Бригадир - Владимир Колычев

– Да это понятно… Хорошо, мы согласны. С кем вопрос решать?

Сначала Мартын отправил Соньку в свою машину, только затем нарисовал картину – когда, как, где и кого…

6

Дры-ды-ды. Дры-ды-ды… За окном двое в рабочих робах дробили асфальт. Дизель тарахтит, отбойные молотки стучат, действуя на нервы. Но деться Хазару некуда – из камеры не выйдешь, окно кирпичом не заложишь. Но вот открылась дверь, на пороге возникла мощная фигура дежурного мента.

– Хазаров, на выход! – густым зычным басом сказал старшина.

Одной рукой он крутил ключи на связке, другой поглаживал пивной живот. Нахальный взгляд, самодовольное выражение лица.

Хазар ждал адвоката и думал, что старшина отконвоирует его в кабинет, но тот вывел его во внутренний двор, где грохот отбойных молотков казался особенно невыносимым. Но вот компрессор выключился, и во двор вышел подполковник Джутов.

Хазар стоял посреди двора. Он видел окна камер, заметил в одном из них лицо Ниппеля. А Джутов идет к нему, улыбается, разводит руки – уж не в объятия ли собирается заключить? Но нет, он даже не касается его. Но улыбка все шире. А к Ниппелю присоединяются Лях, Кряк, Семчик. И в других окнах появляются лица его бойцов. Открываются форточки.

– Ну, вот и все, Хазаров! Закончились твои злоключения! – радостно объявил Джутов. – На свободу, как говорится, с чистой совестью! Здорово ты нам помог. Спасибо тебе! И низкий поклон.

Кланяться Джутов не стал, но за руку Хазара схватил, крепко пожал. А пацаны все видят, слышат. И становится ясно, зачем подполковник устроил весь этот спектакль. Бойцы остаются сидеть, а его выпускают. Значит, он сдал ментам всех своих, этим и купил себе свободу. Это же чистой воды подстава!

Но компрессорная станция снова включилась, и пацаны не услышали, как Хазар обматерил Джутова.

Он наорал на подполковника, но тот лишь злорадно ухмыльнулся в ответ и ушел, уступив место двум дюжим сержантам из патрульно-постовой службы. Эти молодцы затащили его в здание, но бить не стали, вернули под роспись личные вещи, после чего выставили за дверь.

Хазар не знал, скольких его бойцов повязали репчинские менты – возможно, большая их часть до сих пор обретается на барахолке, а до нее рукой подать. Но в летнем кафе на рынке он увидел только знаменских «быков», Бабая и Угрюма. Его не замечали, а в одиночку качать права было глупо.

Со знаменской братвой работали московские менты, но, видно, не все у них вышло, если большая часть толпы уже на свободе. Но и репчинские менты сдадут свои позиции, Хазар заставит это их сделать. И адвокатов своих подключит, и прессу, чтобы поведать всему миру, как российская милиция прессует ни в чем не повинных людей, будто на улице тридцать седьмой год. И еще он сумеет объяснить пацанам, что подполковник Джутов нагло его подставил. Не сдавал он никого и не предавал, обман это, подлые ментовские игры.

Он придумает, он обязательно что-нибудь придумает. Ведь у него и деньги есть, и голова на плечах… Правда, сейчас в мозгах засор, да и желания нет шевелить ими. Домой бы, душ принять, в джакузи расслабиться на пару с Жанной. Секс, сто граммов и огурчик прочистят мозги, и тогда его наверняка посетит умная мысль.

Дверь в квартиру открыла ему Жанна. Невеселая она, бледная, глаза красные от слез, голова опущена. Черное платье на ней, закрытое сверху, длинное, и на лбу траурная повязка. И в квартире почему-то пахло ладаном.

– Эй, что такое? – встревоженно спросил Хазар.

Но Жанна не ответила. Еще ниже опустив голову, она скрылась в зале. Он последовал за ней и остолбенел, увидев посреди комнаты длинный стол. На нем в позе покойника, сложив на груди руки, в черном костюме при галстуке лежал Спартак. Выглядел он как живой, но был мертвый. Ну, и зачем Жанна притащила его сюда?

– Какого черта? – шалея от возмущения, простонал Хазар.

– А вот черт здесь ни при чем!

Это был какой-то кошмар! Спартак вдруг резко поднялся и слез со стола, заполнив пространство своей исполинской мощью. Хазара чуть удар от ужаса не хватил.

– Черт здесь, говорю, совершенно ни при чем.

Жанна сидела в кресле, руками обхватив опущенную до самых колен голову. Ее не удивляет, что Спартак ожил. Она знает, что это инсценировка. Более того, она подыграла ему. Вернее, ее заставили подыграть. Спартак сам по себе умел внушать ужас, и друзья у него есть. Да и вину она за собой чувствовала. А ей, возможно, предъявили. Возможно…

Хазар пугливо оглянулся и увидел стоящего позади Мартына. Пистолета у него не было, но, ухмыляясь, он поглаживал пальцами насаженный на кулак кастет. Он хоть и не крупных габаритов парень, но удар у него будь здоров… А ведь когда-то все они были по одну сторону баррикад.

– Э-э… Так ты живой? – жалко пролепетал Хазар.

– Ты где отраву свою покупал? – презрительно усмехнулся Спартак.

– Не понимаю, о чем ты…

– Не надо вола водить. Жанна все нам рассказала.

– Но я не хотел…

– Носорог заставил?

– Э-э… Да, он… Заставил.

– Отмаз не засчитан. Ты хотел меня убить, ты за это и ответишь, – вроде бы с насмешкой, но люто посмотрел на него Спартак.

– Не надо…

Хазар остро ощущал свою беспомощность. Без охраны он, на себя надежды нет: слишком уж страшен Спартак в гневе.

– Жанне развод дашь?

– Э-э… Дам…

– Ну, вот и отлично, – ухмыльнулся Спартак. – Жанна, считай, что ты уже вдова.

– Вдова?! – пробормотал Хазар, чувствуя, как проседают в коленях ноги.

– А ты как думал? Око за око, зуб за зуб… – Спартак взял с журнального столика бокал с шампанским, посмотрел через него на яркое окно. – Чисто, никаких примесей… Но это так кажется. На самом же деле…

Он нарочно потянул паузу, выдержать которую Хазар не смог.

– Что на самом деле?

– Яд здесь. Я не знаю, где ты свои таблетки брал, но знаю, что тебе какую-то дрянь подсунули. Может, крысиный, может, еще какой-то. Но точно не змеиный… Но все равно я мог двинуть ноги. Мог бы, но мне повезло… Знаешь, что такое русская рулетка? Сначала стреляюсь я, затем – ты. Я сделал свой выстрел. Теперь твоя очередь!

Спартак протянул бокал, и Хазар в панике подался назад. Но сильный удар по ногам сбил его на пол, Мартын и еще кто-то скрутили руки, отверткой выламывая зубы, открыли рот. Сейчас Спартак зальет в глотку отраву, и все…

Но Спартак не торопился склоняться к нему. Он зло и с осуждением смотрел на Жанну.

– Может, с тебя начать? – спросил он.

– Не надо! – в ужасе взвизгнула она.

– Как не надо? Богатой вдовой хочешь стать? Но этого не будет… Ты предала меня. Ты вела себя как проститутка. Проституткой ты можешь быть, а богатой вдовой нет… Стало быть, будешь проституткой.