Без предела - Юсси Адлер-Ольсен

– Да, я тоже. Тем не менее в настоящий момент в Дании под этим именем зарегистрировано одиннадцать тысяч триста девятнадцать человек. В соответствии с динамической статистикой частоты употребления имен, примерно пятьсот из них родились после восемьдесят седьмого года, то есть сейчас имя Франк не пользуется особой популярностью. Пока нам неизвестен точный возраст мужчины, которого мы ищем, но давайте предположим, что тогда ему было где-то между двадцатью пятью и тридцатью с небольшим, чтобы уж точно не промахнуться. Отсюда следующий вопрос: насколько популярным было это имя в период между шестьдесят восьмым и семьдесят третьим годом? Мы не будем спекулировать на этот счет, а лучше поинтересуемся напрямую в Агентстве статистики Дании, Ассад. Но я рискну предположить, наберется не менее пары тысяч человек. И что же нам делать, если гипотеза верна? Мы ведь не станем докапываться до каждого из них и вызывать на перекрестный допрос, правда?

Вопрос был чисто риторический, но Харди, судя по всему, понял его буквально.

– Мы могли бы как следует засучить рукава. Да, то есть вы могли бы. Я рассчитываю, что от перекрестных допросов вы меня точно избавите, – рассмеялся он.

Карл ответил ему кисловатой улыбкой. И все-таки дела шли не так уж плохо. Они узнали имя. И Харди, кажется, вернулся в строй.

Понедельник, 17 марта 2014 года

В течение длительного времени не происходило никаких особенных событий. Пирьо берегла себя и регулярно направляла энергию своего сознания в нужное русло с помощью методов натурабсорбции. Она во всех смыслах вела здоровый образ жизни, чтобы маленький новый человечек, растущий в ее чреве, получал оптимальные условия развития. Она принимала участие в общих собраниях и встречах солнца на пляже, как и раньше. Выполняла свою привычную работу и администрирование, следила за тем, чтобы в помещениях поддерживался порядок и чтобы вновь прибывшие гости побыстрее осваивались на новом месте. Чуть позже она с радостью забеременела бы повторно, и пускай Ату не думает, что ее положение повлияет на исполнение ею рутинных обязанностей.

Новогодний вечер начался как всегда – под открытым небом. Ату вознес хвалу годовому циклу. Все собрались на пляже вокруг костра, и каждый по-своему выразил всеохватное чувство причастности всеобщему сознанию того, что жизнь неизменно предлагает открывать новые страницы. Будущий год станет годом, с которого возьмут начало все грядущие деяния.

Пирьо незаметно кивнула, полная сознания, что в ее ситуации точнее и не скажешь и что отныне это ощущение испытывает не только она одна. После завершения хоровода все разошлись по своим комнатам для совершения первой в новом году безмолвной медитации, а Пирьо схватила Ату за руку и поблагодарила его за то, кем он был, и за то, кем он вскоре станет.

Затем она погладила его рукой свой живот и наконец-то рассказала ему новость.

С того момента, как его лицо просияло, Пирьо поняла – ничто в мире теперь не угрожает обретенной гармонии и счастью.

Так продолжалось два с половиной месяца, но ощущение внутреннего равновесия вдруг рассеялось.

Был понедельник, Пирьо получила множество звонков на линию «Свет Оракула», а ее счет пополнился еще на несколько тысяч крон.

Взглянув на часы, она начала консультацию с последним клиентом.

– По тембру вашего голоса и сути сказанного я вижу, что вы являетесь важным звеном в процессе изменения мира, – сказала Пирьо по крайней мере в десятый раз за уходящий день. – Судя по всему, впереди вас ждут прекрасные перспективы развития личности. В данный момент я чувствую, что столь уникальная личность вполне может претендовать на пожизненные преимущества в «Холистических узах», и я немедленно сообщу о вас кому следует. Сейчас будут раскрыты все ваши тайные способности, и перед вами откроется путь достижения ментальной силы и стабильности, что совершенно необходимо для полной реализации ваших несомненных талантов.

Люди желали услышать подобные признания. И как только они получали желаемое, становились все ненасытнее, а время шло и денежки капали ей в карман.

Пирьо пользовалась этим. В повседневной рутине ее ораторские возможности ограничивались в основном распределением хозяйственных обязанностей, да переговорами с местными поставщиками продовольствия. Но тут она попадала в свою стихию.

– Вы спрашиваете, какие из открывающихся перед вами перспектив я выделила бы особенно, но это не такой уж простой вопрос. Видите ли…

В этот момент на стене напротив рабочего стола Пирьо возник знакомый силуэт. Фигуру Ширли было не спутать ни с одной другой. Пирьо обернулась к женщине с характерной подавленной улыбкой, несмотря на то, что Ширли в который раз предпочла проигнорировать вывешенную на двери табличку «Не беспокоить». Такой линии поведения с этой дамой Пирьо придерживалась на протяжении нескольких месяцев. Чем меньше они будут общаться, тем меньше вероятности, что возникнет роковой вопрос.

Однако на этот раз улыбка Пирьо осталась без взаимности.

– Пирьо, я никак не могу понять одну вещь, – сказала Ширли более подавленно, чем обычно.

Пирьо подняла руку, давая понять, что Ширли должна подождать, и завершила телефонную беседу извинением и обещанием, что передаст все, о чем они говорили, ответственному лицу в «Холистических узах». А в среду клиентка перезвонит и они продолжат беседу с того, на чем остановились. Затем она пожелала собеседнице всего хорошего и обратилась к Ширли:

– И что же ты не можешь понять?

– Вот. – Та протянула Пирьо какой-то темный предмет.

Это был ремень в диагональную красно-серую полоску.

– Ремень? – удивилась Пирьо, протянув руку за вещью, словно это была гремучая змея, готовая к броску. – Что с ним не так? – услышала она собственный голос, всеми силами стараясь сохранять невозмутимость и пытаясь понять, что могло произойти.

Она вытащила все вещи Ванды Финн из коробки спустя неделю после убийства, а затем сожгла их. Неужели она забыла ремень? Как такое могло случиться?

– Ширли, что не так с этим ремнем? Он твой? Ты слишком поправилась или, наоборот, похудела? – Ее голос звучал откуда-то издалека.

Тот ли самый это ремень? Пирьо не помнила. Видимо, она вообще его не заметила.

– Нет, он не мой, но я узнала его, – сказала Ширли.

Мог ли ремень очутиться на самом дне коробки? Только зачем Ширли вдруг понадобилось лезть на чердак в хлеву? Какая-то бессмыслица…

Пирьо задумалась, так что мысли почти заскрипели у нее в голове. Она сожгла ремень – разве ей не попалась пряжка в золе, когда она опрокидывала ящик в море? Или ей показалось?

– Ты узнала этот ремень? На нем есть какая-то метка? – Пирьо покрутила ремень в руках и покачала головой. – Мне он ни о чем не говорит. Кроме того, что это очень красивый аксессуар.

– Да, я знаю, – ответила Ширли. Она казалась искренне потрясенной. – Этот ремень покупала я сама, но не для себя. Это был подарок на день рождения моей лучшей подруге, незадолго до того, как та уехала из Лондона. Той, которая, по вашим словам, так и не добралась сюда. Помните, когда только приехала, я спрашивала про Ванду Финн?