Бумажная принцесса - Эрин Уатт

Я в нерешительности закусываю нижнюю губу. И вдруг вспоминаю, как он только что сказал Брук, что она не Ройал, не О’Халлоран, – и мое беспокойство только растет. У меня такое чувство, что они ругались из-за Стива. То есть, косвенно, из-за меня.

– Иди, – шепчет Рид, потому что я так и продолжаю стоять у перил.

Как обычно, я инстинктивно повинуюсь его приказу. Он словно подчинил меня своей воле, и я не уверена, что мне это нравится. Хотя ничего не могу с этим поделать.

На ватных ногах я спускаюсь вниз и вхожу в кабинет Каллума. Он уже открыл свой бар и как раз наливает себе стакан скотча.

– Вы как? – тихо спрашиваю я.

Он взмахивает рукой, в которой зажат стакан, и немного алкоголя выплескивается на стол.

– Я в порядке. Все нормально. Прости, что эта сцена разбудила тебя.

– Как вы думаете, между вами действительно все кончено? – Мне все равно жалко Брук. Я видела ее стервозную сторону, но, в общем, она была очень мила со мной. По крайней мере, я так думаю. Брук Дэвидсон – крепкий орешек, который не так просто раскусить.

– Скорее всего. – Мужчина делает глоток скотча. – Она была не так уж неправа. Для женщины два года – большой срок. – Каллум ставит стакан на стол и проводит рукой по волосам. – Завещание огласят через две недели.

Я непонимающе смотрю на него.

– Завещание?

– Да. Завещание Стива.

Я по-прежнему в замешательстве.

– Но разве его уже не оглашали? Вы же вроде сказали, что похороны уже состоялись.

– Состоялись, но наследники еще не объявлены. Мы с Диной запустили все необходимые процедуры, но само оглашение было отложено на тот срок, когда тебя найдут.

Готова поспорить, Дина была в восторге.

– Мне обязательно нужно присутствовать? Разве Дина не единственная наследница, если была его женой?

– Все не так просто. – Но Каллум не вдается в детали. – И да, ты должна присутствовать. Я тоже буду там, в качестве твоего официального опекуна, а также Дина и ее адвокаты. Прошлой ночью она улетела в Париж, через две недели вернется, и тогда все будет улажено. Это пройдет безболезненно для тебя, я обещаю.

Если там будет Дина О’Халлоран? Ну да, конечно. Скорее, очень болезненно.

Но я лишь киваю головой.

– Ладно. Если я должна пойти, то пойду.

Он тоже кивает и снова поднимает стакан.

Вскоре Каллум уезжает поиграть в гольф. Он утверждает, что прохождение восемнадцати лунок помогает очистить разум. Я начинаю переживать о том, что мужчина опять напьется, но потом напоминаю себе, что он взрослый человек, а мне всего лишь семнадцать, и прикусываю язык.

Ройалы разъезжаются один за другим. Гидеон возвращается в колледж еще до обеда. Он всегда выглядит счастливее, когда уезжает.

И вот в доме не остается никого, кроме меня. Я разогреваю себе остатки запеканки и размышляю о том, не пойти ли погулять по пляжу.

Прошел только месяц, как я живу у Ройалов, но этот месяц оказался, скажем так, насыщенным. В жизни все время что-то случается. Не всегда хорошее, но я никогда не была одна, и сейчас, оказавшись в одиночестве, я понимаю, что мне это уже не нравится. Здорово, когда у тебя есть друзья и семья, пусть даже эта семья суперпроблемная.

Интересно, не поэтому ли Гидеон продолжает возвращаться домой.

– Ты оставила мне немного этой яичной штуки? – Голос Рида заставляет меня подпрыгнуть.

Я прикладываю руку к груди, чтобы успокоить заколотившееся сердце.

– Ты напугал меня. Я думала, вы с Истоном уехали вместе.

– Нет. – Он входит в кухню и заглядывает через мое плечо. – А что еще есть в холодильнике?

– Еда, – отвечаю я.

Парень игриво – надеюсь, что игриво – дергает меня за волосы и открывает холодильник, чтобы изучить варианты.

Придерживая дверь одной рукой, Рид стоит перед холодильником, вернее, нависает над ним, упираясь другой рукой на шкафчик сверху, до тех пор, пока кухня не наполняется холодным воздухом.

– Какие-то проблемы? – Я отрываюсь от тарелки, чтобы полюбоваться на его сексуальное тело и на то, как перекатываются его мышцы, когда он роется на полках.

– А ты разве не должна сделать мне сэндвич? – Его голос доносится откуда-то из недр холодильника.

– Нет.

Рид захлопывает дверцу и садится за стол рядом со мной. Забрав тарелку с вилкой прямо у меня из-под носа, он разом съедает почти половину запеканки, а я даже не успеваю запротестовать.

– Это мое! – Я протягиваю руку, пытаясь забрать тарелку.

– Сандре бы не понравилось, что не хочешь делиться. – Он удерживает меня на месте одной рукой… опять.

Черт. Мне нужно начать наращивать мышечную массу. Я предпринимаю новую попытку отобрать тарелку, но в этот раз Рид не защищается. Он притягивает меня к себе, и, потеряв равновесие от неожиданности, я оказываюсь у него на коленях, сидя верхом на его широких бедрах.

Рид не дает мне освободиться, обхватив одной рукой за попу и притянув к себе еще ближе. Когда он целует меня, я не могу сопротивляться и отвечаю ему с жадностью, стремясь услышать те хриплые звуки, которые он издает, когда хочет меня.

– Ты ушел утром, – говорю я, когда парень отстраняется. Мне очень хочется взять свои слова обратно, потому что я боюсь, что его ответ снова причинит боль.

– Я не хотел, – отвечает Рид.

– Тогда почему ушел?

Моя гордость растоптана, но моя слабость не отталкивает его. Его пальцы запутываются в моих волосах.

– Потому что я становлюсь слабовольным, когда дело касается тебя. Я не доверяю себе настолько, чтобы остаться в твоей кровати на всю ночь. Черт, да я бы угодил в тюрьму даже за половину того, о чем сейчас думаю.

От его слов мне становится радостно и легко.

– Ты слишком много думаешь.

Парень издает какой-то неразборчивый звук – то ли нетерпеливый, то ли скептический, то ли полный юмора – и тут же целует меня. Скоро поцелуев становится мало. Я тяну за нижний край его футболки. Его руки гуляют по всему моему телу – под футболкой, под резинкой трусиков. Я льну к нему, в поисках освобождения, которое могу получить только от Рида.

Какой-то шорох в доме заставляет нас отпрянуть друг от друга.

– Ты слышал это? – шепчу я.

Рид стремительно поднимается, по-прежнему прижимая меня к себе, и выходит в холл. Но там никого нет.

Поставив меня на пол, парень легонько шлепает меня по попе.

– Иди надень купальник.

– Э-э-э, а зачем он мне? – Я хочу вернуться за стол, усесться к нему на колени и целоваться до беспамятства, но Рид уже выходит на улицу.