Ну, здравствуй, Герой! - Михаил Француз

что мне пришлось открыть под водой свою сумку, чтобы достать из неё дыхательную маску?

Ну, вы, может быть, и не помните, а вот я помню прекрасно. И помню те чувства, которые при этом испытывал, и то, как это происходило. Как кубометры воды разом хлынули внутрь «свёрнутого» пространства моей сумочки, портя и перемешивая всё, что в ней у меня хранилось. Как потом уже, после того, как эмоции выместил на замедлившихся в воде скелетах, расстреливая их. Подплывая к каждому из них буквально на расстояние в пару метров и безжалостно всаживая пулю соответствующего каждому из них ранга точно в основание черепа, в то место, где он крепился к позвоночнику, чтобы после не тратить много времени на ожидание, пока соберётся из осколков этот самый череп.

Помню, как позже сушил извлечённые из сумки промокшие вещи и запасы. Как сортировал сухофрукты на пригодные для дальнейшего хранения и испорченные…

Так вот: сухофрукты, те, что я закупил в оптовых количествах для этого путешествия, были дешёвые, самые простые — с косточками! Высушенные не в печах, а просто на солнце.

И, после замачивания в речной воде, косточки в тех, которые я посчитал испорченными и выбросил, дали ростки!

Мощные и сильные ростки, которые я обнаружил однажды после завершения купания на своём знакомом пляже.

Я был счастлив.

Вам, наверное, этого не понять, но вот я был счастлив, найдя их. Ведь для того, чтобы этой долине стать идеальной, не хватало самой малости: некоторого разнообразия плодовых растений, культивирующихся здесь. И теперь, благодаря случайности (или не случайности, а это здешний мир так работает), этот недостаток был преодолён.

С чего я начал сегодняшний рассказ? С ровных рядов плодовых деревьев, раскинувшихся на месте взрыва. С того, что не понимаю, откуда они взялись. Уточню: я не понимаю, как они умудряются расти и развиваться так быстро. Откуда они взялись, я прекрасно знаю — я их сам на этих полях высадил, бережно и терпеливо. Своими собственными руками.

Как раз всех моих запасов, до сих пор остававшихся в сумке не съеденными, хватило на "засевание" освобожденных взрывом пространств. Эти запасы я тоже достал, не пожалел, не пожадничал и уже целенаправленно аккуратно замочил в речной воде, дождался прорастания и высадил на пустующих полях.

И персики, и абрикосы, и сливы, и чернослив, и вишня, и смородина, и виноград разных сортов, и груши… здесь всё, всё всходило, принималось и пёрло в рост, стило лишь приложить хоть самый-самый минимум усилий. Чуть ли не как у Чехова: «Почва такая хорошая, что если посадить в землю оглоблю, то через год вырастет тарантас». Только, не через год, а намного, НАМНОГО раньше.

И доказательством этому черенок от копья, который всё это время валялся в одной из моих сумок. Я, по приколу, как раз-таки после того, как вспомнил вот эту вот фразу, воткнул в землю на том самом месте, с которого наблюдал за взрывом. Воткнул и забыл.

Пришёл через недельку, а голая деревяшка дала зелёные побеги "от корня", в том самом месте, где торчала из земли. Невероятно для моего привычного, Земного миропонимания, но в этом месте — свершившийся факт.

Долина преображалась. Долина продолжала становиться Раем Земным, который покидать не хотелось. Да и не надо было.

Пожалуй, только Евы и не хватало…

Вот только, я Библию читал. И отлично помню, к чему, в конечном итоге, привело появление бабы в Раю. От того и не спешил сам повторять ошибку Адама…

Да, кстати, лекарственные растения здесь так же прекрасно принялись и великолепно себя чувствовали. И «Духанница багряная», и «Левения яркая», и «Озерные звезды».

Я их тоже высадил. «Духанницу» в холмах, «Звезды» в озере и во рву, но прижились они только в озере. «Левению» вместе с несколькими семенами тех огромных деревьев, на которых она росла, определил на северную окраину долины, чтобы, когда вырастут, не закрывали своей тенью солнце для остальных насаждений. А тень у них огромная — уж я-то помню.

Да — семена тех деревьев у меня тоже были: прикольные такие круглые орехи, размером с грецкие или конский каштан, в очень крепкой, гладкой и приятной на ощупь скорлупе. Я и взял-то их с того места, в качестве «гипноглифа», на память. Ну и чтобы в руке крутить, как медитационные шарики. А вот — видите, пригодились! Нашлось и им место…

В общем, я не скучал. И за течением времени не следил совершенно. Мне было хорошо.

Да — пожалуй, оно стоило того, чтобы остаться после разгрома «опорника» и дозачистить долину от немёртвой погани. Остаться, хотя выход из Локации был свободен и совсем близко — только протяни руку…

* * *

Глава 53

***

Тишина, неподвижность, невесомость, темнота, расслабленная неподвижность. Приятная бездеятельность. Недвижимость.

Я вишу в толще воды озера в центре долины, расслабившись, раскинув в стороны руки, выпрямившись, надев маску и закрыв глаза, неподвижный и голый.

Озеро, получившееся после взрыва, было не очень большим по размерам — всего-то тарелка в восемьдесят метров диаметром, но довольно глубоким: ведь те же восемьдесят метров, если они не в длину, а в высоту или глубину — это уже совсем иначе воспринимается. И пусть от поверхности до самой глубокой точки озера тут не эти восемь десятков, а в половину меньше, но сорок метров — это всё равно высота четырнадцати — пятнадцати этажного дома. Весьма прилично, не правда ли?

Звездное Озеро на минималках… «Озерные звезды» в нем, кстати, тоже получились… «на минималках». То есть, значительно мельче и невзрачнее тех, что я видел и собирал, тех, от которых были взяты семена. Сами растения. Не цвели они ещё ни разу, так что, яркость и размер цветов мне были пока не известны, хотя бутоны на растениях уже появились. Но появились они давно, однако, с самого своего появления совершенно никак не менялись. Замерли в одном состоянии, словно бы ждали чего-то.

И я, наверное, даже догадываюсь чего: той самой ночи, когда облачный покров непроглядно-черным одеялом укроет долину от света луны и звезд. Когда именно такая ночь случится, да и случится ли вообще? Мне не известно. Всё же, та долина, в которой