Не вспомню - Джессика Броуди

Но не поразительная глубина каньона почти сразу завладевает всем моим вниманием, а большая расщелина, которая кажется вырезанной в отвесной стене прямо подо мной. Она похожа на вход в пещеру.

Я достаю из кармана сотовый телефон и уточняю свое местонахождение. Как нетрудно было предположить, я стою точно в центре мерцающей синей точки. И на меня нисходит озарение. Ведь координаты Джи-пи-эс – это только два числа. Два измерения. Широта и долгота, X и Y. А Z отсутствует.

А поскольку на вершине ничего нет, это может означать только одно.

Назначенное место встречи находится подо мной.

Внутри этой пещеры.

Я еще раз перегибаюсь через край. Вход в пещеру расположен примерно в десяти футах ниже. А перед ним торчит выступ, который на несколько дюймов отходит от стены. Если я свешусь с края и отпущу руки, то теоретически должна буду приземлиться на эту небольшую площадку. Но только при условии, что смогу попасть на нее носками ступней и удержать равновесие достаточно долго, чтобы успеть нырнуть в расщелину.

Я сую телефон в карман и расстегиваю цепочку, висящую у меня на шее. Затем несколько раз обматываю цепочку вокруг руки, так что только лишь серебристо-черная эмблема в виде сердца свисает под запястьем.

Как только я спрыгну на выступ, брошу подвеску в каньон.

Люди из «Диотеха» наверняка конфискуют ее, как только обнаружат, а для меня нестерпима сама мысль, что они завладеют медальоном. Он слишком мне дорог.

Если же я не могу быть с Дзеном, эта вещь теряет всякий смысл.

И я предпочту навсегда отправить ее в бездну, чем допустить, чтобы она попала в руки тех, кто нас разлучает.

Сделав глубокий вдох, я опускаюсь на колени и медленно ползу назад. Первой на краю оказывается моя левая нога, ступня опускается вниз и повисает в воздухе. Я вожу ею вдоль отвесного склона, пытаясь нащупать нарост или любую неровность, чтобы использовать как опору, но ничего не нахожу.

Несколько камушков срываются с края рядом со мной, и я замираю, ожидая услышать звук их падения, но не слышу его.

Каньон так глубок, что мои уши не способны шума на его дне.

Следом я спускаю правую ногу, одновременно изо всех сил цепляясь руками за неровную поверхность вершины. Я продолжаю постепенно скользить назад на животе, пока почти все мое тело не повисает по другую сторону обрыва.

Мне совсем не хочется смотреть вниз, но приходится сделать это, чтобы выровнять свое положение по отношению к выступу и быть уверенной, что при падении я окажусь точно на нем.

При виде черной пустоты, простирающейся подо мной, я каменею, мое тело содрогается от страха, а мышцы теряют гибкость.

Я стараюсь дышать ровно, чтобы взять себя в руки и собраться для решительных действий.

У меня будет всего один шанс выполнить задуманное. Необходимо сохранять спокойствие.

И в последний раз глубоко вдохнув, я вытягиваю ступни, воображаю перед собой прекрасные карие глаза Дзена и отпускаю руки.

Ощущение такое, что полет длится вечно. Мысленно я уже почти убедила себя, что промахнулась и теперь буду падать до скончания веков или пока не достигну дна каньона. Причем неизвестно еще, что наступит раньше.

За краткие мгновения я успеваю внушить себе, что, если погибну, Дзен станет им не нужен. Что моя смерть даст ему свободу. А это, в конце концов, не самый плохой исход.

Затем мои ступни врезаются в нечто твердое. Я успеваю сфокусировать взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть перед собой темный туннель, и понимаю – я приземлилась туда, куда хотела.

Однако сразу же приходит и осознание другого факта. Скорость, набранная в свободном падении, не позволяет мне сохранять равновесие. Я чувствую, как меня неудержимо клонит назад. Пятки повисли над пустотой, и я стараюсь переместить свой центр тяжести вперед в отчаянной попытке удержаться на носках и, значит, на выступе.

Но при этом я сразу понимаю, что сделала слишком резкое, поспешное движение, потому что, если верхняя часть моего тела действительно подалась вперед, то нижнюю лишь с большей силой отбросило в противоположную сторону. Ноги потеряли опору, а потом потянули за собой в пропасть и меня.

Я больно ударяюсь грудью о выступ, и у меня перехватывает дыхание. Я беспорядочно вожу руками перед собой, стараясь найти ногтями хоть какую-то зацепку в почти гладком ярко-красном камне карниза, на который секунду назад спрыгнула.

Хлоп, хлоп, хлоп…

Мои длинные ухоженные ноготки лопаются один за другим. Теперь мне остаются лишь кончики пальцев, чтобы во что-нибудь вцепиться, но они слишком гладкие для подобной цели.

Сила тяготения непобедима даже для меня. Ее мощь слишком велика и неизменна. Грубый каменный край, по которому я постепенно соскальзываю, сдирает кожу на животе, на груди, на руках. Я опускаюсь все ниже и ниже, с каждой секундой теряя остатки надежды и воли продолжать борьбу за жизнь.

У меня остался только один путь – падение в бездну.

Закрыв глаза, я сдаюсь и готова рухнуть в небытие. Стоит мне перестать цепляться за жизнь, скольжение ускоряется. В этом есть странное успокоение. Мои руки больше не шарят по камню в поисках любой зацепки, а бессильно оставляют последние следы на красной пыли.

Оказывается, так легко отдаться на волю земному тяготению. Возникает ощущение нереальности происходящего.

Да и кто знает, что реально, а что нет?

Быть может, все это лишь очередное имплантированное воспоминание, и когда я открою глаза, то окажусь снова за оградой в комплексе «Диотеха», где буду рассказывать Дзену небылицы о нашей попытке сбежать в прошлое.

Но я понимаю, что занимаюсь самообманом.

Ничто в моей жизни не ощущалось столь реальным, как этот момент.

Воспоминание о смерти так просто не подделаешь.

Но неожиданно моя рука обвивается вокруг чего-то гладкого, на ощупь – кожаного, и я моментально выхожу из состояния прострации. Пальцы инстинктивно хватаются за предмет, и мое падение останавливается, когда я уже почти оказалась за гранью.

Тело рывком прекращает движение вниз. Одна рука теперь что есть силы сжимает таинственный предмет, в то время как я сама продолжаю болтаться над пропастью. Раскачиваясь и подтягиваясь, уже скоро я держусь за нежданную опору и второй рукой тоже.

Изогнув шею, я ухитряюсь посмотреть вверх, чтобы увидеть то, что спасло мне жизнь. Нечто гладкое и кожаное, на чем я сейчас повисла.

Это массивный каблук огромного черного ботинка. К которому прилагается уже совершенно невероятных размеров мужчина.

Я сразу же узнаю грубые черты бесстрастного лица со шрамом и коротко стриженные волосы.

Он склоняется, протягивает свою громадную мускулистую руку, хватает меня и вытаскивает наверх.