Нежно влюбленные - Мэри Джо Патни

— Пожалуйста! — вскричала она. — Пожалуйста, помогите мне!

Одна из женщин глуповато ухмыльнулась — она была пьянее других.

— В чем дело, красавица, слишком большой для тебя мужчина?

Не в силах говорить, Диана яростно замотала головой и побежала, не оглядываясь, вверх по лестнице. У бального зала она остановилась, чтобы привести в порядок платье и поправить волосы.

Мог ли французский граф знать, что случилось с Джервазом? Диана не хотела, не могла поверить этому. Если бы что-то случилось с ее любимым, она обязательно узнала бы об этом, ведь их эмоциональная связь была очень сильна. Просто Везель знал, что Джерваза не было в Лондоне, вот и попытался вывести ее из себя. Но она уже не была такой невинной пташкой, как в тот первый раз. Теперь ему не запугать ее.

Мэдди и Франсис оторопело посмотрели на раскрасневшееся лицо Дианы, но ни слова не сказали. Брэнделин молча предложил дамам руки и повел их к поджидавшему внизу экипажу.

Никто из них не обратил внимание на старика, поздно пришедшего на бал. Пожилой господин остановился, чтобы пропустить мимо себя уходящую троицу; они прошли так близко от него, что он был уверен, что не ошибается. На балу он долго не задержался, а вернувшись домой, перед тем как лечь спать, написал записку. Она была короткой и начиналась словами: «Черная Роза из бархата вернулась».

Взбешенный граф де Везель ушел из «Арджил-Румз» и направился в один дорогой бордель, куда частенько захаживал. Хоть он и понял, едва увидев Диану в первый раз, что хочет обладать этой женщиной, француз не осознавал, насколько его желание будет сильным.

В публичном доме он потребовал, чтобы мадам показала ему всех свободных девушек. Конечно, такой красивой и свежей, как Диана, здесь не было, но одна, по имени Мэгги, была того же роста, у нее были каштановые волосы и голубые глаза, так что, решил граф, в полутьме сойдет.

Он выбрал ее, коротко махнув в сторону Мэгги рукой. Наверху, в роскошной спальне, залитой светом свечей, он приказал девушке раздеться и лечь на кровать. Заперев дверь, француз снял с себя галстук и привязал руки Мэгги к изголовью. Девушка не удивилась, лишь молвила:

— Это будет стоить дороже, милорд.

У нее был хриплый и грубый голос — это не голос Дианы.

Невыразительно глядя на Мэгги, Везель поднял свою трость с набалдашником в виде головы змеи и стал водить ею по телу проститутки. Зная, как надо себя вести с мужчинами, Мэгги принялась сладостно стонать, словно ждала всю жизнь, чтобы мужчина овладел ею с помощью трости.

Однако не это нужно было графу. Он жаждал страха в ее глазах. Выругавшись, Везель сорвал с трости золотой набалдашник, под которым оказалось острое, тонкое лезвие шпаги.

— А это тебе понравится, маленькая шлюшка?

Глаза у Мэгги были серо-голубыми, не то что лазурные глаза миссис Линдсей. Теперь, когда тонкое лезвие прижалось к ее груди, глаза проститутки широко открылись от ужаса. Острие было таким острым, что лишь легкого нажатия оказалось довольно для того, чтобы вспороть кожу. Француз воткнул шпагу в матрас в дюйме от ее шеи. Девушка истошно закричала. Этого страха Везель и ждал. Не спеша, граф расстегнул штаны и лег на Мэгги. В это время в дверь забарабанили. Везель заставил себя поверить, что искаженное ужасом лицо девушки, бьющейся под ним, принадлежит Диане Линдсей. Сделав несколько быстрых движений, он с рычанием изверг в нее свое семя, шаря руками по ее окровавленной груди. Затем он встал, взял свою шпагу и вновь превратил ее в трость. Злодей уже застегивал рубашку, когда дверь с треском распахнулась и в комнату ворвался огромный слуга, за которым следовала мадам с пистолетом в руке.

Под истеричные вопли Мэгги Везель спокойно произнес:

— Ваша шлюха ранена несерьезно; она не стоит того, чтобы долго с ней "возиться. — Не обращая внимания на пистолет, направленный прямо в его сердце, граф высыпал на столик несколько золотых монет. — Это ей за труды и за временную потерю трудоспособности.

Мадам сердито прищурила глаза — знатные господа всегда немало себе позволяли, но всему есть предел, даже в борделе. Пока лакей отвязывал проститутку, мадам собрала золото и махнула на дверь пистолетом:

— Убирайтесь и больше не приходите сюда. Нам такие, как вы, не нужны.

Пожав плечами, француз вышел из спальни. Небольшое происшествие вернуло его в хорошее расположение духа. Ему приятно было представлять, что он сделает с Дианой Линдсей, когда она наконец попадет к нему в руки.

Прошла еще одна неделя, от Джерваза по-прежнему не было известий. Стараясь успокоиться, Диана уговаривала себя, что француз просто хотел напугать ее. Мадлен вроде бы согласилась с ней, но предупредила Диану, чтобы та опасалась графа де Везеля. Впрочем, в подобном предупреждении не было нужды.

К Диане стал часто захаживать Франсис Брэнделин. Девушка видела, что кузен Джерваза никак не решит, можно ли ей доверять. Впрочем, что бы он ни думал, Диана была рада его компании. Франсис был веселым и умным, у него была чувствительная душа, что большая редкость для мужчин. К тому же, хоть он и не был похож на своего кузена, Диана чувствовала себя ближе к Джервазу.

Эта ночь была необычно холодной для июля, по окнам барабанил противный дождик. Внезапно Диана услышала звук шагов.

— Джеффри, это ты? — сонным голосом спросила она.

— Нет, черт возьми, это не Джеффри. Это был сердитый, резкий мужской голос. Испугавшись, Диана села в кровати. Она вспомнила Везеля, его угрожающие черные глаза и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать. Но не успела она издать и звука, как незнакомец зажал ей рот ладонью и яростно выкрикнул:

— Нет, это всего лишь я! Тот самый человек, который купил тебе этот дом! Или ты забыла об этом?!

Неужели это сумасшедший? От этой мысли Диане стало еще страшнее, девушка принялась вырываться.

— Сейчас я зажгу свечу, — продолжал мужчина. — Только не ори, когда я отпущу тебя. Если у тебя в кровати кто-то есть, пусть немедленно убирается отсюда, а то, клянусь, я сверну ему шею, даже если он вдвое моложе меня!

Как только незнакомец отпустил ее, Диана отпрянула в сторону, дрожа от страха. Мужчине потребовалось меньше минуты, чтобы зажечь свечу, и он тут же вернулся к кровати. Это был высокий, худой человек, которому, судя по его внешности, было около пятидесяти лет. Его длинное пальто вымокло насквозь, с седых волос стекали ручейки воды.

Диана завернулась в одеяло, а незнакомец недоуменно спросил:

— Черт возьми, кто вы такая?

Может, он и был разозленным, но не сумасшедшим.

— Полагаю, это я должна у вас спросить, — отвечала ему Диана.

— Где Мадлен?

— Здесь, Николас. Я больше не сплю в этой комнате. — Холодный голос Мэдди раздался от дверей. В полумраке ее силуэт был едва различим.