западного морей. Несомненно, эта публикация представляла собой не что иное, как очередной выпуск голландского «ваггонера», который давно уже стал обязательным на борту любого корабля; при составлении морских карт Блау свободно заимствовал готовые данные у Вагенера и Барентсзона. В 1623 г. он получил от Генеральных Штатов еще более важный заказ в форме эксклюзивного права на публикацию «таблиц склонения Солнца и важнейших планет, с различными применениями Полярной звезды, заново рассчитанных для навигаторов Виллемом Янсзоном Блау». В сущности, он получил монополию на издание официального голландского эквивалента «Морского альманаха и эфемерид». Этот заказ сразу же позволил ему значительно расширить свое издательское дело.