Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Соколова о полном уничтожении тел Царя, Его Семьи и других жертв. Многие знали и откровения Старца Николая (Гурьянова), категорически подтверждавшего, что Царские Мощи уничтожены, за исключением отсеченных голов. И Патриархия, надо отдать ей должное, не поддержала иностранных экспертов и правительственную комиссию. Признавать «екатеринбургские останки» царскими отказалась. Вместо задуманной Собчаком общероссийской церемонии 7 марта 1995 г. состоялась куда более узкая. В усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга перезахоронили только Кирилла Владимировича с женой. Вроде бы торжественно. Но без особой помпы. Не на государственном уровне.

Дело с «царскими останками» на какое-то время зависло. Но Кирилловичи нашли себе еще одного могущественного покровителя. Начальника службы безопасности президента генерала Коржакова. Они сошлись где-то в начале 1995 г., при каких обстоятельствах — мы не знаем. Но в июне Леонида Георгиевна писала Коржакову «в развитие нашей содержательной беседы». Речь шла о переезде семьи на постоянное жительство в Россию. Минимальным условием Леонида ставила «гостевой дом в Санкт-Петербурге или в Москве или же в непосредственной близости от них». Заливалась соловьем об «интересе к нашей Семье» со стороны зарубежных правительств, деловых и общественных кругов. А если Коржаков пойдет навстречу, обещала проводить некие неопределенные акции, поднимающие престиж Ельцина и популяризирующие его курс за рубежом. Больше пообещать ей было нечего.

В мае 1995 г. Коржаков создал при своем ведомстве группу по «монархическому проекту» во главе с пресс-секретарем службы безопасности Олиговым. Кирилловичи просили, чтобы Ельцин подписал указ о признании Марии Владимировны наследницей престола. А Коржаков, со своей стороны, выражал готовность предложить им дом, транспорт, охрану, денежное содержание от государства. Пока. По его планам, Кирилловичи требовались «на запас». Оппозиция Ельцину нарастала. Следующие выборы он с большой долей вероятности проигрывал. Однако существовал еще один выход. Авантюрный. Переориентироваться на монархию. Разумеется, не самодержавную, а вполне «демократическую», конституционную. Вроде как восстановление исторической справедливости. Только наследником следовало объявить не Марию, а несовершеннолетнего Гошу. Ельцин станет регентом. Выборы, естественно, отменяются…

Летом 1995 г. в Москве был проведен Всероссийский монархический съезд, создан Высший монархический совет (ВМС). Его по понятным причинам не сумели зарегистрировать в министерстве юстиции, но подправили название и зарегистрировали «Высший монархический благотворительный фонд». Учредителями и руководителями Высшего монархического совета (тире — фонда) стали председатель Российского фонда культуры Никита Михалков, Зураб Чавчавадзе, писатель Владимир Солоухин и Сергей Скоробогатов. А казначеем — сотрудник Коржакова Андрей Милованов, счет открыли в банке «Девиза» Дмитрия Косарева.

Осенью устроили целую серию мероприятий. В сентябре Кирилловичи прибыли на церемонию, организованную Лужковым, перезахоронение великого князя Сергея Александровича, убитого в 1905 г. террористом Каляевым. В октябре им была обещана аудиенция у Ельцина. Предполагалось, что тогда-то президент подпишет указ о признании «наследников». «Царскую семью» со свитой водили по Москве, высматривали «резиденцию». Почему-то руководители Монархического совета уже были уверены, что это будет исторический дом Пашкова в самом центре столицы. А встреча с президентом была намечена как бы неофициальная. На презентации представительства Кабардино-Балкарии. Кирилловичи явились туда, ждали. Но и конкуренты Коржакова вокруг Ельцина не дремали. В последний момент утащили его в какое-то другое место. Вместо себя он отправил приветствовать Кабардино-Балкарию свою супругу и министра внутренних дел Куликова.

В общем, не получилось. Но в 1996 г. Кирилловичей подключили к предвыборной кампании. Зураб Чавчавадзе с коржаковским казначеем Миловановым дважды летали в Париж, там был создан «монархический» комитет поддержки Ельцина под патронажем Леониды Георгиевны. Она с дочерью и внуком совершила и поездки по российским провинциям, убеждая людей голосовать за Бориса Николаевича. Дескать, он «настоящий русский человек», «он не побоялся бросить вызов коммунистической системе, возвратил россиянам историческую правду, религию». А телевидение показывало ее длинные интервью, как замечательно живется простым людям в русской глубинке. «Московский комсомолец» опубликовал интервью с секретарем ВМС Скоробогатовым под красноречивым заголовком: «За царя Бориса, Родину и Веру».

Коржаков честно расплачивался за поддержку. Решил вопрос о «резиденции». Правда, выделили все же не дом Пашкова, а правительственную дачу Микояна в Одинцовском районе, там начался капитальный ремонт для новых хозяев. В июне 1996 г. они получили и официальное свидетельство о смерти Николая II. Хотя выписали его на имя… Леониды Георгиевны. По законам РФ она не являлась родственницей убиенного Государя, значит, и документ был незаконным. Но Кирилловичи отблагодарили. Трое сотрудников службы безопасности президента получили наградные «императорские вензеля».

Однако Коржаков вдруг «споткнулся» на «коробке от ксерокса», вздумал свалить Чубайса. А вместо этого сам загремел в отставку. Одновременно на выборах мэра Санкт-Петербурга лишился своего поста Собчак, вскоре сбежал за границу… Главные покровители! Дачу Микояна как раз успели отремонтировать. Но Чубайс никогда не упускал того, что «плохо лежит». Постарался поймать Ельцина в нужном настроении и нужной степени подпития и подписал свой вариант указа — об отмене прежнего, коржаковского указа и передаче микояновской резиденции Администрации президента. Которую возглавлял сам.

Впрочем, у Кирилловичей сразу нашлись другие друзья. Осенью 1996 г. они сошлись с губернатором Нижнего Новгорода Немцовым. В числе других своих шумных проектов он учредил Всероссийскую промышленную и художественную ярмарку «Возрождение России» — это преподносилось как восстановление исторических традиций, знаменитой Макарьевской ярмарки. А Леонида Георгиевна, как обычно, искала, где подзаработать. Распрощавшись с Коржаковым, она в июле предложила свои услуги для рекламы американской водки «Smirnoff». Объявила, что фирма получит официальный герб и сможет именоваться «Поставщик Царской Семьи». Водка «Smirnoff» широко продавалась тогда в России. Хотя, казалось бы, в нашей стране своих спиртных напитков было море. Возникла даже конкурирующая с американцами фирма «Торговый дом потомков П.А. Смирнова» и тоже производила «смирновскую».

Но за океаном платили лучше, президент их фирмы Сьюзан И. Мюррей охотно ухватилась за идею. Награждение американской «смирновской» императорским гербом должно было произойти на Нижегородской ярмарке, и Немцову понравилось, он решил сделать эту церемонию центральным событием. Причем газета «Вечерний Саранск» в репортаже о ярмарке сообщила такую информацию: «Часть денег за рекламную кампанию Леонида Георгиевна получила в главном банке Нижегородчины». Что выглядело довольно странно. Почему губернатор, который вскоре будет кричать о поддержке отечественного производителя и пересаживать чиновников на российские автомобили, вдруг взялся подыгрывать иностранцам? Может быть, способствовали его тесные связи с американцами? Или сыграли роль какие-то иные соображения? Во всяком случае, отношения с Леонидой и Марией у него установились превосходные.

В 1997 г. Немцов очутился в Москве, вице-премьером. А ситуация в стране оставляла желать много лучшего. Теперь уже «реформаторы» ухватились за «монархический проект» свергнутого Коржакова. Германский журнал «Бунт» писал в № 4 за 1997 г.: «Когда не получается с демократией, должен прийти король. Например, в России. Президент Борис постоянно болен, рубль ничего не стоит, зима холодная,