Воин Яровита - Василий Сахаров

«Ладно, к бесам досужие беседы и побасёнки. Хватит! – допивая взвар, взбодрил я себя. – Пора подумать о делах, а то завтра на основе собранных ОБК и мной сведений надо предоставить верховному жрецу Святовида устный доклад о положении дел в районе Венедского моря, так сказать свежий взгляд со стороны. А ничего ещё не готово. Мысли есть, и данных хватает. Однако пока всё разрозненно, а докладывать необходимо кратко, чётко и по существу, дабы волхв увидел общую картину моими глазами и за сутки до большого совета вождей успел переосмыслить то, что я ему скажу. Он, конечно, человек умный и делает для спасения своего народа и родовых богов всё, что только возможно. Но от хорошего совета старик не отмахивается и ко мне иногда прислушивается. Вроде бы в мелочах, но от мелких замечаний порой зависит очень многое».

С чего начать? Пожалуй, с предложений Кнуда Магнуссона и Свена Эстридсена, которые передала Векомиру моя нечаянная гостья.

Датские ярлы, которых поддерживали Шарль Понтиньи и бременский епископ Адальберт (редкостные сволочи, постоянно засылающие к нам шпионов), смогли договориться со своими германскими соседями, пфальцграфом Фридрихом Саксонским и голынтейнским графом Адольфом Шауэнбургским. Аристократы Священной Римской империи готовы покинуть Ютландию, и сакс отказывался от всяческих претензий на датскую корону, а местные ярлы, один из которых уже метил в короли, обязались выплатить им дань и поддержать немцев в весеннем наступлении на столицу бодричей Зверин. В итоге все остались довольны, по крайней мере внешне. Священнослужители примирили католиков. Даны смогли более-менее спокойно вздохнуть и немного прийти в себя. А германцы, которых церковники вновь перенацелили на венедов, получали возмещение своих финансовых потерь и поддержку датчан в очередном «дранг нах остен».

Вот только Кнуд, который уже побывал в плену, и предавший тамплиеров ярл Свен после череды поражений стали немного умнее, чем раньше, а главное, осторожнее. Несмотря на посулы Шарля Понтиньи и Адальберта Бременского, они воевать не собирались. Слишком велики датские потери, территориальные, финансовые и людские, и оба вождя прекрасно понимали, что если и воевать с венедами, то лет через пять, не раньше, а иначе королевство может попросту прекратить своё существование. Поэтому они прислали к нам Мальмфриду свет-Мстиславну, которая их послание передала дословно:

«Мы враги, а иначе и быть не может, слишком много крови между нами. Но поступим по чести. Весной против вас выступят войска Фридриха Саксонского и Адольфа Гольштейнского, а также отряды Германа фон Шталека, Хартвига фон Штаде, Оттона Амменслебенского, архиепископа Адальберта Бременского, наёмники из Хальберштадта, Мюнстера, Мерзебурга, Гамбурга и Магдебурга, тамплиеры из Франции и вольные рыцари со всей Европы. Цель германцев – Зверин. Датчане в этой войне участия не примут. Мы хотим нерушимого мира сроком на десять лет. Мы признаём потерю Зеландии, Мена, Лоллани, Фальстера и Борнхольма, но требуем неприкосновенности остальных исконно датских земель. Договор должен быть тайным и будет заключён между князем племени ранов Мстиславом Виславитом с одной стороны и королём Дании Кнудом Пятым Магнуссоном с другой. Таково наше предложение. Если оно вам по душе, да будет между нами временное примирение. Если же нет, даны станут драться до конца. Слова сказаны».

Чего-то подобного руянские жрецы и Мстислав Виславит ожидали уже пару месяцев, и вот свершилось. Даны попросили мира на определённый срок и обозначили свои условия, которые были нам выгодны, и, хотя слову ярлов верить не стоило, несколько лет они будут заняты своими проблемами и восстановлением численности флота. Пусть трудятся, а мы добивать их не намерены, ибо, уничтожив датчан, венеды надорвутся, а земли данов захватят немцы, которые используют Ютландию как плацдарм для создания собственных военно-морских сил. Значит, да будет мир!

Далее – Норвегия. Жители этого королевства в большую политику не вмешиваются, и церковь норгам пока не указ. У них своих проблем хватает, а если учесть, что в данный момент, после смерти Харальда, в Норвегии сразу три короля-соправителя – бастард прежнего государя десятилетний Сигурд Харальдсон, восьмилетний Инге Харальдсон и прибывший в прошлом году из Шотландии восемнадцатилетний Эйстейн Харальдсон, – то им не до войны. Главное, чтобы их не трогали, и они никого не тронут. И хотя нельзя сказать, что норвежские ярлы рады видеть варягов в Скирингсале, выгодная торговля им интересна и немало горячих скандинавских хирдманов готовы бросить родные края и отправиться на Руян или в Зеландию. Жажда приключений и наживы манит активных мужчин, поэтому они идут за тем, кто смел, удачлив и готов делиться с ними добычей. Так всегда было, так есть, и так будет.

Следующее государство-сосед – Новгородская республика, которая в этом году опять прижала к себе Псков с окрестностями. Тамошнее купечество очень хорошо наживается на добыче венедов и перепродаже трофеев на Русь и дальше, в степь и причерноморские страны. Сюда отправляются переселенцы и идут караваны с оружием и продовольствием, а новгородцы получают наши товары, – руянский янтарь и померанскую соль, шведское железо и норвежскую посуду из жировика, – и могут использовать для стоянок венедские порты. Поэтому все довольны, и я в том числе, ибо своих крестьян, десяток корабелов и полсотни воинов, среди которых оказалось сразу семь подсылов князя Игоря Черниговского, зеландский феодал Вадим Сокол получил в срок. В следующем году, по весне, ещё человек триста – четыреста приедет, опять мастеровые, строители и крестьяне с дружинниками, и можно сказать, что канал по переселению набивается устойчивый. Кстати, не только у меня, но и у волхвов, ведь только этой осенью они получили полторы тысячи новгородских язычников, которые расселяются на острове Борнхольм, где Векомир планирует начать разработку местных гранитных каменоломен.

В общем, с республикой контакт налажен, и единственная проблема – это республиканские ушкуйники, которые, подобно лихим норвегам, начинают перебираться поближе к Руяну. Причины этого уже названы: слава и добыча. Соответственно, для нас это хорошо, ибо клинки новгородцев нам нужны. Да и для Совета господ вроде неплохо, так как город избавляется от буйных повольников. Но с другой стороны, ушкуйники – один из составных элементов республиканского войска, и, лишаясь их, Новгород немного слабеет. Впрочем, нашим общим делам это пока не помеха, а значит, сотрудничество продолжается и набирает обороты.

За Новгородом – незалежная Польша. Там князь-кесарь Владислав снова начинает драку с братьями и опять зовёт на помощь чехов, германцев и киевлян. Всеволод Ольгович мнётся и трётся, но соглашается оказать старшему Пясту поддержку. А вот моравы с немцами упёрлись и вместе с католическими священнослужителями склоняют его к новому походу на венедов. Однако Владиславу плен пошёл впрок. Он видел, какой ужасной смертью погибали его вассалы, братья Грифины, и этот урок был усвоен. По этой причине князь-кесарь на новое наступление не решается, хотя это ненадолго. Рано или поздно его сломают, и он всё равно попытается отбить Померанию. Но, как докладывает наша разведка, усердствовать князь не станет, будет тянуть время и наблюдать за дракой крестоносцев с язычниками со стороны. Венедов это должно устроить. Вот только нам прекрасно известно, что церковники тоже не дураки, а раз так, они многое понимают. И из этого следует, что, если Владислав Пяст станет кочевряжиться, его, скорее всего, просто уберут, смахнут с политической шахматной доски, словно битую пешку, и забудут.