Песни сирен - Вэл Макдермид

— Алло, — бодро проговорил он.

— Тони, это Джон Брендон. Я высылаю за вами машину. У нас еще один.

Тони сел, вода заплескалась, как при эксперименте в морской лаборатории.

— Вы уверены?

— Кэрол Джордан и Дон Меррик были на месте через пять минут после тревоги.

Тони крепко зажмурился.

— О, боже, — тяжело вздохнул он. — Где?

— Общественный туалет на улице Клифтон. Темпл-Филдз.

Тони встал и вышел из ванны.

— Встретимся на месте, — уныло сказал он.

— Хорошо. Машина будет у вас через пять минут или около того.

— Буду готов.

Тони положил трубку и вышел из ванной, вытираясь на ходу. Мысли его мчались галопом, пока он надевал джинсы, футболку, рубашку, свитер и кожаный пиджак. Вспомнив, какой холодной была прошлая ночь, он натянул лишнюю пару носков. Когда он шнуровал ботинки, раздался звонок в дверь.

В полицейской машине напряженная атмосфера исключала всякую возможность мыслить конструктивно. Они мчались по ночным улицам, мерцающий свет мигалки сливался с искусственным оранжевым свечением фонарей. Его сопровождающие — мачо из дорожной полиции — замерли в молчаливой сосредоточенности, не располагавшей к разговору. Шины взвизгнули, они вылетели на улицу Клифтон: при виде полицейского ограждения в центральной части улицы водитель нажал на тормоза.

Тони направился туда, где были припаркованы полицейские машины и «скорая». Подойдя ближе, он заметил вывеску общественного туалета на громоздко-темном здании. Рядом со «скорой» маячила внушительная фигура Дона Меррика — его трудно было не узнать из-за повязки на голове. Тони, на которого столпившиеся вокруг полицейские не обратили никакого внимания, протолкался к Меррику, говорившему по сотовому телефону. Он быстро махнул рукой в знак того, что видит Тони, и закончил разговор словами:

— Ладно, спасибо, простите за беспокойство.

— Сержант, — сказал Тони, — я ищу мистера Брендона. Или инспектора Джордан.

Меррик кивнул.

— Они оба внутри. Наверное, вы тоже хотите посмотреть.

— Кто нашел тело?

— Какая-то уличная девка. Она утверждает, что все дамские туалеты были заняты, и поэтому она вошла в неработающую кабинку. Бьюсь об заклад, была с клиентом. При первых же признаках неприятностей тот дал деру.

Краешком глаза Тони увидел, как из туалета вышла Кэрол и направилась прямо к ним.

— Спасибо, что приехали, — сказала она. Меррик отошел в сторону и занялся телефоном.

— Если я скажу, что не пропустил бы этого ни за что на свете, меня определенно неправильно поймут, — насмешливо ответил Тони. — Почему вы думаете, что это Хенди Энди?

— Жертва обнажена, горло перерезано. Человека явно привезли сюда в инвалидной коляске и вывалили на пол. На теле лежала первая страница вчерашнего вечернего выпуска «Сентинел Таймс», — ответила Кэрол. Голос звучал напряженно, глаза ввалились. — Мы спровоцировали его, да?

— Мы не провоцировали. Газета — вероятно, но не мы, — мрачно опроверг Тони. — Хотя я не думал, что он отреагирует так быстро.

Меррик вернулся к ним и бодро отрапортовал:

— Похоже, я выследил инвалидную коляску. Она проехала здесь не так давно, выехала ночью, из приемного отделения родильного дома. Будем надеяться, кто-то ее видел.

— Хорошая работа, Дон, — сказала Кэрол. — Может, пойдем посмотрим? — спросила она у Тони.

Тот кивнул и пошел за ней. Она протиснулась через толпу полицейских ко входу в туалет. Тони медленно вошел, оглядываясь и делая мысленные заметки: пол из черных плиток, беспорядочный узор из серых и черных плиток на стене, граффити, холодный сырой воздух, запах дезинфекции, не перебивающий запах мочи. После предбанника туалет разделялся надвое — мужчины налево, женщины направо. Неработающая кабинка находилась слева, у самого входа в женский туалет. Брендон и Кевин Мэттьюз стояли в дверях, глядя внутрь через широкий дверной проем. Тони подошел и присоединился к их угрюмому молчаливому обществу. Фотограф стоял сразу за дверью, чуть в стороне, снимая сцену, которая потрясет до глубины души какой-нибудь суд присяжных, если люди Брендона доставят им Хенди Энди. Через каждые несколько секунд резкий свет вспышки слепил сетчатку зрителей.

Тони пристально смотрел на лежащее на полу тело. Как и сказала Кэрол, оно было обнаженным и чистым: на коленях, локтях и одной лодыжке Тони заметил какие-то темные маслянистые пятна. Еще на теле была кровь. Порез на горле был широкий, но, как решил Тони, недостаточно глубокий, чтобы стать причиной смерти. Насколько он мог рассмотреть, гениталии повреждены не были, но прямую кишку, анус и мягкие ткани вокруг кто-то варварски удалил острым лезвием. Жаркая волна облегчения охватила его, заставив признаться себе в том, о чем он отказывался думать. Как и Кэрол, он тоже боялся, что его работа заставила Хенди Энди нарушить ритм и снова нанести удар. С той секунды, как раздался звонок Брендона, ужас сидел у Тони на плече, как злобная хищная птица.

Тони повернулся к Брендону и резко бросил:

— Это не он. Вы имеете дело с подражателем.

Том Кросс, подняв воротник, стоял в полумраке Дальнего конца улицы Клифтон среди любителей отвратительных зрелищ, которые как по волшебству появились на месте происшествия и теперь наблюдали за ритуальным действом — обследованием места убийства. Крепко сжав губы в улыбке, он отступил еще дальше в тень, вынул из внутреннего кармана записную книжку и открыл страничку для заметок. В тусклом свете уличных фонарей он написал: «Дорогой Кевин, ставлю шиллинг против золотых часов, что это сделал не Голубой убийца. Всего наилучшего, Том».

Происшествия в Сифорде сбили Кросса с толку и произвели на него болезненное впечатление, но он был не из тех, кто позволяет унижению сбить его с пути к цели. Он сложил записку вчетверо и надписал: «Детективу-инспектору Кевину Мэттьюзу. Лично». Потом начал протискиваться сквозь толпу, пока не заметил за ограждением одного из констеблей.

— Ты ведь знаешь, кто я, да, парень? — спросил он.

Констебль нерешительно кивнул, воровато оглянулся по сторонам — не видит ли кто, что он говорит с изгоем.

Кросс протянул ему записку.

— Постарайся, чтобы инспектор Мэттьюз ее получил, он славный малый.

— Да, сэр! — Констебль зажал записку в кулаке, затянутом в перчатку, машинально подумав: «У кого это хватило пороху поставить Пучеглазу такой фингал?»

— Я тебя не забуду, когда вернусь, — бросил Кросс через плечо, проталкиваясь обратно.

Он вышел через переулок к «вольво», припаркованной перед пожарным входом ночного клуба. День не принес ему никакого удовлетворения, и утро не сулило улучшений. Но мысль в том, что он не ошибся, придавала Тому Кроссу сил, чтобы действовать дальше.